Герцог Анжуйский, только недавно уехавший в Польшу, где он был избран королем, вернулся во Францию и вступил на престол под именем Генриха III. Счастье сопутствовало ему, пока он находился во главе армии, но как король он оказался весьма бесталанным и очень ленивым и предавался, с одной стороны, ханжеству, с другой – самому низкому разврату. Ему советовали щадить кальвинистов – он поступил наоборот. Брат его, герцог Алансонский, и Генрих Наваррский, впоследствии Генрих IV, объединились против него. Кальвинистам, однако, сделали несколько политических уступок: в 1576 году издали эдикт, призванный всех примирить. Тогда образовалась так называемая Католическая лига, коалиция ультракатоликов: они обязывались защищать веру и короля, слепо повинуясь своему предводителю – Генриху Гизу по прозванию Меченый.

Когда в Блуа созвали Генеральные штаты, Лига получила в них перевес. Сам король разрешил эту коалицию. Обе партии взялись за оружие и сохраняли положение взаимных наблюдателей. Между тем члены Лиги начинали уже ослушиваться короля. Они даже сделали запрос папе о том, позволительно ли ослушание монарха ради блага религии. Папа ответил утвердительно. Гиз выставил в качестве номинального главы Лиги старого кардинала Бурбонского, который издал манифест ко всем католическим государям, и перепуганный двор начал во всем уступать Лиге. Папа Сикст V отлучил от церкви Генриха Наваррского и Конде, которые, впрочем, не очень этим смутились. Вспыхнула война, названная войной трех Генрихов.

Казнь Марии Стюарт, последовавшая в Англии по приказанию протестантки Елизаветы, еще больше ожесточила католиков. Генрих Наваррский разбил при Кутра роялистов, но Гиз в тоже время разбил немецких кальвинистов, спешивших на помощь Генриху.

В это время в Париже организовалось так называемое восстание шестнадцати. Оно охватило шестнадцать кварталов общины, которые были вполне равносильны секциям 1792 года. Сорбонна перешла на сторону инсургентов и поддерживала их своим авторитетом. Собравшись в Нанси, главные члены Лиги предъявили королю свои требования. Он не хотел уступать и вызвал в Париж швейцарцев. Тогда буржуазия схватилась за оружие, загородила улицы, ведущие к Лувру, и оцепила войска. Король бежал, оставив столицу Гизу с Лигой. Этот день был назван Днем баррикад[17].

Опять в Блуа собрались Штаты (1588 год), члены Лиги опять оказались в большинстве. Занялись преимущественно Тридентским собором, а отнюдь не восстановлением порядка: партии всегда забывают об общих интересах. Гизы достигли высшей степени могущества: они легко могли играть роль Пипина или Гуго Капета. Король это понял и, не будучи в состоянии открыто им сопротивляться, тайно подослал к ним убийц. Но после них остался еще третий брат, герцог Майенн: он сделался главой Лиги. Ярость этой сильной партии не знала пределов: королю осталось всего несколько городов. Тогда, уже в 1579 году, он понял необходимость помириться с Генрихом Наваррским. Они обнялись, и прошлое было забыто. Отлученный от церкви, король, увлекаемый Генрихом, пошел на Париж. Они были уже в Сен-Клу, когда вдруг некий монах, слабоумный юноша, экзальтированный и подпавший под влияние иезуитов, зарезал короля.

Парижане радовались убийству и прославляли убийцу, Жака Клемана, как святого.

К этому царствованию следует отнести преобразование календаря и введение нового стиля папой Григорием XIII. Генрих III основал орден рыцарей Святого Духа, предназначенный исключительно для католиков.

Екатерина Медичи умерла в 1589 году, ненавидимая всеми партиями.

