— Ну так бы сразу и сказала.

А потом добавила, шепотом, косясь в коридор в сторону комнаты, где все еще спала Юля:

— А подъездные бабки вообще сказали, что она наркоманка. Сейчас разве разберешь? С виду приличный человек, но внутри… А вчера вообще конфеты им раздала. Они взяли, конечно, хорошие конфеты, шоколадные, но есть не стали. Перепугались, что она их хочет на наркоту подсадить. Поэтому я сегодня и пришла.

Роман только глазами захлопал от этой откровенности.

— Но сейчас-то я понимаю, что случилось. Вы, видать, поссорились, вот и переживала девчонка. Из комнаты все эти дни не выходила. Но хорошо, что вы вернулись, — она вздохнула. — А знаете, пойду я. Вы ее не обижайте. Вы хоть и странный, но, видно, порядочный.

Напоследок она поглядела с затаенным интересом на его голую грудь, от чего Роман снова как щит выставил кружку вперед, и вышла за дверь.

Яковенко поставил кружку с водой на стол, поправил брюки и достал из кармана телефон.

Почесал подбородок, который начал зарастать еле заметной щетиной, и открыл контакты. Сначала написал несколько сообщений, а потом позвонил.

Разговор его длился недолго. Оказалось, что для того, чтобы принять решение, нужно было только найти человека, для которого это решение и предназначалось.

Он даже подивился немного такой иронии: Юля сама сдвинула с мертвой точки вопрос об аренде забытого помещения «Самара-сити», видимо только для того, чтобы это помещение отошло к ней.

А то, что Белохвостикова должна быть рядом, в этом он не сомневался ни одной секунды.

Закончив переговоры, встал со скрипящего стула и улыбнулся — на кухню вошла Юля, явно только что из душа, в милом коротком халатике, румяная, с блестящими глазами. Волосы, собранные в гульку на голове, смешно развалились, и она поймала его насмешливый взгляд и потянула руку, решив поправить прическу.

— Нет, нет, не трогай ничего! Мне нравится, — предупредил он ее слова и притянул за руку к себе, усадил на колени.

Юля теребила полы халатика и на него не смотрела. А он вдохнул ее запах, обнял за талию и сказал куда-то в район выреза:

— Юляш, сколько тебе времени нужно, чтобы собраться? Полчаса хватит?

— Куда собраться? — глянула на него удивленно, с нескрываемым теплом, а глаза добрые, лучатся светом.

— Ну как это куда. Домой. Все уже, закончилась твоя жизнь здесь. Ключи сдашь хозяйке, и все, пора прощаться.

— Ну Ром, ты как-то внезапно и быстро все решил…Так вопрос о переезде не поднимается.

Он поцеловал ее в шею, в то место, от которого бегут мурашки, а потом еще, и еще, и она сама обвила его руками, погладив по голове — так, как ему нравится. И ответно заерзала на коленях.

Роман посмотрел наверх, на нее.

— Юль, ну что сказать. Мне ухаживать некогда. Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять? Через час. Жду.

Белохвостикова рассмеялась. Потрепала его по голове.

— Нет уж, дорогой друг, так дела не делаются. Я приеду к тебе попозже. Как только закончу тут все свои дела.

— Приедешь? — он глянул на нее с комичным выражением лица ожидающего щенка.

— Ну конечно приеду! — она поцеловала его в уголок глаза.

Он тут же принял свой обычный официальный вид, чем невероятно рассмешил девушку — такая метаморфоза сбивала с толку.

— В общем, Юль, приедешь в пятницу. Тебе три дня на все про все. Уверен, этого хватит. И вещей много не бери. Ну, только если эти туфли свои. На каблуке. Высокие.

Она засмеялась, и он поцеловал ее в открытые губы, поймав это настроение, этот смех, что скакал по утренней кухне солнечным зайчиком.

Юля

Белохвостикова собралась быстро — всего лишь за два дня. Да и как не собраться, когда сердце стучит так, будто собирается выскочить из груди, а все вокруг поет и кружит как на карусели, пылает и искрится.

Посещение хостела она оставила напоследок. Хотя с него по всем правилам жанра и нужно было начать сборы.

