Ему хотелось накрыть их ладонями, спрятать, как что-то бесконечно малое и драгоценное, и он с трудом сдерживался, чтобы не прикоснуться, не тревожить отдых.

Эту ночь он вдыхал, впитывал Силу, сочащуюся из нежного умиротворения, и пил драгоценные мгновения, проведённые в покое рядом со своей женщиной, словно хотел наверстать время, безнадёжно упущенное за период ненужных, бестолковых ссор, досыта наполниться целостностью этого крохотного мира, где существуют только трое, вдыхая это счастье так, словно больше не представится такой возможности…

Интересно, пригодился ли его подарок?

Наверное, если бы он спросил об этом Еву, она не знала бы, что ответить.

Ведь никто, кроме Вайенса, не пытался выйти с ней на связь.

…Леди София была с Евой до самого прибытия врача. Бой шел уже практически над Риггелем, и Леди София взашей вытолкала адъютанта, явившегося к Еве с докладом о том, что в районе копей и космопорта рухнули несколько сбитых истребителей.

— Нашел время! — рычала Ситх Леди, прислушиваясь к стонам Евы. — Совсем ополоумел! Что, некому заняться войной, кроме рожающей женщины?!

Ева затихала и без сил откидывалась в кресле, переводя дух и глядя, как мечется в банке крохотное существо, которое должно её охранять.

— Хочешь, я скажу ему? — поддавшись внезапному порыву, произнесла София, глядя, как раскрасневшаяся Ева кусает губы, пытаясь удобнее устроиться в неудобном кресле.

— Нет, нет, — с каким-то испугом выкрикнула Ева, обнимая живот руками. — Я сама! Я сама… потом.

София пожала плечами, глядя на перепуганное лицо Евы.

— Не бойся, — произнесла она, — всё идёт как должно. Всё будет хорошо.

В это время некто запросил голографической связи — передатчик сердито сверкал красным огоньком. Ева, корчась от боли, приподнялась с кресла, протянула руку, чтобы ответить, но София перехватила её.

— Это не он, — жестко сказала Ситх Леди. — Ему сейчас не до нежного щебета.

— Дай, — пыхтела Ева, — я должна ответить!

— Это твой муж. Хочешь с ним говорить сейчас?

Ева переставала тянуться к кнопке вызова, отталкивала стол, отворачивала разгорячённое лицо. Мучения продолжались, и она шептала:

— Вайенс? Нет, нет, не хочу! Даже слышать о нём не хочу! Велите ему замолчать, не звать меня!

И Дарт София усмехалась каким-то своим мыслям.

Когда врачи увели Еву, прихватив с собой и колбу с ящерицей по велению Софии, Ситх Леди спокойно заняла место за столом и некоторое время сидела, сцепив пальцы и глядя на назойливо сверкающий огонёк. О чём она думала? Вряд ли она кому-то когда-нибудь расскажет об этом.

Затем, свободно откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу, она небрежно хлопнула ладонью по кнопке, принимая вызов, и на голографической проекции возникло лицо Вайенса.

— Ну, здравствуй, — произнесла Ситх Леди, ухмыляясь, глядя, как в ужасе расширяются глаза Императора, и как его лицо, перекошенное внезапным нервным тиком, наливается лютой злобой и ненавистью такой силы, что, даже находясь от него в сотнях световых лет пути, Леди София ощутила приступ удушья, словно чёрные пальцы Императора сжимаются на её горле.

— Ты! — выдохнул Вайенс, трясясь всем лицом: каждой мышцей, каждой клеточкой. Казалось, весь ужас мира, что только возможен, отразился в его налившихся огнем зрачках, и леди София хохотнула, показывая ровные зубки, не без удовольствия глядя, как бледный лоб Императора покрывается крупными бусинами пота. — Ты, с-с-сука… как ты обманула Фреса?! Почему он не убил тебя?! Ты его убила?! Как ты пробралась на Риггель, стерва?!

Дарт София, ухмыляясь, состроила совершенно невинное ангельское лицо, рассматривая свои ногти, будто ничего интереснее в целом свете не было.

