— Седина в бороду, бес в ребро. Я, женщина, и то не смогла устоять, я сама к ней привязалась и ее практически у себя в сердце поселила. Вот такая она, наша Карина! Умеет очаровать!

— Карина — это особый случай. Это действительно была любовь.

Карина вышла из ванной и, с сарказмом в голосе, сказала:

— Товарищи взрослые, можно ли мне, маленькой девочке, к вам присоединиться?

Валентина засмеялась и предложила присесть. Карина расслышала не все откровения, иногда ее «друзья» переходили на шепот. Валентина достала еще одну рюмку, налила Карине. Илья сказал тост: «Будьте здоровы!», и все выпили. Хозяйка засуетилась, чтобы положить закуски. Илья отказался, сославшись на то, что ему нужно сохранить чувство голода, дабы не было вопросов от жены.

Карина вздрогнула. Валентина это заметила.

— Что ты, Карина? Ты не понимаешь, что происходит?

Карина молчала, чувствуя себя провинившейся школьницей перед директором.

— Илья женат, у него семья, дети. Карина, ты замужем. У вас тоже могут быть дети, если ты захочешь. И ты тогда поймешь, что значит, когда у детей нет отца. Если ты не хочешь полноценную семью, то просто разводись с Кириллом. Правда, не мучай ни себя, ни парня. Вас всех жалко в этой истории. Илья сейчас уйдет, и больше вы, наверное, не увидитесь. Если и встретитесь, то только по делу.

Илья вытянул губы, он наблюдал за происходящим, напряженно думая.

— Карина, если ты не хочешь возвращаться к мужу, Валентина готова принять тебя у себя. На первое время. А дальше… У тебя есть родители, родственники. Ты можешь поехать к ним.

— Спасибо, дорогие мои. Вы уже все за меня решили. Только что я буду делать в поселке с гордым названием Бирюки, где нет вообще никакой работы?

— Карина, если захочешь жить, выход найдешь.

Карина при этих словах задрожала. Никто из них не знал, что она совсем недавно травилась таблетками.

— Многие женщины, если надо выживать, и полы моют, и унитазы. Но ты, конечно, до такого не дойдешь. Но на что-то жить нужно! — говорила подруга.

— Она права, — сказал Илья, — давай решай. Я предлагал тебе редкие отношения без истерик. Но ты не можешь. Если я за тебя в ответе, значит, вот прямо сейчас мы решаем, как с тобой быть, чтобы всех устроило.

— Да, вас все устраивает. Вы остаетесь в своих квартирах. А мне предлагаете вернуться туда, где не будет нормальной жизни.

— Со временем ты успокоишься, и все образуется. Ты повзрослеешь и сможешь вернуться сюда, если захочешь.

— Я никуда не поеду, — отрезала Карина.

— Ты сейчас отвечаешь за свои слова, или снова детские капризы? — начал сердиться Илья.

— Я. Никуда. Не поеду. Я пойду домой, к мужу, — Карина отчеканила это с каменным лицом. — Хотя и к нему не хочу! Вообще хочу умереть!

Карина все больше понимала, что мужчина никогда не бросит свою семью, потому что заботится о собственной репутации. Что даже если с ней что-то случится, он быстро все уладит, переложит ответственность на другого человека, закроет за собой дверь, сбежит, чтобы только не слышать истерик, а по дороге забудет, переключится на свою семью и даже спокойно уснет. Вот и вся философия.

«Вот теперь все», — подумала Карина и вышла из-за стола. Илья испугался такой внезапно серьезной реакции.

— Ты далеко собралась?

— А тебе не всё равно? — грубо ответила Карина, — решайте дальше мою судьбу, — она прошла в ванну, открыла кран и села на пол.

Илья пошел за ней, но Карина закрылась на засов. Илья постучал, она не открыла. Она рыдала, размазывая тушь по лицу. Валентина тоже испугалась.

— Илья, давайте я… господи, да что с ней делать? Вены, что ли, решила порезать? Карина, Карина, открой! Слышишь? Открой! Мы сейчас выбьем дверь!

Карина ответила только через минуту:

— Я сейчас выйду. Не трогайте меня!

Она прошла в кухню, налила полный бокал вина, выпила залпом. Валентина и Илья не знали, чего дальше ждать.

— Ты ничего не сделаешь с собой? — спросила подруга.

— Ничего, не беспокойтесь. До свидания, Илья. Спасибо, что был в моей жизни.

— Но ты еще работаешь у меня. А прощаешься будто навсегда.

