В воображении Ирис нарисовалось какое-то кафе, где за столиком сидели они вдвоём, и Ева, поперхнувшись, оттолкнув прочь от себя чашку с кофе, с недоумением смотрит на улыбающуюся Ирис, и её чистые хрустальные глаза наполняются слезами.

Да, чучелу в серой кепке с кое-как обкромсанными волосами, торчащими, как воронье гнездо, Ева не поверит. Скорее она согласится с тем, что Вейдер клюнул на яркую красавицу, какой Ирис была в той, давней жизни… до того, как Вайенс подошёл к ней с предложением последовать за ним…

Ирис крепко сжала зубы, чтобы не разреветься, и упрямо мотнула головой. Не думать об этом! Сделанного не исправишь, и лить слезы по всему произошедшему глупо. Единственный выход — это выкрутиться из сложившегося положения, выйти живой из этой схватки, желательно при этом насыпав перца Вайенсу под хвост, да такого жгучего, чтобы он с воплями елозил жопой по полу и пытался вылизать горящее очко. "О, это я тебе обещаю, мистер секс-машина", — злобно подумала Ирис, и набежавшие было слезы мгновенно высохли на недобро прищуренных глазах.

Так что же делать с Евой?..

Что-то сказать ей определённо придётся.

Но что?

Ирис снова и снова прикидывала варианты их разговора и фразы, которые могла бы кинуть легкомысленная фифочка, хвалясь своей победой на любовном фронте, и раз за разом понимала, что не сможет произнести этого имени — Дарт Вейдер…

"Он просто бог, этот Дарт Вейдер. Он такой, такой!.."

"И тогда Дарт Вейдер схватил меня, и… сделал всё, что хотел".

"Мы занимались любовью всю ночь, и должна тебе сказать — Дарт Вейдер неутомимый любовник!"

— Ужас какой-то, — пробормотала Ирис, потирая лицо. — Это звучит, словно воду в унитазе спускаешь.

Нужно найти какие-то слова, подходящие для этого, чтобы Ева и без восторженных розовых рюшечек и слов восторга поняла, о чём идет речь и поверила.

Ирис закурила очередную сигарету и в задумчивости почесала лоб.

А вообще, говорить ли Еве всю эту вайенсовскую гадость? Или просто встретиться с ней и сделать вид?

Да чёрта с два, тут же сердито перебила сама себя Ирис, сказать придется. Вайенс не отстанет, пока она не встретится с Евой, а уж проверить, состоялся ли разговор или нет, он сумеет. И если разговора не получится — сможет её заставить. Его методы совершенно ясны.

А может, самой напасть, первой? Принять сыворотку и шарахнуть его, скажем, молнией? Ирис, в отличие от Вайенса, не стремилась становиться ситхом, и не жаждала Силы. Ей было достаточно всего одного раза, чтобы точно и выверенно нанести удар и решить разом свои проблемы.

Ирис подкинула на ладони пустую пробирку, словно взвешивая, и скривила губы, с сомнением качая головой.

Сила? А поможет ли она? Ирис ничего не знала о Силе — ни того, как форсъюзеры ощущают её, ни того, как они управляют ею, ни того, как Сила рождает те же молнии, разящие врагов. Ну, будет у неё Сила, и что? Окажись лицом к лицу с Вайенсом, что она ему сделает? Покажет анализ крови с мидихлореанами, и он умрет от зависти? Смешно.

Можно, конечно, поколдовать над клонами императора и с помощью компьютера разузнать, что и как, но на это нужно много времени, а его как раз и нет!

Но, несомненно, в самом крайнем случае Ирис готова была принять сыворотку.

Значит, её нужно изготовить.

И, в конце концов, почему Ирис должна жалеть эту Еву? От неё не убудет; ей не грозит смерть, в самом деле.

И чтобы выиграть эту игру и остаться целой, Ирис придется взять управление в свои руки.

Вайенс, конечно, дурак. Разрабатывая этот план, руководя развитием ситуации, он совсем забывает о том, что она не так проста.

Самовлюблённый осел, он иногда смотрит на людей так, словно они куклы, безмозглые марионетки, которыми можно играть, и которые поведут себя так, как вздумается кукловоду, и не зададут лишних вопросов, не засомневаются. Но люди живые и ведут себя непредсказуемо. Он хочет свести Еву и Ирис, полагая, что одного-единственного свидания будет достаточно. Но, блядь, даже ежу понятно, что незнакомые люди не говорят на темы, о которых Вайенс хотел бы Еве рассказать!

