Да, его слова были правильными. Нора могла это принять, вот только кое-что ей было непонятно.

— Почему же я тогда сама себя не боюсь? — и снова нервно захихикала от абсурдности этого вопроса.

Честер понимающе усмехнулся, а Рассо сказал:

— О, ты боишься. Ещё как боишься. Просто ты на сто процентов уверена, что не предашь себя. Ты сама с собой заодно, если можно так выразиться.

— Теперь тебе осталось принять тот факт, что мы с тобой тоже заодно, — сказал Честер, а потом вдруг кое-что вспомнил: — Арпад рассказывал о том периоде, когда они только-только вытащили тебя из пустыни. Ты тогда даже разговаривать с ними не хотела, вела себя враждебно, дико, как настоящий монстр, которым тебя считали. А потом тебе пришлось взаимодействовать, стать одной из нас, помнишь?

— Хотите сказать, что если бы здесь был Арпад или Трог, я бы к ним тоже прониклась… недоверием? — задумчиво уточнила Нора.

— Я почти уверен, что да, — сказал Честер. — Тебе ещё повезло, что это озарение снизошло на тебя именно здесь, а не в центре города, где полно людей. Тогда, я думаю, ты бы пришла в себя не так быстро.

— Я всё ещё не уверена, что вы говорите правду, — огрызнулась Нора.

— И это хорошо, — кивнул Честер. — Уверенность развращает. Я считаю неописуемой удачей уже тот факт, что ты хотя бы сомневаешься в нашей враждебности. Я не знаю, каково это, но у меня неплохое воображение. Думаю, если бы я попал в логово бджей, не осознавая при этом, что я и сам бджа, я бы натворил бед.

Нора фыркнула, но спорить с таким сравнением не стала. На самом деле она просто не понимала, что видит, и это, пожалуй, к лучшему. Она и так доставила массу хлопот.

— То есть всё, что мне нужно сделать — это смириться с вашим несовершенством? — спросила она и снова захихикала. — Ох, перестаньте меня смешить, у меня щека болит.

Она пальцами попыталась помассировать ноющую мышцу, но из-за отёка не особо преуспела.

— Так, наша Леди Совершенство, кажется, окончательно очухалась, — сказал Рассо и тоже улыбнулся. Нора заржала громче. Действительно, как она теперь по улицам будет ходить? Да и проникаться недоверием к Арпаду не хотелось, даже осознавая, что это всего лишь её «чутьё».

— На самом деле это очень хреново, — сказала она, отсмеявшись. — Я чувствую страх от присутствия людей и даже лошадей. Как я тогда буду чувствовать, когда бояться действительно необходимо? Это же основа инстинкта самосохранения!

— Думаю, это как раз не проблема, — махнул рукой Честер. — То есть проблема, но ненадолго. Ты наберёшься опыта и научишься различать эти два чувства. Вряд ли они идентичны. У Винцента тоже так было: он долгое время не мог отличить видения будущего от собственных мыслей и боялся, что запутается и не сможет нормально думать. Но потом он уловил «оттенок» видений и предчувствий, и теперь сам удивляется, как подобная ерунда могла его пугать. Так же будет и с тобой. Сейчас твои ощущения обострились, ты их только-только начала осознавать как свои собственные, и не очень хорошо к ним приспособлена. Поэтому все существа — люди, лошади, гемофилы, прочие монстры — кажутся тебе одинаковыми. Но помнишь, что было в зверинце при гильдии? Ты научилась различать тварей. И теперь научишься.

— Возможно, — вздохнула Нора. — Осталось дождаться, когда наступит этот самый момент понимания.

— А нечего дожидаться, — сказал Честер. — Встаёшь и идёшь привыкать к людям. Ну и что, что страшно? Прими решение, пока ты ещё… хм… в своём уме. А потом просто придерживайся его, не смотря ни на что.

— Неплохая идея, — кисло сказала Нора.

— Да, просто отличная, — отозвался Рассо. — Но торопиться не следует. Ты вчера потеряла много крови, да и встряску хорошую получила. Если стресса можно избежать — его пока что лучше избегать.

— Ну ладно, — махнул рукой Честер. — Пойду доложу боссу. Пусть сам решает, когда пора выковыривать нашу психопатку из уютной ракушки.

