Спорить с ним, доказывать, что Уорик вряд ли прекратит продвижение из-за религиозного праздника, было бесполезно.

   — Уверяю вас, сир, — сказала я, — что завтрашний, а возможно, и воскресный день намерена провести в церкви. — Я могла бы добавить: «На колокольне», но не добавила, зачем вдаваться в мелкие подробности?

Я поехала вместе с военачальниками осмотреть расположения наших войск; Марч, как стало известно, объединился со своим кузеном Уориком в Понтефракте, и не оставалось никаких сомнений, что на следующий же день они войдут в соприкосновение с нами. Я уже осмотрела всю окружающую местность и выбрала подходящие позиции. Войска должны были находиться на вершине невысокого холма, следовательно, взбираясь по его склону, йоркисты окажутся в невыгодном положении. Позиции эти имели и другие преимущества: их нельзя было обойти, потому что мой правый фланг был защищён утёсом, а левый — болотом.

— Наша линия обороны неприступна, ваша светлость, — сказал Троллоуп. Он нуждался в победе более чем кто-либо другой, кроме меня. Легко было предсказать, какая участь его постигнет, если он попадёт в руки йоркистов, из рядов которых в прошлом году дезертировал.

Но я разделяла его мнение. К этому времени стали приходить донесения, что авангард врага приблизился к реке, поэтому я послала Клиффорда с его конницей, дабы не дать им переправиться через реку, и в наилучшем настроении отправилась спать. Ещё двадцать четыре часа, ещё одна битва, и королевство, без сомнения, снова окажется в моих руках. Но в то время как я с Генри Сомерсетом и принцем ужинала, на взмыленном коне прискакал ординарец.

   — Вражеские силы пересекли реку, ваша светлость, — запинаясь, проговорил он.

   — Как это могло произойти? — спросила я, отказываясь разделить его беспокойство.

   — Они переправились через неохраняемый брод у Феррибриджа, — сказал ординарец.

   — Прошли ли главные силы? — спросил Сомерсет.

   — Нет, милорд. Брод захвачен отдельным отрядом. Главные силы ещё не подошли.

   — Этот малый — глупец, — сказала я. — Он не умеет развивать временные успехи. Мы должны немедленно выбить их оттуда.

Сомерсет кивнул.

   — Этим я и займусь.

   — Ваша светлость, милорд, простите меня, — сказал ординарец, — но милорд Клиффорд уже на пути к Феррибриджу. Он меня и послал с докладом.

Очевидно, Клиффорд и его конница должны были добраться до места быстрее, чем Сомерсет смог бы собрать достаточно людей для выполнения этой задачи; во всяком случае, я была против разъединения наших сил, даже если йоркисты и переправились через реку в полном боевом порядке. Поэтому оставалось положиться на Клиффорда. Но о том, чтобы как следует выспаться, пришлось забыть.

Я проснулась и поднялась с первыми проблесками рассвета. Байи была слишком стара, чтобы участвовать в военных кампаниях, поэтому я оставила её в Йорке, а с собой захватила пару молодых девушек. Я наспех завтракала, когда от Клиффорда прискакал ещё один ординарец.

   — Важные новости, важные новости! — провозглашал он. — Лорд Клиффорд снова захватил брод. Йоркисты ещё спали, когда он на них напал, все они мертвы.

   — Новости действительно важные, — сказала я. — Хотелось бы знать, что теперь предпримут эти два негодяя.

Принц и я отправились к моей колокольне. Сомерсет проводил нас до Таутона, до нашего наблюдательного пункта. Он был, конечно, доволен триумфом Клиффорда, но обеспокоен погодой, ибо облака теперь плыли чуть ли не над самой землёй, тёмные и угрожающие. Но у меня всё ещё не возникало никаких сомнений по поводу исхода сражения.

   — Если хлынет дождь, ну что ж, наша артиллерия окажется бесполезной, но и с их артиллерией произойдёт то же самое, Генри. Не унывай.

Хорошо, что я сказала ему это; когда я в последний раз обняла его, перед тем как подняться по лестнице, прибыл третий ординарец. Достаточно было одного взгляда на его лицо, чтобы догадаться: случилась катастрофа.

