— Где? — спросил Пагрин у ближайшего мальчика.
— Там, в углу, над окном! — все трое указывали приблизительно в одном направлении. Из спален выходили другие ребята, и все они смотрели в верхний угол игровой комнаты, хотя, по мнению Норы, он ничем не отличался от других.
— Я ничего не вижу! — растерянно сказала она.
— Я тоже, — ответил Пагрин.
Из комнаты, ближайшей к тому самому углу, послышался вопль. Пагрин побежал туда, Нора и Гвеон — за ним. Там был Тиберг, и, съёжившись на кровати, он пытался отбиться от чего-то невидимого. Пагрин, достав нож, попытался приблизиться, но это нечто отбросило его к стене. Нора, следовавшая за ним, споткнулась обо что-то и с размаху налетела на спинку кровати. Её голова загудела, и она почувствовала, как что-то обвивает ее ноги и туловище.
В комнате зажёгся свет, но это не слишком помогло — кроме мальчика и охотников ничего не было видно. Нора выхватила нож и ощупью атаковала невидимую тварь. В какой-то момент ей показалось, что она видит в воздухе мутноватую тень, но едва она ударила по ней серебряным ножом, видение исчезло. Как только она высвободилась, Пагрин толкнул в её сторону Тиберга, чтобы она его вывела. Сам он прыгнул на что-то большое у стены, и бил его ножом, не жалея сил. Гвеон делал то же самое в соседней комнате — что бы это ни было, оно лезло со всех сторон.
— Несите швабры и длинные палки! Как можно больше! — закричал Пагрин воспитателям. — Нора, помогай, его надо прикончить!
Та не совсем понимала, что от неё требовалось, но все же приблизилась к своему наставнику. Что-то невидимое снова прикоснулось к ней, и она ударила ножом в ту сторону. Приблизившись к нужной стене, она буквально кожей почувствовала присутствие чего-то большого и опасного. Воздух снова зарябил темнотой, теперь уже более чётко, и Нора сосредоточилась на этом видении, нанося удары. Её голова болела, а кожа, в том месте, где к ней прикоснулись невидимые щупальца, горела. Но дело должно быть сделано, и она продолжала сражаться вслепую.
— Швабры здесь! — отчиталась одна из воспитателей. — Что дальше?
— Вручите каждому мальчишке по одной, и пусть заталкивают эту дрянь обратно в разрыв! — сказал Пагрин. — Она сдохла, но разрыв не закроется, пока она торчит в нём.
Мальчишки брались за дело с явной неохотой, некоторые даже пытались сбежать, но их сразу вернули. Уговорами и угрозами каждого вынудили сделать свой вклад, к процессу присоединились даже жрецы и воспитатели — не иначе как для дальнейшей пропаганды сплочённости и взаимопомощи.
Единственным способом узнать, закрыт ли разрыв, было спросить у видевших его детей, но и тут мнения разошлись. Некоторые утверждали что тварь «не убирается», другие говорили, что от чудовища не осталось и следа. Третьи объясняли озадаченным охотникам, что твари, вроде бы, нет, но «дыра» остаётся открытой. Пока охотники в очередной раз по очереди опрашивали ребят, жрецы затянули свои проповеди о том, что сегодня Део и Янг были с ними в этом нелегком деле, поэтому никто всерьёз не пострадал. Ожоги и глубокие царапины от невидимых когтей, очевидно, в расчёт не шли.
Лишь с первыми лучами солнца дети пришли к единому мнению о том, что от монстра ничего не осталось. Охотники покинули приют. До следующей ночи.
— Жаль, что Агила Лесета нет в городе, — неожиданно сказал Пагрин, когда они, медленно и устало, возвращались в гильдию. — Он хорошо в этих тварях разбирается, сразу бы объяснил, что происходит.
— Думаете, мы её все-таки не убили? — спросил Гвеон.
— Трудно сказать. Мы-то её не видели. Некоторые дети говорили, что она не шевелилась, но это ничего не значит — возможно, просто притаилась, либо мы её… щупальца хорошо отделали, так, что она ими пошевелить не могла.
— Но это точно была рызеда? — спросила Нора.
— Большинство признаков сходятся, но кое-что противоречит этой версии. Например, рызеда обычно не лезет сразу в две комнаты.
