Я с любопытством бродила по гостиной. Напротив крупной диванной секции на стене висел большой плоский телевизор. Под ним расположился гладкий черный ящик. Мне потребовалась минута, чтобы открыть его, так как никаких ручек не было. Внутри оказалась коллекция DVD-дисков. Комедии. «Гольф-клуб», «Счастливчик Гилмор», «Телеведущий».

«Ха».

Я перебралась на другую полку и продолжила перебирать диски. «Доблесть», «Геттисберг», «Банды Нью-Йорка».

«Гмм».

Ты уж определись, Морган.

Я заглянула в кухню. В огромном холодильнике я увидела «шведский стол» из контейнеров с едой навынос. И три пакета с клубничным молоком фирмы «Несквик».

«Ха».

В спальне я оглядела прикроватный столик. Проверить коллекцию DVD и содержимое холодильника – это было одно, а вот осматривать ночной столик – это было уже за гранью. Я осмотрела комнату в поисках того, что еще можно проверить. Спальня была почти пустой. Никаких фотографий, никаких сложенных листов бумаги на комоде, оставшихся после того, как Грэм накануне очищал карманы. Прищурившись, я снова посмотрела на прикроватный столик.

– Нет! – вслух приказала я самой себе.

Я снова подняла Блэки к лицу и обратилась к нему.

– Я поступлю плохо, если загляну в ящик Грэма, правда, дружочек?

Пес лизнул меня в нос.

– Я так понимаю, что ты сказал «да».

Внутренность гардеробной больше напоминала Грэма Дж. Моргана. С одной стороны висели костюмы, в основном темные. У другой стены висело совершенно неприличное количество костюмных сорочек. Все было аккуратным и организованным.

«Скучно».

Я снова вернулась в спальню, и мой взгляд мгновенно вернулся к ночному столику. Проклятая штука преследовала меня.

– Может быть, одним глазком? – Я погладила Блэки, которого все еще держала на руках. Он заурчал. «Собаки урчат?» Урчание – это же на человеческом языке «да», разве не так?

«Я только одним глазком… Я даже трогать ничего не буду».

Приблизившись к ящику, я потянула за ручку указательным пальцем. Внутри лежали черный бархатный мешочек, прозрачный флакон какой-то жидкости, которая могла быть лубрикантом, хотя она лежала этикеткой вниз, и неоткрытая упаковка презервативов.

«Ну ладно… Возможно, мне нужно было тронуть одну-две вещи».

– Как думаешь, дружок, есть что-нибудь стоящее в этом мешочке? – Я снова обращалась к Блэки.

Но ответил мне не Блэки.

– Я знаю, что в этом мешочке есть кое-что хорошее. – Низкий голос Грэма напугал меня так, что я чуть не описалась. Я подпрыгнула на месте, мои руки дернулись, и я выпустила Блэки. К счастью, пес приземлился на кровать кверху лапами.

– Ты меня до смерти напугал. – Я прижала руку к груди.

Грэм стоял в дверях, непринужденно прислонившись к косяку.

– Ты была так занята обыском, что даже не слышала, как я вошел.

– Я ничего не обыскивала.

Грэм поднял бровь.

– Я ничего такого не делала.

– Получается, что это я сам оставил ящик открытым сегодня утром?

Я сложила руки на груди.

– Думаю, да.

Он хмыкнул, подошел к тумбочке и закрыл ящик.

– Раз уж это я оставил его открытым, а ты не совала нос, куда тебя не просят, то тогда тебе, вероятно, не хочется узнать, что лежит в мешочке.

– Ни в малейшей степени.

– Жаль.

– Почему? Что такого в этом мешке?

– Поцелуй меня.

– И тогда ты мне скажешь, что в мешочке?

Он обнял меня за талию.

– Я покажу тебе, что в нем. А пока поздоровайся со мной как следует.

Я округлила глаза, как будто ничего подобного мне не хотелось сделать каждый раз, когда я смотрела на его невероятно красивое лицо. Потом я запечатлела целомудренный поцелуй на его губах. Но прежде чем я успела отстраниться, Грэм ухватил рукой прядь моих волос и не отпускал меня до тех пор, пока не поцеловал по-настоящему.

– Никогда бы не принял тебя за любительницу совать нос туда, куда не следует, – прошептал он у моих губ.