И он ушёл, оставив Нору с Рассо. Разговаривать не хотелось, хотелось подумать. Ещё раз проанализировать всё произошедшее и все возможные объяснения. Нору не оставляла мысль, что она что-то упускает, вот только она никак не могла понять, что именно, и вообще, можно ли доверять этому ощущению. А ещё она продолжала чувствовать приближение беды и никак не могла связать это с противоречивым отношением к окружающим людям…

— Каковы мои шансы не быть убитым на пороге? — спросил Аг, присоединяясь к ним.

— Стопроцентные, — сказала Нора. — Здесь нет порога.

Аг хмыкнул, но делать комплименты её чувству юмора не стал.

— Нам нужно работать, — сказал он. — Мы сюда по делу, между прочим, пришли. Какие будут предложения, господа целители-пациенты?

— Нужно ещё, как минимум, два дня, — сказал Рассо. — Ранение лёгкое, осложнений быть не должно. Но вы же из неё половину крови вылили, пока тащили, да и встряска в целом…

Аг отмахнулся от его упрёков.

— Значит, один день, — сказал он. — Мне не нужно, чтобы она лезла в бой, вполне достаточно, чтобы дала направление. Если те ребята, которых она заметила, ещё не ушли…

— Я имел в виду как раз «направление», когда говорил про два дня, — с ноткой строгости заметил Рассо. — К оружию я бы её допустил не меньше, чем через неделю, если вообще…

— Одного дня вполне хватит, — перебила его Нора. — Я всегда быстро восстанавливаюсь.

— Вот такой подход мне нравится, — одобрительно сказал Аг, хлопнув её по плечу. — Ну что, готова познакомиться с чудовищами?

Рассо лишь покачал головой с выражением скорбного осуждения на лице.

Нора, немного нервничая, поднялась. Она не знала, справится ли с потоком новых ощущений, хотя теперь, когда их природа немного прояснилась, держать себя в руках было легче. Идея о том, что она сама — такой же монстр, как и они, оказалась чудодейственной. Странно, что Честеру пришлось указать на это, чтобы Нора поняла, почувствовала это сходство. Действительно, она и сама была так же опасна и непредсказуема, как они. У неё были свои секреты, свои скрытые мотивы, которые, возможно, не всем охотникам пришлись бы по душе. И, тем не менее, в её планы не входило вредить кому-либо из присутствующих. У них была одна цель, у них был общий враг. А значит, они — одна стая.

— Всё-таки это очень странно, — сказала Нора, прислушиваясь к своему чутью. — В конце концов, должно же быть у меня инстинктивное ощущение того, что мы — одного вида монстры? А я пытаюсь убедить себя в этом какими-то рациональными изысканиями…

— Ну, фактически, мы одного вида, но из разных… стай, если можно так выразиться. Может, именно это тебя смущает? — предположил Аг. — Ты произошла от номадов, из другой культуры, чем мы. Может, именно это делает нас «чужими» в твоём восприятии?

Нора пожала плечами. Такие тонкости ей были недоступны, и немного странно, что Аг о них осведомлён. Похоже, он сам и придумал эту милую теорию, чтобы ввести Нору в заблуждение. Она тряхнула головой, чтобы отогнать эту неуместную мысль, и тут же об этом пожалела: к таким упражнениям её организм был ещё не вполне готов.

— Подожди минутку, — попросил Аг и снова покинул её уютный закуток.

— Тебе правда не стоит торопиться, Нора, — сказал Рассо, едва их строгий босс ушёл. — Твоему организму нужно время, чтобы восстановиться, а если ты будешь заставлять его делать невозможное — он рано или поздно взбунтуется.

— Не совсем так, — возразила Нора. — Если я буду жалеть себя и разлёживаться, кровососы придут за мной и сожрут с потрохами. Раненая жертва ещё более аппетитна для них, спросите у нашего друга Керо. Наоборот, когда я ранена, у меня больше шансов нанести неожиданный удар.

Она хотела добавить «Поверьте моему опыту», но в последний момент решила, что это будет звучать слишком уж высокомерно. Да, выживание в пустыне, особенно в первую зиму, многому её научило, слишком многому. Но ей не следовало забывать, что большинство присутствующих здесь охотников начали свою карьеру во время так называемой «кровавой десятилетки», и вряд ли эта профессия была выбрана в порыве авантюризма, а не как следствие личной трагедии. Насколько Нора могла оценить возраст Рассо, он тоже принадлежал к этой категории.