— Решила уйти?

— Да, завтра все расскажу.

Валентина не задавала лишних вопросов. Карина уснула мгновенно и на удивление легко.

Утром Валентина ушла на работу, оставив запасные ключи. Карине на работу не нужно — новую еще предстояло найти, а на работу к Илье она больше не собиралась. По крайней мере, пока.

Ноги по-прежнему болели, и она подумала, что нужно сходить к врачу. А пока придётся вернуться в ненавистную квартиру, где остался муж, и забрать свои вещи.

Карина немного успокоилась. И даже если Кирилл захочет ее вернуть, как в прошлый раз, когда она уходила на два дня к подруге, то сейчас она знала, что ТОЧКА НЕВОЗВРАТА ПРОЙДЕНА.

Карина выбрала такое время, когда дома у мужа никого не должно быть. Свекровь с утра регулярно посещала рынок и магазины либо заглядывала к престарелой матери. Если повезет, то и свекра не будет.

Открыв дверь своим ключом, она прислушиваясь к звукам. На кухне оказался Петр Андреевич.

— О, Кеша вернулся! — съязвил он.

Терять Карине было нечего, и она ответила в тон:

— Кеша за вещами!

— Ключи оставь.

— Оставлю, не волнуйтесь. Они мне теперь не понадобятся.

Больше они не разговаривали. Карина собрала вещи. Не хотелось встречи с матерью Кирилла — в очередной раз выслушивать упреки за испорченную жизнь сына.

Карина взяла лист бумаги и ручку, написала всего два слова: «Подавай на развод». Положив записку и связку ключей на кухонный стол, она ушла.

Карина позволила себе передышку в несколько дней. Валентина отнеслась с пониманием и не торопила, лишь попросив, чтобы не затягивала отдых. Но в свет Карине не хотелось, а Кирилл не звонил. У него были шансы остановить ее, поговорить, узнать мир, в котором она живет, измениться самому и стать ей другом, а не только мужем по паспорту. У него были шансы добиться ее расположения — он их не использовал. Он предпочел поверить матери, проникнув в личные записи Карины, не дав объясниться ей, не выслушав. Так почему она должна думать о нем?

Валентина видела Кирилла несколько раз. Она работала неподалеку от него, и слухи о том, что Кирилл разводится, и что у него жена — легкомысленная стерва, разнеслись мгновенно. Мальчика жалели, бедному юноше сочувствовали. Мужчины — из-за мужской солидарности: дескать, угораздило же тебя, Кирюша, жениться на такой стервозной женщине! А женская половина сострадала по-матерински и желала найти простую надежную женщину. Валентина приходила домой и все это передавала подруге. Хотя Карина просила ничего ей не рассказывать и не напоминать о Кирилле.

Наконец, Карина нашла в себе силы прийти на работу к Илье. В холле она встретила его, и он, к удивлению Карины, воскликнул:

— Карина Витальевна, как я рад вас видеть в нашем заведении!

— Здравствуйте, Илья Тимофеевич. Я тоже желаю вам здоровья, — в тон ответила Карина.

— Не хотите ли принять участие в мероприятии?

— Да, собственно, ради этого и пришла.

— Отлично, тогда пройдемте в мой кабинет, я введу вас в курс событий. Говорят, вы были на больничном, у вас ножки болят. Танцевать вам не понадобится, нам нужны только ваши руки, голос и светлая голова, — иронично говорил Илья.

— Да, эти части тела у меня работают прекрасно, — ответила Карина.

Она действительно была некоторое время на больничном, из-за разбитых колен начались осложнения — и потребовалось лечение.

Карина с Ильей вошли в его кабинет.

— А теперь серьезно. Как твои дела?

— Хорошо.

— Что с ногами?

— Уже лучше, спасибо. Так что там с работой?

— Мы одни, если ты не заметила. Можем разговаривать неофициально.

— А зачем? Вы же сами предложили мне остаться на уровне коллег и забыть о том, что было.

— А что было?

Карина посмотрела на Илью и не захотела повторять пройденный репертуар. Знала, чем это заканчивается, видимо, Илье снова стало скучно.

— Может, встретимся?

— Да, чисто поговорить, а потом не знать, как отвязаться от ребенка!

— Ну, а чего? Ты сейчас свободна. Или я что-то не понимаю?