— Приду, но мы не должны пересекаться, Илья Тимофеевич.

Она вышла в прихожую, натянула ботинки, накинула куртку, быстро взяла сумочку и сбежала по лестнице вниз.

Нужный автобус уже подъезжал к остановке, и Карина ускорила шаг. Неожиданно споткнулась, упала и ушибла колено, при этом порвала колготки, разодрала кожу. Но на автобус успела, где обнаружила, что второе колено тоже кровоточит. Раны сильные, но боль душевная — еще сильнее. Вскоре колени стали болеть нестерпимо, и она хотела побыстрее добраться до дома, промыть раны и приложить мазь.

Карина едва приходила в себя: Валентина и Илья решали ее судьбу…

«Ну, что ж, дорогая, не умеешь принимать решения — значит, их примет кто-то за тебя… Видно, никогда ты не повзрослеешь! Вот твоя сущность, девочка, только и умеешь красиво рассуждать», — спорили в ней разум и эмоции.

Кое-как доковыляла до дома, посмотрела на часы — 11 вечера! Боже! Как оправдываться?

На пороге появился разъяренный Кирилл:

— Иди сюда!

— Я сейчас все объясню. Я зашла к Валентине, вышла от нее вовремя, упала, разбила коленки, вот, посмотри…

— Что посмотреть?! Как ты напилась у Валентины и упала? Так вот пусть твоя подруга тебя и лечит! Я не собираюсь лечить алкоголичку. Снимай куртку, вытри кровь и марш на кухню, я сказал!

Карина все так и сделала.

Анна Сергеевна, ворча, принесла аптечку; Карина обработала рану перекисью, наложила повязку и вышла к мужу. Свекровь оставила их. Именно она закрыла дверь, как только Кирилл произнес первые реплики. Карина догадалась, что она накрутила сына.

— Кирилл, мне больно. Я лягу, ладно?

— Нет! Я звонил тебе на работу. Тебя там не было с обеда. Ты где была?!

— Я же тебе сказала.

— Что ты столько времени делала у подруги?

Кирилл схватил ее за плечи, прижал к холодильнику, занес руку. Карина прикрыла глаза, а Кирилл со всего размаха ударил по холодильнику — так, что образовалась вмятина.

— Идиот! — крикнула Карина, — отпусти меня!

Кирилл, видимо, ожидал другой реакции. Думал, что она будет бояться, плакать, просить пощады, а он — хозяин, решивший выяснить отношения кулаками и показать, кто в семье — главный! Так учил его отец.

Он снова схватил жену за плечи, начал трясти.

— Убери свои руки! Не смей меня трогать! — с ненавистью, которая уже била через край, крикнула Карина.

— Не трогать тебя?! А гулять непонятно где и непонятно с кем — можно?! Говори, где и с кем была!

— Я не буду тебе ничего говорить!

— Будешь! Иначе убью!

— Убивай, — спокойно сказала Карина.

— И убью! Говори, где была! — на этот раз Кирилл стукнул кулаком по столу, так, что посуда, стоящая на нем, слетела на пол и разбилась на мелкие осколки. На эти звуки прибежала Анна Сергеевна. В испуге распахнула дверь, посмотрела, что творится, и обратилась к сыну:

— Вот только давай без рук! Не уподобляйся своему отцу, — и снова закрыла дверь.

«Какая добрая женщина! — подумала Карина с отвращением. — Ты же сама его накрутила! Ты добилась, чего хотела».

Свекровь ушла в комнату к мужу. Они смотрели телевизор без звука. Карине было жутко от этой картины: сын воспитывает жену, а родители спокойно ждут развязки…

Кирилл отдышался и продолжил:

— Ты будешь отвечать?!

Карина ничего не ответила, надавила на его руки, несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Гнев и ревность — против отвращения и отчаяния.

Кирилл разжал цепи. Карина выскочила, забыв про разбитые коленки, схватила в ванной порванные колготки, рванула с вешалки в прихожей первое, что подвернулось под руку — легкий плащ. Натянула полуботинки и вылетела на улицу, прихватив еще и сумочку. Она не знала, что делать, никаких идей — было лишь желание сбежать.

Куда податься? К сестре Кате? Уже практически ночь на дворе, до утра поезда не ходят, денег на такси нет. Да и не хотела она всё рассказывать Кате. По щекам Карины текли слезы, душила безысходность. Кирилл знал, что ей некуда идти, поэтому вслед не вышел. Именно сегодня, когда она решила вытеснить Илью из своей жизни, закончилось терпение у Кирилла…