— Ну, не скажи, — Нора уселась рядом, опёршись спиной на край кровати. — Ссора ссоре рознь. Некоторые ссоры надо начинать в хорошем настроении, иначе дело может совсем плохо кончиться. Или наоборот, может, это и не ссора вовсе, а только в твоей голове. — Она нахмурилась, поразмыслила пару секунд и настороженно спросила: — Я что-то не так сделала? Ты со мной собираешься ссориться?

— Нет, ну что ты! — Арпаду стало не по себе оттого, что она об этом подумала, и он поспешил встать, так, чтобы хорошо видеть её лицо. — Слушай, извини, я и правда, кажется, не в себе. Забудь, что я сказал. Сегодня явно не мой день для коммуникаций.

— Да уж, бывает, — сочувственно сказала Нора. — И всё-таки, если тебя что-то тревожит относительно меня — я готова тебя выслушать. Обещаю, что даже если это что-то неприятное, я не буду пороть горячку. Так тебя устроит?

— Меня всё устроит, — честно, но с некоторой горечью, сказал Арпад. — На самом деле я просто хотел перед тобой покаяться. Давно надо было, но случай всё никак не представлялся.

— В чём именно? — Нора нахмурилась ещё сильнее, и теперь явно начала нервничать. Ну, всё, теперь отступать точно нельзя.

— Хочешь выпить? — невпопад предложил Арпад.

Нора рассмеялась.

— Для храбрости? Не поможет. Давай, выкладывай, а потом я решу, какая мне нужна доза. Что случилось, Арпад? Я тебе не нравлюсь, и ты не хочешь, чтобы я к тебе приставала?

Теперь настал его черёд нервно рассмеяться. Его всегда очаровывала эта её смесь непосредственности, стеснительности и преданности традициям номадов, но до этого момента он даже представить себе не мог, какого количества недоразумений они могут избежать благодаря этим её качествам. Но это было вовсе не то, что его беспокоило.

— Детка, давай только без глупостей, ладно? — мягко сказал он. — Дело совсем в другом.

Он тяжело вздохнул, а потом подумал: да будь что будет! Нора заслуживает того, чтобы знать правду, и, скорее всего, долго злиться она не сможет. Так или иначе, он был почти уверен, что через некоторое время, когда она перестанет сердиться, он сумеет снова завоевать её доверие. Поэтому сказал, как в омут с головой нырнул:

— Я с самого начала знал, что тот череп — не Хвостик. Более того, я намеренно нашёл похожий и ввёл тебя в заблуждение.

— Я так и знала! — воскликнула Нора, но скорее торжествующе, чем сердито. — То-то я никак не могла понять, в какой момент его подменили и почему я ничего не заметила!

Арпад снова нервно засмеялся и сказал:

— Как же я рад, что ты не сердишься!

Нора поглядела на него озадаченно, будто сама удивилась своей покладистости.

— Ну, пожалуй, хорошо, что ты не сказал об этом в тот день, когда я заметила подмену, — сказала она. — Хотя лучше бы ты предупредил меня. Мы с Честером тогда оказались в довольно опасной ситуации.

— Мы не хотели рисковать, — мягко сказал Арпад. — Что, если бы ты, узнав правду, снова потеряла способность чувствовать монстров? Всё-таки твоё самовнушение было нам на пользу, ради этого, собственно, всё и затевалось.

— Вот как, — пробормотала Нора задумчиво, но всё ещё не обиженно. Видимо, Арпад зря пытался предсказать её реакцию по привычным для него шаблонам. — И чья же это была идея?

— Патрика Шо. Мы довольно долго лазили по этим долинам и никого не могли найти. И я как-то рассказал о твоей собаке, мол, вот бы найти этих миньонов, которые её отобрали. Ну и Патрик сразу предложил: «Ну и давайте найдём, какие проблемы?» Ты уже, наверное, поняла, что клан Мьют довольно неплохо разбирается в таких вещах, а Патрик у них — что-то вроде белой вороны, потому что он не признаёт божественной помощи, а всегда склоняется к мысли, что сила — внутри человека, а богиня Сайлент, покровительница их клана, — всего лишь символ, проводник, гарантия успеха. Он предположил, что череп Хвостик для тебя — тот же символ. И оказался прав.

— Надо же, — покачала головой Нора, а потом задумчиво заметила: — А ведь план был довольно рискованный. Действительно, что бы мы делали, если бы я не смогла их чувствовать без Хвостик?