Я откинула голову и посмотрела на него.

– Обычно я так не поступаю. Но я никак не могу понять тебя.

– Что во мне понимать?

– Комедии или фильмы о Гражданской войне? Один человек редко держит в доме и то, и другое.

На лице Грэма появилось удивление.

– Мне нравятся оба жанра.

– А как насчет трех пакетов молока «Несквик»? Клубничного, кстати.

– Я его люблю.

– Это очевидно.

– И Блэки тоже.

^ДВи Киланд, Пенелопа Уорд ^д – Ты даешь собаке напиток кролика Квики?

– Да.

– Вот именно… У мистера Большого Хрена не может быть милой маленькой собачки, и он точно не делится с ней клубничным молоком.

– А, может быть, я вовсе не мистер Большой Хрен, которым ты меня считаешь. – Он опустил мою руку к своей ширинке. – Может быть, у меня просто большой хрен, но я вовсе не мудак, которым ты меня считаешь.

– Как зовут твою секретаршу?

– Элейн.

– Ее имя Элиза. Она сказала тебе об этом сегодня утром. Я при этом была.

– Я много работаю. Трудно найти хорошего секретаря, который продержится долго.

– Особенно если ты ведешь себя как мудак.

– Может быть, я такой и есть. Но не по отношению к тебе, правда?

Я вздохнула.

– Так что же все-таки лежит в мешочке?

– Вдруг я скажу тебе, что там веревка, потому что хотел тебя связать?

Я на мгновение задумалась, потом пожала плечами:

– Думаю, я могла бы пойти на это.

Грэм разочарованно выдохнул:

– Черт! Мне следовало купить веревку.

– Для этого тебе пришлось бы отправиться в хозяйственный магазин. Полагаю, что ты не из тех парней, кто любит все делать своими руками, поэтому ты даже не знаешь, где такой магазин находится.

– А как насчет намордника из секс-шопа, которые не позволяют тебе разговаривать? Что скажешь, если в мешочке он, мисс длинный язык?

– Ты о кляпе?

– Быстро же ты сообразила, о чем идет речь.

Я приблизила губы к уху Грэма и прошептала:

– У меня тоже есть «Гольф-клуб», «Счастливчик Гилмор» и «Телеведущий». Но скучным фильмам о Гражданской войне я предпочитаю ленты в другом жанре.

Он застонал.

– Ты хочешь мне сказать, что у тебя запасы порно?

– Может быть.

– Ты не могла бы быть совершеннее, даже если бы я создал тебя сам.

– Мне казалось, тебе не нравится, когда я умничаю?

– Зато мне нравится твой рот, у меня от него стоит, и позже я собираюсь трахнуть этот рот. Ты права, я понятия не имею, где находится хозяйственный магазин. Но я очень сообразительный и не сомневаюсь, что найду чем привязать твои руки и ноги, когда я возьмусь за дело.

Он только дразнил меня, но, слушая его слова о том, как он будет меня привязывать, я почувствовала возбуждение, и Грэм увидел это по моему лицу.

– Черт побери, Сорайя…

– Да, я согласна.

Ему только это и требовалось. Лишь несколько часов спустя я наконец выяснила, что лежало в бархатном мешке. Это было нижнее белье, которое он купил для меня в «Бергдорфе» в тот день, когда приобрел зеленое платье для званого вечера. В эту ночь мне так и не удалось его надеть, но я заставила Грэма пообещать, что к следующему «обыску» в ящике его прикроватного столика появится больше интересных вещей.

На другое утро я проснулась от того, что полностью одетый Грэм гладил меня по щеке. Я резко открыла глаза.

– Привет. Я что, проспала?

– Нет, я просто рано встал. У меня сегодня напряженный день, поэтому я решил начать пораньше.

Я закинула руки за голову, потянулась, позволяя простыне соскользнуть и открыть мою голую грудь. От утреннего холода соски мгновенно затвердели.

– Прекрати. Иначе я не уйду. – Грэм потер пальцами один из твердых пиков.

– Ммм…

– Сорайя… – предупредил он.

– Что? Это приятно. Не хочешь моей реакции, не прикасайся.

Грэм покачал головой:

– Останешься у меня сегодня опять? Я вернусь поздно, но по возвращении мне бы хотелось увидеть такую прекрасную картину.