Подруги вышли из подъезда и услышали радостный крик ребенка:

— Бабушка, бабушка! — навстречу Валентине бежал двухлетний малыш.

Валентина подхватила его на руки и закружила. Карина увидела силуэты двух людей — сына и снохи подруги. Валентина, извиняясь, сказала, что не может дальше пойти, но Карина все понимала и только радовалась счастью этих людей, думая, что когда-нибудь так будет и у нее…

Кирилл радостно встретил жену, спросил, как прошел ее день. И Карина, наконец, призналась, что прежнюю работу потеряла и уже устроилась на новую.

— Я догадывался, что у тебя что-то происходит, но не стал лезть в душу, ждал, когда ты сама расскажешь. И чем ты теперь будешь заниматься? Как ты без любимой работы? Она же для тебя была всем…

— Как-нибудь! — вздохнув, ответила Карина, — в принципе, буду заниматься почти тем же: петь, плясать, сочинять, только теперь еще и учить этому других. Буду учиться быть педагогом. Хотя в себе этого таланта совсем не чувствую, и мне немного страшно. Боюсь не справиться.

— Я в тебе не сомневаюсь. Талантливый человек талантлив во всем. А ты у меня — талантливая. У тебя все получится, — подбадривал муж, да и видно было, что он искренен и действительно так думал.

Карина даже почувствовала прилив нежности, не свойственный по отношению к мужу. И, неожиданно от нахлынувших эмоций, поцеловала Кирилла в щеку, он потянулся к ней, но она отшатнулась.

— Ты совсем меня не любишь?

— Прости, Кирилл. Мне нужно время. Слишком много событий за последнее время произошло, мне нужно самой все разложить по полочкам. Если ты меня действительно любишь — наберись терпения… пожалуйста.

— Я же тебе сказал сразу: я готов ждать столько, сколько нужно.

Перед сном повторился ритуал расчесывания волос Богине, ласки и как следствие — секс. Разве у нее был выбор? Супружеский долг, который со стороны Карины был сдержанным, достаточно холодным, без души и без желания сделать партнеру приятно. Чистая механика и ничего более. Как Кирилл соглашался на это, и как можно спать с бездушной куклой — непонятно. Но пока он терпел — Карина выигрывала. Она знала, что ей нужно время — определиться с планами на будущее. Наверное, она не сможет долго жить на два фронта и врать Кириллу. Только куда деваться — ясности нет. И приходилось терпеть.

Кирилл уснул, удовлетворенный тем, что жена его не отвергла. Но ей не было жалко Кирилла, а лишь только себя…

Утром Карина проснулась вместе со всеми. И вышла с Кириллом из квартиры, только ему нужно было в одну сторону, а Карине — в другую. На остановке простились, пожелав друг другу успешного дня; Карина объявила, что сегодня будет поздно, аргументируя тем, что придется вникать в новую работу, а это займет время. Наполовину соврала, потому что правда заключалась в том, что намечалось свидание с Ильей.

Карина отработала первый день вполне удачно, но без энтузиазма. Зато пообещали больше денег. Она не хотела иметь заработную плату меньше, чем у мужа.

И вот, наконец, час свиданья настал.

Карина с чувством тревоги примчалась в назначенное место. Илья уже ждал — не один, а с живительным нектаром — алкоголем. Без него, вероятно, было сложно посмотреть Карине в глаза.

Откуда в ней желание жертвовать собой ради человека, который ни на грош ее не ценит и не уважает в ней ни человеческое, ни женское достоинство, спаивая и накачивая обманом, как наркотиком — непонятно… Откуда такое сумасшедшее, просто маниакальное состояние привязанности — непонятно. Откуда такая самоотверженность? Одни вопросы, на которые у Карины не было ответов.

— Ну, привет! — как ни в чем не бывало, чмокнул в щеку Илья.

— Привет, — тут же обмякла Карина. Вот и все — она в плену. Стоит ему к ней прикоснуться, заговорить голосом, тембр которого приводил в трепетное состояние сверхчувствительную натуру — Карина забывала, где она, и переставала думать о последствиях.