Оказалось, что нам нанесён тяжёлый удар. Напрасно я принимала молодого, пусть и неопытного Марча за идиота, ничего не смыслящего в военных делах, — он сразу же проявил себя как человек неистощимой энергии, достаточно одарённый полководец. Он и в самом деле захватил брод в Феррибридже, но это, вероятно, был лишь отвлекающий манёвр, ибо он понимал, что мы очень скоро узнаем об этом, и Клиффорд попытается вытеснить его передовой отряд. Но он, видимо, хорошо знал Клиффорда и был уверен, что этот беззаботный и даже безрассудный человек тут же почиет на лаврах, потому что в то же самое время йоркисты захватили другой брод, в Каслфорде, в трёх милях выше по течению, а мы об этом ничего не знали. И вот, когда Клиффорд уже праздновал победу, на него обрушились с тыла неистовые йоркисты.

   — Его люди разгромлены, ваша светлость, — доложил несчастный гонец.

   — Милорд Клиффорд?

   — Мёртв, ваша светлость. Стрела попала ему прямо в горло.

Я посмотрела на Сомерсета в замешательстве: Клиффорд был его лучшим другом; Однако ситуация не способствовала тому, чтобы оплакивать погибшего.

   — А что же сейчас происходит? — спросила я.

   — Йоркисты вновь захватили Феррибридж, ваша светлость, и вся их армия переправляется через реку.

Я поспешно поднялась на колокольню, Сомерсет следом за мной. Стоя у парапета, мы посмотрели на нашу армию, расположенную в двух милях южнее, на краю болота — там щетинились копья и реяли знамёна.

   — Мы должны присоединиться к своим людям, — сказала я.

   — Но ведь мы договорились, что вы будете находиться здесь, ваша светлость, — возразил Генри.

   — Я возвращусь сюда после начала сражения, — обещала я. — А до тех пор хочу быть со своими людьми. — Я положила руку ему на плечо. — Забудьте о Клиффорде, Генри. Нам остаётся только отомстить за него.

День был в самом разгаре, поэтому можно было предполагать, что сражение состоится завтра, как раз в Вербное воскресенье. Это, естественно, огорчит милорда короля, но тут уж ничего нельзя поделать. Между тем мой долг — воодушевить войска, как я это сделала перед нортгемптонским сражением; вместе с принцем Эдуардом я проехала перед ними, напоминая, что они сражаются за правое дело, и призывая их превзойти самих себя. За это я была щедро вознаграждена криками «ура» и возгласами «Да здравствует капрал Маргарет!»

В то же время я внимательно наблюдала за йоркистской армией, которая постепенно располагалась на противоположном от нас склоне, хотя, как я и предвидела, уже почти стемнело, когда они наконец заняли свои позиции. Всё это время мною владело сильное искушение напасть на них и попытаться разбить по частям, но и я и мои военачальники чувствовали, что наши оборонительные позиции сильны, и было бы ошибкой рисковать сражаться в менее выгодных условиях. Мы ждали и наблюдали, как вдруг Сомерсет притронулся к моей руке.

   — Взгляните, ваша светлость.

Я прищурила глаза, чтобы лучше видеть, и различила всадника в чёрных доспехах, чья голова и плечи намного возвышалась над всеми окружающими.

   — Это герцог Йоркский, — сказал Сомерсет.

Мне не понравились нотки почтительного ужаса, которые прозвучали в его голосе.

   — Вы хотите сказать, граф Марчский, — поправила я. — Рослый юноша. Тем легче будет попасть в него стрелой.

Граф Марчский подъехал к своей армии, и на мгновение мне показалось, что он в самом деле намеревается сражаться в темноте, что было бы очевидным безумием. Но спустя мгновение от него отъехали два всадника, направляясь к нам; один из них держал в руках белый флаг и рожок, в который он протрубил несколько раз, давая знать о своём приближении. Принц, Сомерсет и я выехали вперёд, и к нам тут же присоединились несколько лордов.

В пятидесяти футах от нас герольд натянул поводья и развернул пергамент. За нашей спиной послышался заинтересованный шёпот, затем всё стихло, только ветер шелестел нашими знамёнами и белым флагом.