Затянула потуже поясок светло-бежевого кашемирового пальто, поправила легкий шелковый шарф, и только после этого открыла дверь. Каждый раз, открывая дверь своего обновленного хостела она удивлялась тому чувству, которое охватывало ее — свежести, легкости и чистоты. Наверное, это ощущение будет преследовать ее еще очень долго, потому что даже простого ремонта гостиница не видела очень давно. А все эти удивительные перемены, которые принес с собой Роман, не просто изменили заведение, они полностью перекроили всю их жизнь.

Шагнула в обновленный, белый коридор и замерла. За стойкой сидели двое и целовались.

Катя полностью отдалась процессу, не замечая ничего вокруг, что было ей несвойственно — Юле всегда казалось, что та держала под контролем полностью свою жизнь и жизнь других. Запрокинув голову, позволив чужим пальцам ласкать голову, перебирать волосы, покусывать шею рваными поцелуями. Мужская голова то пропадала, по появлялась с одной стороны, с другой, мельтешила светлыми волосами.

Но когда в ход пошли руки, Юля не выдержала и дала о себе знать — покашляла, еще раз убедительнее хлопнула дверью.

Двое отпрянули друг от друга резко, как тараканы, кода ночью неожиданно включается свет.

Катя смотрела вперед осоловелыми глазами, Сева подслеповато морщился, стаскивая с макушки очки с тонкой оправой.

— Здравствуйте, — вежливо и суховато сказала она. Как-никак директор!

— Ддобрый день, — сбившись, ответила Катя, вставая и оправляя прическу.

Она была в одном из серых платьев, которые Белохвостикова никогда не любила. Но теперь, теперь это ее уже не волновало. Когда новая жизнь начинается с нуля, с самого начала, все былое становится неважным, безжизненным. Чувства, которые еще несколько дней пылали в ней горячим и негасимым пламенем, остыли, подернулись пеплом, осели золой.

— Всеволод, очень приятно видеть вас здесь, в Жигулевске, — ехидно послала она ему заготовленную шпильку. И он принял укол: поморщился, скривился, но ответил.

— Юлия Николаевна, я не просто так приехал сюда…

Белохвостикова иронично изогнула бровь дугой.

— Вы, верно, решили сами посмотреть, как Роман Игоревич поработал над нашей гостиницей, и как она теперь функционирует, верно?

Кузнецов едва заметно хмыкнул. Видимо, своим наметанным глазом он, все же, углядел много недочетов. Но, вопреки ожиданиям Юли, вместо того, чтобы и дальше обмениваться шутками, которые становились бы все острее и острее, встал и подошел к ней.

— Я приехал чтобы остаться здесь. Пригласил Катю поехать со мной, но она категорически отказывается оставлять родителей, — Белохвостикова даже рот раскрыла от такого количества откровений, которые сваливались на нее в последние дни. — И потому у меня есть одно предложение, которое бы устроило всех. Давайте спокойно поговорим.

Изумленная его речью Юля перевела взгляд на Катю, но та с такой радостью и нескрываемым обожанием смотрела на Севу, что Юля поняла: девушка пропала категорически и безвозвратно. Белохвостикова отстранённо понадеялась, что она не выглядит также глупо, когда глядит на Романа-свет-Игоревича.

Юля развязала шарфик, который выполнял только декоративную функцию, повернувшись к Всеволоду спиной. Мужчина тут же принял его и повесил в потайной шкаф, скрытый стеной.

Катя выдвинула стул для Юли, и они все сели полукругом, лицом друг к другу. Белохвостикова озадаченно рассматривала одного и другую, но терпеливо ждала, когда же Всеволод завершит со всеми своими подготовительными к большой речи мероприятиями.

Наконец, он сложил руки на брюках с идеальными стрелками, блеснул начищенными ботинками, и заговорил:

— Юлия Николаевна, у меня есть предложение, которое, уверен, вам очень понравится. Вернее, оно решит множество разных вопросов, и вам, да и, честно говоря, всем нам поможет сделать правильный выбор.

Катя хлопнула в ладоши, радостно соглашаясь со сказанным.

— Этот удивительный обмен рабочими местами, когда почти три месяца назад вы оказались в «Самара-сити», а Роман Игоревич у вас, здесь, думаю, стал настоящим подарком судьбы. Потому что каждый из нас получил то, что крайне необходимо каждому человеку на земле: обрел свою вторую половинку. Да, довольно пафосная получилась речь, но я готовился целый день.