С Генрихом III угасла ветвь Валуа. Корона по наследственному праву перешла к Генриху Бурбону, королю Наваррскому, – как к ближайшему потомку Людовика IX. По качествам своим Генрих был достоин своего великого предка. Он вырос в горах, между пастухами, далеко от всех развращающих влияний, а теперь должен был вооруженной рукой отстаивать свое законное право. Испытанный в несчастьях, разделяя как равный труд своих товарищей, он был прежде всего хорошим человеком. Признаваемый лишь несколькими провинциями, нуждаясь в поддержке и финансах, он боролся против давнего врага герцога Майенна, который в своем многочисленном войске имел и испанскую пехоту – лучшую в Европе. Генрих уже хотел ехать в Англию, когда неожиданно встретил Майенна при Арке (в 1589 году) и разбил его, имея в своем распоряжении всего пять тысяч человек. Тогда он пошел прямо на Париж и чуть не взял его.

В Париже между тем только что объявили королем (под именем Карла X) его родственника, старого кардинала Бурбонского. Генрих еще раз победил Майенна при Иври и во время этой знаменитой битвы беспрестанно кричал: «Спасайте французов!» Зятем он обложил Париж блокадой. Лига защищалась с ожесточением: полки составлялись даже из священников и монахов. Наступил ужасный голод, доходивший до того, что муку и хлеб делали из костей, часто человеческих. Но Генрих пропускал в город припасы. Герцог Фарнезе, знаменитый полководец [испанского короля] Филиппа II, подошел к Парижу с большим войском и заставил Генриха снять осаду.

Тем временем герцог Савойский вторгался в Дофине и Прованс, новый папа предал Генриха анафеме, а Филипп II прилагал все старания, чтоб французским королем избрали его, в чем ему помогали парижские инсургенты. Генрих осадил Руан[18] в 1591 году, но Фарнезе освободил и этот город.

В Париже составилась новая партия – политиков. Эта партия состояла из умеренных католиков, желавших мира и готовых признать короля. Наскучив кровавой борьбой, враждебные партии наконец сошлись на конференцию. Генрих решился на торжественное отречение от протестантизма, произнеся свою знаменитую фразу: «Париж стоит мессы». Майенн подписал перемирие; Лига пала под общим презрением, выместив последнюю ярость в покушении на жизнь Генриха; и король вступил в Париж 22 марта 1592 года.

Заканчивался XVI век, один из самых славных в истории человеческого ума. Во всех отраслях науки и искусства рождались гении. Галилей, Коперник, Торричелли, несмотря па инквизицию, приложили к так называемой философии разум и опыт, между тем как педанты Парижского университета дрались из-за произношения буквы Q. Бэкон внес стройный порядок в систему человеческих знаний, Монтень привнес независимый взгляд на изучение человека; но к политическим вопросам приступали еще слишком робко. Гроциус[19] искал ответы у древних авторов или в Библии, а не в природе.

Религиозная реформа, однако, породила некоторый республиканский дух. Кальвинистские политики, тогдашние либералы, пытались еще в 1675 году устроить конституционное правление, но общественное мнение пока для этого не созрело.

Голландия боролась против Океана и испанского владычества и победила. Генеральные штаты этой республики призвали было брата Генриха III, но тот принял слишком высокомерный тон; французы имели глупость кричать: «Vive la messe!» («Да здравствует месса!») – их и прогнали.

В 1594 году Генрих восстановил парламент, а потом решился устроить некоторого рода слияние между кальвинистами и членами Лиги. Два раза было совершено покушение на его жизнь: уж очень его не любили иезуиты. Их изгнали из Франции, с общего согласия парламента, Университета и церкви, и папа простил королю эту дерзость. Однако герцог Майенн не унимался. Генрих разбил его при Фонтен-Франсез и простил его. Потом он объявил воину Филиппу II, армия которого взяла Кале, но Генриху не хватало денег на эту войну. Он созвал в Руан нотаблей и просил у них совета, то есть денег. И в 1597 году испанцы были побиты. Меркер, губернатор Бретани, всё еще держался за Лигу, но так же был покорен в 1598 году. Мир заключили и с Филиппом, который вскоре после того умер.