Почему Илья сбивал ее с толку и не давал жить ни ей, ни себе? Он раньше рассказывал, как болеет его жена, а ему очень хочется близости, как жена не интересуется его работой и никогда его не слушает, что для нее важно только приземленное состояние, а ему нравится с Кариной «летать». Его жена — вспыльчива и подозрительна, она ему нужна только как хозяйка, а любви к ней уже давно нет, да и, собственно, никогда не было, а брак добавлял уважения и статуса. Илья признавался, что мог бы тысячу раз изменить жене и самой Карине, но любит Карину, как никого в жизни, и только она «заставила» его изменить жене.

Красивые сладкие речи, но Карина всему верила. Хотя Валентина и еще парочка посвященных друзей утверждали, что все это блажь и выгода со стороны мужчины.

Карина чувствовала, что в голосе Ильи, когда он делал эти признания, не было фальши. Просто он не мог совладать со своей страстью. Он просчитал свой уход, когда границы были нарушены окончательно, но не учел одного — что владеет ситуацией тот, кто сильнее, и мягко, но твердо отпускает другого, если в отношениях нет будущего. Именно он не должен был приучать Карину к себе, не становиться ей сиамским близнецом. Но он решил в пользу себя, а что будет с Кариной, не задумывался.

Все это она обдумывала позже. А сейчас отдалась страсти… прямо на улице, теплым сентябрьским вечером в парке, где не было людей, в тени деревьев. Это было унизительно, но она ничего не могла поделать. Она не получала большого удовольствия, просто отдавалась ему, Богу. А он — брал. Брал столько, сколько дают… Он просто обладал харизмой, и Карина отдавала ему все — и тело, и душу, и, если надо, наверное, и жизнь бы отдала.

Закончив, Илья довольно улыбнулся и спросил:

— Тебе было хорошо?

— Да, — соврала Карина.

Ей хорошо было с ним — это правда. Но он не старался довести ее до блаженства. Да и знал ли он, что нужно женщине? Скорее, думал, что женщина по природе своей должна принадлежать мужчине, и ей достаточно того, чтобы ее желали.

Надо признать, что любовником он был слабеньким. А она не говорила Илье, что в промежутках между ним и мужем имела несколько связей, в которых поняла, какими страстными, внимательными и заботливыми могут быть партнеры. Они предлагали отношения, приезжали к ней из других городов, по-своему добивались, но Карина ни с кем не заводила длительных романов.

Процесс секса с Ильей приносил удовольствие в самом сближении, вызывал трепет. Хотелось, чтобы этот процесс не прекращался. Но Илья не мог долго продлевать акт, от прикосновения к Карине он мог завершить, едва начав, от переизбытка чувств и длительных воздержаний он мгновенно кончал. Но того, что он рядом с ней, было достаточно. Нетребовательная Карина довольствовалась малым. Сближение двух душ для нее важнее слияния физических тел.

— И как у тебя с мужем? Спишь с ним? — спросил Илья.

— Сплю, — спокойно ответила Карина, — ты тоже спишь со своей женой! И я тебя ни разу не ревновала и не просила перестать с ней спать.

— Опять ты за свое? Я тебе говорил: у нас — другое. Это — разные вещи.

— В чем разные?

— У вас не семья, а так — пародия. Детей нет, спокойно можешь уйти от него. А у нас — дети.

— Мне некуда идти.

— Хорошо, не хочешь к родственникам, поживи у Валентины. Она точно тебе не откажет. Какое-то время у нее, а потом что-нибудь придумаем. Я тут еще одну работу нашел, заработаю больше денег и помогу тебе с жильем. Но недолго. Дальше — сама. Иначе жена узнает, утаивать доход я не смогу, и у нас с тобой будут проблемы. Она и так вся на нервах, после лета. Поэтому вмиг подпортит нам карьеру, и нельзя будет даже видеться, а слава прозвенит на весь город.

— По-моему, молва про нас ходит уже давно, просто тебе удобно этого не замечать.

— Нет, одно дело — догадки, а другое — факты. Жена в гневе способна на что угодно. Поэтому не будем рисковать. Мне с большим трудом удается скрывать наши отношения. Потому и сейчас, извини, но я не могу больше задерживаться. Мне нужно идти.