— Господи, откуда люди так быстро узнают о чужой жизни?

— Да, быстро. Потому я тебя постоянно предупреждаю, что надо быть осторожной.

— А зачем? Мне это уже ни к чему, — пожала плечами Карина, — на мою долю интриг хватает. Одной больше, одной меньше — на мою репутацию уже не повлияет.

— Так ты не против?

— А почему я должна быть против? Я теперь действительно свободна. Правда, штампа о разводе еще нет. Но это дело времени. Что касается вас, Илья Тимофеевич, то ваша репутация уже подмочена. Но мне до нее нет никакого дела. Будет вам встреча… без обязательств, как вы хотите. Или чисто поговорить — пожалуйста. Мне отчитываться больше ни перед кем не нужно.

Илья остолбенел. Такой циничной Карину он раньше не видел.

— Ты изменилась. Что произошло?

— Неважно! Теперь я вам ничего не буду рассказывать.

— А почему на вы?

— А так просто! Так легче держать дистанцию. Вы же этого хотели?

— Неплохо, — покачал головой Илья.

— Так что, хотите встречи, или остановимся на мероприятии? — Карина включила стервозность, которую ей приписали люди.

— Здесь — о мероприятии, у Валентины — о личном. Я так понимаю, что ты остановилась у нее?

— А с чего вы взяли, что Валентина вас примет?

— Ты поговори с ней.

Решив деловые вопросы, Карина ушла домой. Искать другую работу пока не хотелось. Запас финансов еще оставался: сперва получит зарплату с этого места, чуть позже начнет поиски.

Валентины еще не было; раздался телефонный звонок, Карина сняла трубку и услышала голос Ильи. Он попросил спуститься вниз и прийти в ближайшее кафе на Пятигорской, сославшись на то, что не хочется навязываться хозяйке дома. Карина понимала, что ему стыдно будет перед ее подругой, после того, как он с Валентиной решал ее судьбу и мнил себя правильным. И никто не догадывался о его истинном лице. Боги умеют играть! Не умеют играть только ангелы!..

Но Карина согласилась и направилась на Пятигорскую. Это кафе находилось неподалеку от улицы, где располагался дом Кирилла. Карина вошла и увидела нечто напоминающее рюмочную. Илья сидел за столиком, рядом с ним незнакомые мужчины пили горькие напитки, закусывали селедкой, и Илья делал то же самое. Карина не поверила своим глазам, но присела.

— Это вот здесь у нас будет проходить личная беседа?

— Ну, а что? Здесь не будет наших коллег, потому что они не ходят по таким заведениям. И мы снимем с себя подозрения.

— Вот не пойму я вас, Илья Тимофеевич. То вы со мной прощаетесь и не знаете, как отвязаться. То сами преследуете меня и ищите встреч. Заметьте, я за вами не бегаю.

— Перестань, переходи на «ты».

— Хорошо, я тебя не понимаю.

— А что тут непонятного? Я скучаю по тебе. Никто не умеет меня слушать так, как ты.

— Пусть тебя слушает твоя жена! — резко ответила Карина.

— Ты больше не любишь меня?

— Хотелось бы ответить что-то вроде «хрен его знает!» — ответила Карина.

Илья поперхнулся от такого заявления.

— Так быстро разлюбила?

— Можешь поставить себе плюсик: ты — хороший учитель!

— Я не знал, что ты такая грубая.

— А ты хотел, чтобы я все время плакала, а ты мной утешался? Придешь домой, съешь ужин жены, чтобы она не догадалась, что сыт? Душ примешь, чтобы запаха моего не было? А еще лучше — трахнуть меня сзади, чтобы не пропахнуть мной, не испачкать помадой белоснежные рубашки, — издеваясь, чеканила Карина.

— Вот не думал, что дело примет такой оборот.

Карина поднялась, издевательски улыбаясь.

— Ты куда?

— Я тебе должна отчитываться? Ты мне не муж!

— Завтра на работу приди.

— Подумаю. У меня еще больничный.

— Ничего, досрочно выйдешь.

— Я не в тюрьме, чтобы досрочно выходить! — огрызнулась Карина.

Илья опрокинул стопку водки, откусил бутерброд.

— Остынь. Присядь, выпей со мной.