— А если разрыв большой? — предположила Нора. — Может, он случайно пересёк стену, а рызеда просто не разобралась, что ей мешает…
— Понимаешь, разрыв это… ну, штука, порождённая мозгом. Пусть и неосознанно, человек создает своего рода «проход» между двумя реальностями. А раз так, то обычно разрыв совпадает с представлением человека о проходе, понимаешь? Вот кому в здравом уме придет в голову ставить дверь не в стене, а перпендикулярно ей? Я бы еще мог понять, если бы разрыв был в стене, но с выходом в обе стороны. Но вот так, в углах смежных комнат… — Пагрин озадаченно покачал головой. — Кроме того, мы так и не поняли, кто его вызвал. Тиберг, конечно, по-прежнему первый подозреваемый, но Падас и Йорган тоже были рядом. Да и на верхнем этаже, говорят, что-то видели… Кстати, кто-то из вас что-то заметил?
Гвеон отрицательно покачал головой, а Нора неуверенно пожала плечами.
— Какие-то смутные тёмные силуэты, но они быстро исчезали. Я даже не поняла, что это было.
— В следующий раз постарайся сосредоточиться и увидеть более чётко, — посоветовал Пагрин. — Попытайся поднять свои собственные страхи, окунуться в них, это поможет тебе «подключиться» к восприятию этого разрыва и монстра. Только не теряй контроль. Если в следующий раз удастся увидеть его более-менее чётко, постарайся рассмотреть разрыв со всех сторон, чтобы потом описать его во всех деталях.
— А может, вечером взять на смену Донную Птаху? — предложила Нора. — Если она сама из разрыва, может, ей будет легче рассмотреть?
— Нет, — категорично сказал Пагрин. — Это слишком опасно. Твоя Птаха ещё не до конца стабилизировалась в этом мире, и её реакцию мы предсказать не можем. Так что пока не будем рисковать. Отдыхайте, а я буду готовить отчет счетоводу. К вечеру, я думаю, у нас будет резолюция о дальнейших действиях, так что… готовьтесь. Встречаемся вечером как обычно.
Хотя Нора ужасно устала, заснуть в тот день ей было непросто. Она не могла перестать думать о том, что прямо сейчас счетовод, возможно, изучает отчёт Пагрина и принимает решение об одном или нескольких приютских воспитанниках. И хотя умом Нора понимала, что вряд ли счетовод пойдёт на крайние меры, в глубине души ей было страшно от того, что придётся делать следующей ночью.
Уснула она лишь ближе к вечеру, за несколько часов до того, как Птаха постучала в её дверь, чтобы разбудить. Нора чувствовала себя разбитой и нездоровой, голова раскалывалась, а настроение было — хуже некуда. Ей хотелось запереться в своей комнате и не выходить несколько дней, пока ситуация в приюте не разрешится сама собой. Но о такой роскоши она могла только мечтать.
Следующей ночью они снова наблюдали, поменяв мальчиков местами так, чтобы вычислить, к кому из троих разрыв окажется ближе. Но снова ничего не произошло — то ли дети перестали бояться после заварушки прошлой ночью, либо очередная перестановка отвлекла их от беспокоящих чувств.
А ещё через одну ночную смену охотникам снова пришлось попотеть. На этот раз разрыв открылся в потолке посередине игровой комнаты, и сопровождалось это гулким угрожающим ударом, почти взрывом.
На этот раз всё было по-другому: часть детей рвались к выходу, указывая на что-то вверху, другие жались к стенам и пытались запрыгнуть на подоконники, кровати, шкафчики — на что угодно, что поможет им оказаться подальше от пола. Слышались странные звуки — вроде громкого хриплого дыхания и злобного повизгивания, но источник то ли был слишком большим, то ли все время передвигался.
— Нора, сосредоточься! — крикнул Пагрин, который привязал нож к длинной палке, соорудив что-то вроде копья, и вслепую тыкал этим в потолок. — Постарайся его увидеть!
Крики, паника, суета — всё это способствовало тому, чтобы погрузиться в ощущение страха. Нора глазела по сторонам, стараясь слиться с обстановкой, прочувствовать то, что чувствуют дети, увидеть то, что видят они… В какой-то момент она заметила смутно-тёмное пятно, носившееся по комнате. Нора сосредоточилась на нём, представила не его месте что-то очень страшное, придала ему форму… и увидела большую чёрную собаку, которая металась внутри невидимого круга, пытаясь броситься на детей в углах комнаты. Что-то удерживало её вблизи разрыва, не давая отойти слишком далеко, но, понаблюдав за этой тварью некоторое время, Нора поняла, что круг постепенно расширяется. На потолке висел какой-то мерзкий черный пузырь, который своими мягкими складками затыкал что-то вроде тёмной трещины. По углам разрыва, в тех местах, где пузырь прилегал не слишком плотно, пытались протиснуться другие жуткие штуки — странные щупальца, огромные лапы, зубастые морды… огромная волосатая рука с окровавленным ножом. Нора вскрикнула и едва не упала. Неужели то же самое было здесь и вчера?
