Как я сумел объяснить всё это Рагонтару за считанные мгновения — сам не знаю, но он схватил на лету, всё же старейшиной его выбрали недаром. Боги его не откликались. Я понял это по несчастному выражению лица, ставшего вдруг жалким руководителя.

Мы оба не отрываясь смотрели на экран и когда орудие шевельнулось, поворачиваясь, как казалось в нашу сторону, нервы не выдержали у него первого. Я ещё тянулся к сканеру, стараясь вычислить конус поражения, когда он крикнул:

— Уничтожь их! Сожги!

Странное сомнение посетило в самую неподходящую минуту. Почудилось вдруг что боги, которых так отчаянно призывал Рагонтар на самом деле здесь рядом, стоят за спиной и смеются, хотя и непонятно чему. Они вели свои игры, мы принялись тягаться с силой, которую не могли даже постичь.

— Стреляй! Это приказ! — вновь заорал старейшина.

Я не мог не послушаться. Презирая его, я всё же ходил под его началом и обязан был повиноваться каждому слову. Я быстро снял пломбы и привёл в боевое положение рычаги подачи. В голове звенел язвительный смех мнимых богов, мешал сосредоточиться. Я стиснул жевательные зубы, и дал мощность в крайние орудия.

Мы не готовились к бою и камеры сидели на нуле, потому несколько томительных мгновений, целая вечность прошла прежде чем начали одна за другой зажигаться окна контроля.

— Бей же! — снова вмешался Рагонтар.

Он выглядел таким испуганным, что я в противовес его состоянию немного успокоился.

— Нужно набрать импульс отдачи, — пояснил я коротко.

Я сделал всё, что мог, и мне тоже казалось, что мы опоздали, вот именно эти крошечные частички упущенного времени приведут беду, потому что земляне ударят раньше. Мы ведь не знали успели ли они накопить достаточный заряд.

Вот ещё, совсем немного. Полный свет! Я хотел вздохнуть перед тем как отпустить рычаг подачи, но не рискнул сделать даже это.

Корабль слабо содрогнулся, гася реверс, потом ещё раз. Не веря своим глазам, я смотрел как без всякой команды с моей стороны ожил пульт ходового слоя. Сила потекла по внутренним канонам. Наши пушки не грянули, или это чужое орудие успело накрыть залпом как раз в тот момент, когда мы просто не могли отработать защитными экранами?

Глупые нелепые детские мысли метались в голове, я видел, как погас пульт орудий, ощутил, как от мощного аккорда ходовых машин застонал корпус. Я честно попытался остановить безумие вышедшей из повиновения техники, но ничего у меня не вышло. Кто-то замкнул систему вне рубки, и чтобы навести порядок, требовалось бежать к сердцу корабля, к его батареям, но я уже видел, что на это не хватит времени. Его вообще больше ни на что не осталось.

Всё, что мы ещё могли — это спасти себя.

Я прыгнул в кресло и включил местную защиту. Рагонтар тоже, как видно, сообразив, что происходит нечто странное успел неловко рухнуть на место пилота. Он шарил пальцами по поручням, пытаясь уберечь себя полем, но не находил нужной клавиши, не привык ведь делать что-то руками. Как и старейшины землян, кстати.

Я наблюдал за ним без тени жалости. Наверное, будь на нашем месте люди, они боролись бы сообща. Эта странная мысль царапнула и не отпускала всё время, когда корабль собирался с резервом и уходил в прыжок, который рассчитали для него не то эти самые боги, не то пришельцы с неведомой Земли, одна мысль о которых приводила меня в куда больший трепет, нежели страх перед неведомым.

Когда все граждане, как один — воины, нет, с таким народом лучше не вставать на честный бой. Может быть и к лучшему, что мы уходим. Доберёмся ли только до родной планеты или куда-то ещё?

Рагонтар начал вопить, когда его придавило перегрузкой, потом затих, я не обращал внимания. Я выживал, размышляя о том, что погибших окажется довольно много, мы ведь не давали предупреждения о старте. Хотя, если подумать, программа отхода выглядела элегантной, даже мягкой, я про себя подивился. Кто знает, вполне вероятно, большинство уцелеет в навязанном нам катаклизме.

