Друзья и родня пели, веселились. А для Карины страшно было проснуться!

Свадьба проходила так ярко и шумно, что Карина не заметила, как влилась в это веселье.

Друзья Карины выступали в роли ведущих, и только один из них понял всю горечь ее решения. Он был одним из немногих, кто знал кое-что о душе Карины. У них когда- то зарождались отношения, но этот молодой человек был горьким романтиком и Дон Жуаном, и поэтому не хотел ломать жизнь юной девушке, честно сказав, что она прекрасна, но ему не подходит — ей, хорошей и милой, нужен мужчина с другим характером. За это Карина очень уважала Павла. Улучив момент, когда гости танцевали во дворе дома, уже в сумерках, Карина смогла отойти от жениха, которого окружила стайка девушек. Паша позвал ее в сторонку и сказал:

— Не весело тебе, девочка!

— Нет, все хорошо, — улыбнулась Карина.

— Кому ты будешь рассказывать? — вздохнул Паша. — Я вижу тебя, дорогая, я вижу, как тебе больно. Не к месту говорить, но зря ты это сделала! Не твой вариант. Лучше бы ты за меня вышла.

— Ты сам этого не захотел, — ответила Карина. — Я была немного влюблена в тебя, и ты это знал.

— А вот теперь думаю, что зря. Мне казалось тогда, что мы с тобой не уживемся. На самом деле — ты мне очень нравилась. Просто я тогда думал, что ты слишком свободна, а мне нужна была жена более приземленная. А теперь вижу, что я ошибался. Тебе было просто больно, и ты носила маску… чтобы казаться веселой и беззаботной. И сейчас это делаешь, Каришка…

— Все равно уже ничего не вернешь! Штамп в паспорте стоит, со свадьбы, как с чужого мероприятия, я уйти не могу… — отвела взгляд Карина.

— Бедная… Ну, посмотрим, может у тебя все и получится. А теперь пляшем, девки, пляшем!

Паша заиграл любимую польку Карины, и она пустилась в пляс, придерживая руками свое роскошное платье и выбивая каблуками белых туфель задорный ритм.

= = =

Первая брачная ночь прошла спокойно. Первая часть спектакля сыграна! Не было никакой страсти со стороны Карины. Кирилл же млел от счастья. Обожествляя Карину, гладил ее волосы и ласкал ее тело.

Утром празднование продолжилось. Карина снова была роскошна, женщины помогли невесте принарядиться. Новоиспеченный муж не сводил глаз с молодой жены. Паж у ног Королевы — вот такой дуэт они представляли. А ближе к обеду кортеж из нескольких автомобилей отправился к родителям Кирилла. Мать Карины махала вслед, но Карина уже не смотрела назад…

А сон наяву продолжался.

Продолжался он, когда вошли в квартиру, где ждали родственники Кирилла, когда снова поднимали тосты за молодых и одаривали подарками. Затем танцевали до упада. Карина пела и плясала. Своим ангельским голосом она покорила родню мужа, пренебрегая очередным суеверием, говорящим, что невесте нельзя петь на собственной свадьбе.

Она просто спала. А чтобы сон был крепче, Карина пила вино и еще больше танцевала и пела. Что о ней думали окружающие, она не знала. Да и ей было все равно — до того момента, пока не подслушала разговор родственников мужа. Карина прошла бы мимо, но, услышав свое имя, остановилась.

— Не будут они вместе, вот посмотрите! Слишком красива она для него, слишком свободна. Ох, подсказывает мне сердце, что Кирюша нахлебается!

— А может, все и сложится? Кирилл ее любит.

— В том то и дело, что ОН ее любит! С ее стороны любви незаметно, — переживала за внука бабушка Кирилла, — помянете мое слово — они долго вместе не протянут. Упорхнет эта птичка от него. Боюсь, что разобьет она Кирюше сердце.

— Да не каркайте вы! — встрял в разговор кто-то из мужчин, — просто его надо научить вести себя по-мужски. Кирюша слишком молод и слишком влюблен. Пройдет немного времени, страсть поутихнет, и он научится. У нас в роду не было подкаблучников, и Кирюша не будет им!

— Правильно, кулаком по столу и показать, кто в доме хозяин! А пока видно, что он стелется перед ней.

— Да, это точно, — еще один мужчина поддержал разговор, — что говорить — красавица. Понятно, почему Кирилл по уши влюблен. Иметь жену красавицу — мечта многих мужчин!