— Где Ева?! — взревел Вайенс, брызжа слюной. Вид у него был абсолютно ненормальный. Казалось, от ужаса у него сейчас газа выкатятся, и самые кошмарные сцены рисовались в мозгу. Что могла сотворить с Евой эта злобная ведьма, жаждущая мести? В том, что Дарт София проникла на Риггель именно за этим, Вайенс не сомневался. — Что ты сделала с Евой, шлюха?! Ты убила Еву?! Клянусь, я уничтожу тебя! Я велю разнести чертов Риггель в пыль, в клочья, если…

— Не выйдет, — беззаботно ответила София; её чистое лицо, опущенные чёрные ресницы, тонкие ниточки бровей, нежная улыбка сейчас очень напоминали прежнюю Ирис, прекрасную беззаботную докторшу, и Дарт Акс на миг забылся, выпуская их виду то, что перед ним сейчас Леди Ситх.

— Что с Евой?! — как раненый бык, ревел Вайенс. Ирис подняла на него взгляд и словно содрала с лица маску невинности и ангельского покоя. Злобный жестокий монстр взглянул беспощадными одержимыми глазами на помертвевшего Вайенса, и, хохоча, показывая красную хищную глотку, Ситх Леди выкрикнула:

— Она рожает! Она сейчас родит ребенка от великого ситха, твоего вожделенного донора, твой ключ к Силе, только тебе до него не добраться! Владыка Вейдер сейчас сам защищает Риггель. Он не подпустит твоих псов к Риггелю… ко мне… и к своей женщине. Правда, это очень символично, и так возвышенно — когда мужчина сражается, защищая свою рожающую женщину? История стара как мир — она наполняет меня жизнью, когда я пытаюсь осмыслить величие этого момента… И не старайся выманить Еву с планеты: твоих жалких сил, которые ты выцедил из полудохлых императорских клонов, на это не хватит. Она не слышит тебя. Я привезла ей ящерицу исаламири, и она никого не услышит, если я не унесу подальше это животное.

Вайенса словно взрывом откинуло от голографической проекции, он рухнул в кресло, закрывая лицо руками, душа в груди стон отчаяния и растирая пот, катящийся градом по вискам.

— Владыка Вейдер? — переспросил он, наконец, отнимая дрожащие пальцы от побелевшей кожи. — С каких это пор ты называешь его Владыкой? Откуда такое почтение?

— С тех самых пор, как Лорд Фрес пришел за мной в пустыню Коррибана, — ответила Дарт София резко, и в голосе её сквозила лютая злоба.

— Он… он не стал тебя убивать?! Дарт Вейдер вновь простил тебя?!

— Не простил, — небрежно ответила Дарт София. — Мы заключили с ним соглашение. Я вступила в его Триумвират.

Вайенс в ужасе сжал ладонями голову, словно его мозг, заключенный в металлический футляр, разрывался от полученных новостей.

— Хорошо, — быстро произнес он. — Хорошо, ладно! Давай договоримся! Что ты хочешь за Еву? Назови любую цену, я заплачу. Я сделаю всё, что ты скажешь, что ты захочешь.

— Всё? — быстро переспросила Дарт София.

— Всё.

— А ребёнок?

— Хорошо, хорошо! Назови цену за обоих! Проси всё, что пожелаешь!

— Тогда, — прошипела Дарт София, подавшись вперед, осторожно подбираясь к голограмме, — поверни время вспять!

На миг Вайенсу показалось, что София сама превратилась в ящерицу, в замершую перед броском змею, и её глаза превратились в твёрдые мёртвые изумруды.

— Верни мне мою жизнь, а, — злобно шипела София, корчась, словно от боли, но её тихий голос был страшнее самого громкого крика и яростнее боевых воплей берсерка. — Заставь забыть то, как ты трахал меня, и как ты пытался меня подложить под Дарта Вейдера! Заставь меня позабыть пережитый ужас перед неизбежной смертью, забыть беспомощность и отчаяние! Избавь от того пути, который мне суждено пройти и который теперь приходит ко мне в жутких видениях! И вынь, убери у меня из вен Силу, которая теперь сводит меня с ума и наполняет неуёмной жаждой! Если ты выполнишь эти условия, я отдам тебе Еву!

Не выдержав, она долбанула кулаком по передатчику, вдребезги разбивая панель управления, и Вайенс уже не услышал жуткий вой, переходящий в лютое звериное рычание, рвущийся из груди Ситх Леди.

* * *

Сила, что Дарт Акс влил себе в вены, утекала, словно песок сквозь пальцы. Весь день и целую ночь он звал, приманивал Еву, слепыми глазами всматриваясь в космическую бездну, и ему казалось, что руками он откидывает тонкую занавесь из звёздной пыли, а на самом деле царапал, рвал шёлковую обивку на стенах, и стальные пальцы оставляли глубокие борозды на стенах.