Вейдер услышал как наяву её крик, полный боли, и колебания в Силе только усилили его, доведя до грохота вселенской катастрофы.

Нет! Нет!!!

Вейдер не помнил, как он оказался возле своего истребителя, в ангаре ИЗР-а.

— Лорд Вейдер! Лорд Вейдер!

— Идите к ситхам!

Сон и явь слились для него в единое целое. Словно движения производил не он, а кто-то другой. Ситх словно со стороны видел себя, одевающегося на бегу.

Он помнил, как на ходу, уже вбежав в ангар, застегивал плащ, и Сила нетерпеливо подгоняла его, шепча — Пришел Срок… Срок…

А потом наступала боль, такая глубокая, что он замирал и не понимал, как можно жить с такой болью.

Ева! Стойкий мой солдатик! Неужто ты ранена? Неужто ты сама ввязалась в бой, отстаивая свои владения?!

Вейдер вспомнил Еву во время их последней встречи.

Леди Рейн в тяжёлом роскошном тёмном платье, владелица одной из самых богатых планет… Что заставило тебя сменить тёмные одежды леди на короткую куртку лётчика и ввязаться в бой?

Боль возвращалась, и Вейдер закрывал глаза, ведомый ею, посылая в ответ свою Силу — всю, сколько было. Не умирай! Я не позволю тебе умереть. Держись за меня!

Я всё уничтожу на сотню световых лет, я всем раздавлю черепа и раскрошу кости лично, если с тобой что-то случится. Я вырву им сердца и выдавлю себе на ладонь их глаза. Я всё сожгу, если ты умрёшь. Я всю Галактику превращу в пустыню, и сражаться будет не за что!

Чёрт бы побрал условности и обиды! Чёрт бы побрал гордость и то, что помешало в своё время ему встать перед Вайенсом и оспорить Еву!

Черт бы побрал всё то, что мешало им просто быть рядом друг с другом!

Впрочем, Вайенс никогда и не был помехой. В любовных отношениях решения принимала только она, а с ней спорить невозможно.

Держись, мой солдатик.

Я клянусь всем, что у меня осталось в жизни, что теперь не упущу своего шанса. Если ты останешься со мной, в этом мире, я не посмею больше оттолкнуть тебя. Я не хочу прожить эту жизнь без тебя.

И звёзды мчались ему навстречу, и Сила торопила, отсчитывая отпущенное на дорогу время.

Несмотря на военное положение, транспортное кольцо над Риггелем было таким же плотным. К тяжёлым транспортникам добавились еще и корабли сопровождения, обстреливающие всякий подозрительный транспорт, и Вейдер едва увернулся от их выстрелов.

— Да ебитесь вы все ранкором!!!

Он едва удержался от того, чтобы не расстрелять неповоротливые корабли охраны и не расплющить в лепешку идиотов, защищающих от него свой дурацкий груз. Кому нужен ваш уран, ослы?!

Не лезь под горячую руку!

Его голос узнали, и стрелять перестали. Вероятно так же, что у диспетчеров просто лопнули наушники.

Риггель открылся перед ним сияющей синей планетой, и Сила говорила теперь о странном покое. Он успевал.

Сила вела всё уверенней, и он, завидев огни посадочного поля в тюремном сегменте, направился туда, скрежеща зубами от следующей порции боли, пришедшей вместе с видениями в Силе.

Боже, какая чудовищная боль. Там, с ней, доктора или коновалы?! Неужели нельзя дать болеутоляющего?! Или — все?..

Нет, нет. Ты не умрёшь.

…Вейдер шагал по посадочной площадке, и на него никто не обращал внимания. Пилоты торопились по своим делам, персонал приводил боевые машины в порядок, и никто не смотрел на высокую фигуру ситха, торопливо пересекающую поле и направляющуюся к терминалам.

Великая Сила вела его, подчиняя себе безжалостно, и он еле сдерживался от того, чтобы не припасть на колено. Сила, ты мой бог, одной тебе присягаю я!

— Лорд Вейдер!

Навстречу ему бежал офицер из медицинского корпуса, и Вейдер почему-то не удивился его появлению.

— Как вы вовремя, лорд Вейдер!

— Что с леди Рейн? — отрывисто произнёс Вейдер, не замедляя шага. Запыхавшийся офицер поспешил за ним, еле переведя дух.

— С леди Рейн всё хорошо, — торопливо ответил он, и Вейдер в изумлении воззрился на доктора.