Вот только есть здесь один субъект, которому более незачем жить. Если он выкарабкается из передряги, обязательно свалит всё на меня, а я так не желаю. Я добью старейшину, и пусть в наших несчастьях окажется виноват он. Достаточно бросить толпе эту кость, и она удовлетворится свежим мясом.

Рагонтара выкинуло из кресла и теперь он лежал на полу. Кровь тихо расползалась из-под смятой грудной платины. Я наблюдал за ним с равнодушным любопытством. Время в прыжке тянулось вечно, но это уже не имело значения, а когда судно завершило маневр, я, не вставая с кресла включил обзорный экран и приборы. Пришла пора определиться с нашим местоположением.

Кажется, в целом мы остались живы и дела наши шли не так и плохо. Я запустил систему проверки корпуса, включив заодно обзор и просто не поверил глазам. Прямо в безвоздушном пространстве, на несущемся с огромной скоростью корабле, на подорудийной броневой площадке, сцепившись, ожесточённо дрались два странных существа. Одно было чернолицым какРагонтар, другое светлым, а ещё за спинами у обоих бестолково метались крылья, совершенно не нужные в безвоздушной среде и потому особенно нелепые.

Боги, это же боги Рагонтара! И вот на них он полагался, на их помощь и содействие рассчитывал? Впрочем, пусть делают, что хотят, я не старейшина, я буду управлять своим умом, а не занимать ничтожный чужой, вот только пора доделать самое важное, пока не прибежали мои помощники.

Я поднялся и точным ударом прикончил Рагонтара. Он так и не очнулся, ушёл без страданий, хотя заслуживал худшей участи. Глядя на нелепую словно раздавленную фигуру, я прикинул, что следовало для начала его трахнуть, а добивать уже потом, но не тянуло, если честно, и прикасаться лишний раз к этому уроду.

Той ли головой мы думаем, когда строим своё общество. Может быть, пора что-то менять в нём и в себе?

Запищал дверной сигнал, кто-то требовал доступа. Убедившись, что не напортачил, и Рагнотар действительно мёртв, я наскоро скроил скорбное выражение лица и отомкнул замок люка.

Мы невольно вцепились, кто во что мог, казалось, планета просто распадётся на куски. Не то чтобы удар показался так силён, присутствовало в нём что-то глобальное, всеобъемлющее. Я царапала пальцами землю в поисках надёжной опоры, да просто моральной поддержки, потом нащупала корень и сжала его изо всех сил. Дерево трепетало каждым нервом. Страх пробрал и его до кончиков ветвей, но вдвоём нам стало легче.

Что происходит? Откуда рухнул катаклизм? Накрой долину залп чужих орудий с орбиты, нас бы убило и всё, я понимала, что планета раскачалась по другой причине. Где-то гремел совсем иного масштаба бой? Сберечь бы этот мир от разрушения, если мы его отвоевали.

— Как-то пугающе начинается новая эра! — прошептала Дилси.

Воцарилась тишина, такая полная какой обычно вообще не бывает. Ветер и тот стих, не шелестел листьями, хотя, кажется, должно быть наоборот. Не может такое потрясение без всяких последствий сойти на нет. Штиль перед бурей? Что нас ждёт? Старые клише не срабатывали на свежей планете.

Внизу в лагере тоже всё замерло. Отсюда я видела, что люди стояли, или сидели, не удержавшись на ногах в момент толчка, но никто не двигался. Мы все как один человек, ждали, хотя и не знали, чего. Второго содрогания тверди, медленного разрушения планеты, рёва воздуха, уходящего в пространство?

Первыми устали изображать немую сцену две совсем молоденькие девушки, что цеплялись за склон ниже нас, не успев вскарабкаться сюда. Они встряхнулись как собачки, словно сгоняя отслужившее своё оцепенение и принялись деловито подниматься дальше. Я следила за ними, затаив дыхание, но ничего страшного не происходило.

Затем в лагере, кто-то сдвинулся с места. Началось неуверенное ещё шевеление. Люди оглядывались, словно спрашивая друг у друга совета и разъяснения. Несмотря на изрядное расстояние, я хорошо видела фигуры, хотя и не различала лиц.

Наша гротескная пушка всё так же дерзко глядела в небосвод, бросала вызов, но не могла же она сработать? Говорят, и незаряженное ружьё один раз в жизни стреляет, только вряд ли это условие применимо к макетам.