Как он вообще себе это представляет?!

"Привет, Ева, я тебя не знаю, ты меня тоже, но я хочу рассказать тебе о том, как замечательно Дарт Вейдер натянул меня в прошлую пятницу!"

Так, что ли?

В голове Вайенса этот план выглядит как схема с ключевыми моментами, от которых тонкими стрелками ведут в разные стороны мостики, связывающие различные события с последующими развязками и результатами. А о технической базе, что стоит под каждым событием, интриган не думает.

Странно: или он действительно такой дурак, или привык выкручиваться из проблем по мере их возникновения.

А если поразмыслить трезво, то выходит, что Ева и Ирис должны быть хоть немного знакомы, чтобы подобные интимные откровения не вызвали оторопи, недоверия и смотрелись более-менее правдоподобно. Две подружки за чашкой чая могли бы позволить себе посплетничать об ухажёрах.

Об ухажёрах, б-р-р!

Ирис вспомнила горящие яростные глаза ситха, его трепещущие ноздри и стальные пальцы, сжимающие, тискающие одежду, готовые сорвать её одним рывком…

Да уж, ухажёр… о таком рассказывают, потягивая валерьянку из горла.

И вот чтобы провернуть подобную операцию, надо встретиться с Евой ДО судьбоносного разговора. Заодно надо бы разведать обстановку, оглядеться вокруг, посмотреть, где вообще она сейчас находится и наметить пути отступления, Да.

Потом, когда история закончится, Ирис должна будет бежать. Куда? Этого она не знала, как и то, на какие шиши она будет жить и где. Бывший имперский врач — для неё нет места ни в императорских войсках, ни в рядах Альянса.

Но это уже второй вопрос, которым она займется сразу после побега, а пока… пока основной задачей было сохранить собственную жизнь.

Размышляя надо всеми вопросами, Ирис вновь вернулась в лабораторию.

К её приходу дроиды навели идеальный порядок и даже принесли новую химическую посуду взамен разбитой. На столе сухо сверкали стеклом пробирки, колбы, и Ирис, взглянув на их стройные ряды, отогнала прочь нахлынувшие было воспоминания и решительно переступила порог.

Клон императора, как она и предполагала, был до сих пор жив и стабилен, но его анализы ясно указывали на то, что он потерял способность к Силе. Ирис хохотнула, раз за разом вводя команду ему в мозг, и глядя, как он бесполезно крутит кистью.

— Ай да сыворотка, — протянула она, ухмыляясь. — Какую отличную свинью можно теперь подложить Вайенсу! Всех его подопытных накачать ею, чтобы в один прекрасный момент он остался вообще без запасов мидихлореан. Отлична мысль, коллега! — Ирис отсалютовала пробиркой с анализом клона своему отражению в стеклянной дверце шкафа, в которую недавно смотрелся самодовольный Вайенс. — Так и сделаем.

Но пока, чтобы Вайенс ничего не заподозрил, клона стоило поддерживать в состоянии Силы. Насвистывая песенку, Ирис воткнула ему в вену катетер и прицепила капельницу. В неё она будет впрыскивать сыворотку, та будет подаваться в кровь маленькими порциями, и клон будет как настоящий форсъюзер.

Вайенсу можно будет сказать, что этот раствор поддерживает в клоне жизнь… а впрочем, шиш ему, а не объяснения.

Остаток этой ночи Ирис, выкуривая сигарету за сигаретой, работала, шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком выкладывая себе путь к свободе.

Для себя она сделала три пробирки с сывороткой — на всякий случай. Кто знает, как придется ею распорядиться?

Процесс этот не занял много времени. Привычно смешав препараты и отправив их в центрифугу, Ирис закрывала крышку прибора и усаживалась за компьютер, просматривая распорядок жизни Риггеля и выискивая нужное ей имя — Ева Рейн.

Выходило, что Ева была очень крупным чином, и на её плечах лежало управление работой всей планеты. Её имя мелькало в списках инспекторов, проверяющих работу шахт, и комиссий, следящих за доставкой оборудования и отгрузкой механизмов. Она контролировала, во всё вникала, и Ирис только покачала головой — а девочка не такая пустышка, как могло показаться с первого взгляд! Какой плотный график!