— Что там может быть хорошего?! Почему ей так больно?

— Больничный городок разрушен, — отрапортовал офицер, и Вейдер кивнул головой — так вот откуда эта жуткая боль! Помочь Еве просто никто не может. — А леди Рейн вот-вот родит.

— Леди Рейн — что?!

Офицер взмыл в воздух, дрыгая ногами. Одежда его затрещала, глаза выкатились из орбит.

— Леди Рейн рожает, — просипел офицер, и изумленный Вейдер, восприняв, наконец, это слово, ослабил хватку. — У неё будет ребенок. Сейчас она в одной из уцелевших палат тюремной больницы. И она не хотела видеть генерала Вайенса. Она звала вас.

Великая Сила!

Так вот как она, без способностей к Силе, докричалась до него!

Это же его ребенок!

Боль снова накрыла его с головой, и Вейдер зажмурил глаза, пережидая.

— Где она? — отрывисто произнес он. — Покажите мне. Проводите меня.

— Прошу! — офицер, кашляя, указал рукой направление, и Вейдер шагнул вперед, туда, куда вела его Сила. — Все, что у нас есть — это пара медицинских дроидов. Мы не можем облегчить ей боль.

Великая Сила, бесконечный Космос и все звёзды, помогите ей!

Вот почему он слышал её и чувствовал малейшее колебание в Силе, вот почему он слышал — она носила его ребенка.

Это он разговаривал, соединяя их разум в единое целое.

Каким же старым ослом нужно быть, чтобы не понимать этого?!

— …Лорд Вейдер! Туда нельзя! Подождите!

Вейдер обнаружил, что стоит перед дверью, и за нею, словно огромный сгусток энергии, бьется, пульсирует Сила.

Дверная ручка раскрошилась в железных пальцах.

— Я должен быть там.

Кажется, он слышал голос Евы. Она кричала, и Сила дышала, оживала, накрывала всё кругом. Боль пульсировала, набирала силу.

— Скажите ей, что я здесь.

— Лорд Вейдер, ей сейчас не до этого!

— Скажите ей!!!!

Сила бушевала, и Вейдер удивлялся её мощи. Это была вспышка, озарившая всю Галактику.

— Величайший джедай рождается, — произнес Вейдер, закрыв глаза. И чувство необъятности и красоты Вселенной наполнило его душу. Впервые космос казался ему крохотным ярким шариком на ладони — или однажды, очень давно, он уже видел его таким, сверкающим и притягательным, только забыл?

Вероятно, много лет, тогда, рождение его детей удержало ситха от смерти. Та же вспышка свежей Силы, как сверхновая, поддержала его, не дав его сердцу остановиться.

— Лорд Вейдер, она звала вас.

Ситх кивнул и, сбросив плащ прямо на пол, ступил в комнату, залитую светом.

— Держись, Ева, — произнёс он.

Ева казалась испуганной и беспомощной, и её рука судорожно сжала его механические пальцы в чёрной перчатке. Наверное, если бы его рука была живой, ему стало бы больно.

— Я с тобой.

Давай сейчас не будем думать о том, что нас разделяет. Не станем мы думать и о Вайенсе, который, вероятно, полагает, что ребенок от него.

Давай побудем вдвоём в этот миг.

Два конца истории соединились, и Вейдеру казалось, что воскресшее прошлое вдруг получило свое продолжение.

Много лет назад он мог бы так же держать за руку свою женщину и ждать появления на свет своих детей.

Тогда этого не произошло.

Пусть это случится сегодня.

Сегодня он не совершит старой ошибки и не скажет ни слова о том, что не важно. Ни о политике, ни о том, кто они друг для друга, ни о том, кто и кого предал в бесконечной истории жизни. Ничто не важно в сравнении с тем, что на свет рождается новая жизнь.

— Я с тобой.

Купол накрывал тело женщины от груди до колен, и два дроида суетились у роженицы.

Вейдер коснулся Силой малютки — это было всё равно, что погладить ладонью Солнце, — пытаясь успокоить малыша, но усилия оказались бесполезны. Ответом ему был ещё более бурный всплеск Силы, и Ева с криком сжала его руку.

Вейдер коснулся сознания матери, но и её он не смог успокоить.

Трудись, Ева.

Наверное, колебания Силы ощущали все, чувствительные к ней. И Люк, и Лея.

И император прикрывает ослеплённые этой вспышкой глаза.