— Но для семьи красота — не главное, можно сказать, даже лишнее! — высказалась его супруга. — Пусть будет не так красива, пусть будет проще, но чтоб надежная, хозяйственная, чтоб главным был муж. А Кирилл не будет главным. Это уже заметно.

— Да, Кирюше нужна жена попроще. Чтобы он был хозяином. А командовать будет она.

Пока свадьба проходила дома, Карине было легче, а вот у родственников мужа стало тревожно. Чтобы унять беспокойство, она пила вино. Жених поступал так же, но от счастья. А Карина — чтобы не проснуться. Паши здесь не было — а больше никто не умел «читать» Карину. От выпитого вина происходящее вокруг стало даже нравиться. Собственная свадьба казалась наваждением, за которым последует реальное пробуждение.

Вторая брачная ночь оказалась более страстной. То ли вино помогло, то ли Карина за два дня вошла во вкус. Но она даже ощутила некоторое счастье.

Поутру Кирилл, растрепав Карине волосы, попросил ее остаться с распущенными локонами, помог надеть другой наряд. И все больше и больше читалось восхищение в глазах молодого мужа. Кирилл ни на секунду не оставлял жену, твердя о том, как он счастлив, и что теперь они будут всегда вместе. Она отвечала улыбкой и заливистым смехом. Сон, это все — сон. Приятный, замечательный, вполне себе счастливый сон.

= = =

Завтра наступило незаметно. Квартира убрана, гости разъехались. И вот теперь Карина проснулась…

Проснулась в буквальном смысле! Посмотрев на мирно посапывающего мужчину — своего мужа, она с ужасом поняла: «Господи! Что же я наделала?!» Закрыв лицо руками, присела на кровати. «Теперь мне здесь жить, с ним». Насколько было весело три дня — настолько нестерпимо грустно стало теперь. Теперь надо привыкать к новым условиям. Теперь — это ответственность, новая роль, которую не сыграешь на сцене. Это не песни под вино. Это — не спектакль! Это — семья и чувства второй человеческой души. А с живыми душами Карина играть не привыкла…

Проснулся и Кирилл, поцеловал жену.

— Доброе утро, любовь моя. Сегодня у нас с тобой еще один день, только наш, и мы проведем его вдвоем. А завтра начнутся рабочие будни.

«Будни! Да, мрачные будни, похожие один на другой», — Кирилл возвращал Карину на землю.

«Обратного хода нет, свыкнется, стерпится — слюбится. Я буду стараться. Все будет хорошо, я ведь не в тюрьме, я — с мужчиной, который теперь мой муж, он поможет мне» — успокоила она себя.

И потекла размеренно жизнь молодой семьи. По утрам Карина не вставала готовить завтраки — эту миссию по-прежнему выполняла Анна Сергеевна. Каждое утро с кухни доносились привычные звуки — она замешивала тесто для блинов, которые пекла на всю семью, и каждое утро квартира пахла блинами. И никакие другие завтраки в этой семье почему-то не предусматривались. Изменить это было невозможно. Даже если бы и захотела Карина стать хозяйкой на кухне, то ей бы там места не нашлось.

Обедали каждый у себя на работе, а вечером собирались к ужину, который готовился спонтанно. Карина приходила домой позже других, когда начинало смеркаться. Молодой муж ждал ее, вел на кухню и готовил незатейливый ужин из яичницы и колбасы с большой кружкой чая.

Анна Сергеевна неодобрительно наблюдала за поздними приходами Карины, но лишь молча качала головой.

Ничего не объясняла и Карина. Разве она виновата в том, что её рабочий день — ненормированный? А еще она не собиралась становиться прислугой для мужа. Анна Сергеевна, угождая взрослому сыну и вечно пьющему мужу, когда тот не уезжал работать за границу, считала, что Карине неплохо было бы сменить место работы и приходить домой раньше, чтобы успеть приготовить ужин для мужа. Кирилл понимал жену и готовил ужин на двоих, не предъявляя никаких претензий. Карина пока не знала, как распределить обязанности. Ее никто этому не учил. Ее мать всегда играла роль повара и уборщицы в доме, но и отец не стоял в сторонке. Когда нужно — мог подключиться и делать все, что обычно делает женщина. А в семье Кирилла роли четко распределялись. И была очерчена женская и мужская работа. Карину это пугало.