— Но ты смогла, — пожал плечами Арпад. — Мы проверили это сначала в Грэйсэнде, потом в Ункуде. Если ты помнишь, Аг некоторое время присматривался к тебе, прежде чем пойти на такое рискованное мероприятие, полагаясь только на амулет.

— То есть он тоже знал, что это никакая не Хвостик?

— Да. Но когда ты заметила подмену, он решил не говорить об обмане, и нам запретил — просто чтобы не обострять конфликт. Ты ведь и так была на взводе, с трудом тебя удалось успокоить.

— Хорошо, что тебя тогда не было рядом, — неожиданно сказала Нора. — Помню, что в каждом мне виделся враг, и я никак не могла понять, что происходит… А на самом деле в тот момент моё восприятие просто обострилось, и я начала чувствовать не только гемофилов, но и людей, и лошадей и других животных…

— Только из-за того, что обнаружила подмену? — заинтересованно уточнил Арпад.

Нора ненадолго задумалась, вспоминая события того дня, а потом неуверенно сказала:

— Ты знаешь… мне иногда кажется, что причину и следствие стоит поменять местами. Сначала обострилось моё восприятие, но я этого не осознала до конца, попыталась понять, что с Хвостик такое… и пока рассматривала её, обнаружила вдруг, что это вовсе и не Хвостик. И в тот момент меня вынесло. Как же это объяснить… я всё ещё ощущала «монстров», но перестала осознавать, что именно я ощущаю. Ведь раньше я… как будто наблюдала страх Хвостик, она помогала мне находить его источник. А потом страх остался, а Хвостик исчезла, и не у кого спросить, откуда этот страх… Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что к объективной реальности эти чувства не имеют отношения, это как будто… не сами люди меня пугали, а ощущение того, насколько они опасны.

— Но почему вдруг обострилось восприятие? — спросил Арпад. — Просто так? Или ты каким-то образом сама начала ощущать свою способность?

Нора снова задумалась, на этот раз надолго. Арпад терпеливо ждал, рассматривая её лицо: ещё юное, но уже с отпечатком пережитого непростого опыта.

— Думаю, дело в драконе, — сказала она наконец. — Конечно, тогда я этого даже близко не поняла, да он и не был драконом, а «Неизвестным Третьим». Но потом, когда у меня было время проанализировать ощущения, я поняла, что именно в присутствии дракона обострялась моя «чуйка». Я даже попыталась сама усилить радиус наблюдения, припугнув своих «дозорных» драконом, и мне это, как ни странно, удалось. По правде говоря, это открытие я сделала с лёгкой подачи того же Патрика…

— Вот ведь жук хитрющий, — ухмыльнулся Арпад. — Неужели он всё-таки прав?

— В чём именно?

Арпад вздохнул и попытался объяснить:

— Ну, людей сейчас беспокоит нашествие драконов. Раньше они раз в десять-пятнадцать лет появлялись, а тут шесть подряд! Ну и рождаются всякие теории о том, почему так происходит… в частности, есть версия, что драконов притягивают аномальные линии, которые в последнее время стали очень сильными. В этом есть смысл: в том же Бордриме, аномальные линии всегда были довольно сильны, люди даже научились активно ими пользоваться — как в хозяйстве, так и в производстве. Ну и драконов там много, настолько, что люди решили не бороться с ними, а смириться и просто держать под контролем. А в Йоголе, говорят, вообще всё только на аномалиях и держится, и драконы у них вроде домашних питомцев. Не знаю, насколько это правда, да и никто не знает. К счастью, они слишком далеко, и мы в климате друг у друга долго находиться не можем. Короче, люди думают, что драконы слетаются на аномалию, и мне эта версия до сих пор казалась правдоподобной. Но Патрик уверял, что не драконы слетаются, а аномалия появляется там, где есть драконы. И то, что ты мне рассказала, как раз подтверждает эту версию.

— То-то Патрик так воодушевился после нашего разговора, — вспомнила Нора.

Она выглядела взволнованной, как будто ей было известно что-то ещё. Она не могла усидеть на месте, подошла к окну и приоткрыла форточку, впуская в комнату свежий вечерний ветер. Арпад тоже поднялся и подошёл к окну, выдерживая, впрочем, почтительную дистанцию. Он не вполне понимал, что было у Норы в тот момент на уме: то ли драконы, то ли что-то ещё. Лицо её было сосредоточенным и немного обеспокоенным.