— Сказку? — ухмыльнулся чужак.

— Почти, планы твоего командования. Мы, кажется, неплохо оплатили твои знания медикаментами или ты так не считаешь?

— Я ничего не знаю.

— Да ну?

— Командование нам своих планов не рассказывало, говорило, идём туда-то, делаем то-то.

Он замолчал, я продолжала выжидательно на него смотреть. Как мне надоел чистый пацифизм, мы всех лечим и спасаем. Не пытаясь сразу выудить информацию, потом они начинают соображать, что к чему и готовы рассказывать, да момент упущен, мы уже всё сами знаем.

— Как я понял мы там ждали не вас, — наконец нарушил молчание мой собеседник

— А кого?

— По всей видимости, тех, что лежат там, — он мотнул головой туда, откуда мы пришли.

— У вас постоянные военные действия?

— Это Общество, оно маленькое, откололось совсем недавно.

— Насколько маленькое?

— Не знаю.

— Как давно откололось?

— Не больше года.

— Почему жители не знают о постоянных боях?

— Насколько я понял, все стараются вести боевые действия так, чтобы они и помыслить не могли. Может подняться паника. А тех, кто знает, ждёт не завидная участь. Я бывал в одном отряде зачистки, который зачищал подобную деревеньку, там никого не осталось, ни души.

Вот и проясняется хоть что-то. Молодое Общество так пыталось удержать свои границы, что готово было сотрудничать с повстанцами. Стала мне понятна и вымершая деревня, и по срокам она подходила, значит там побывала зачистка. Ларчик то просто открывался. Но Общество готовое сотрудничать сейчас меня интересовало больше. Интересно, какого оно размера? Как далеко продвинулась армия Маркуса? Насколько сильно они готовы сотрудничать?

— Ты что-то ещё знаешь? — спросила я, стараясь отвлечься от своих мыслей, надо узнать всё. Он только пожал плечами.

Пока мы говорили у пленника за спиной стоял Кондрат, стоило ему увидеть мою попытку подняться, как парень оказался рядом, подавая руку. Я кивнула в знак благодарности и ушла.

14

Пока у меня была пара часов, я устроилась под тентом, где спал Ли. Сон не шел, но и таскаться под дождём, не было никакого желания. Я погладила рукой живот. Малышка ответила радостным толчком. Да уж детка, мама редко о тебе вспоминает. Мысли сами переметнулись на то, как я узнала, что не одна.

В тот вечер Кара разве что не прыгала от радости. Она-то наивная понадеялась, что я теперь никуда не уйду, и буду сидеть с нею. Не про меня это было, уже на вторую ночь я увидела во сне укоряющий взгляд мужа. Проснулась с криком, перебудив друзей. Они долго кудахтали вокруг меня, пытаясь напоить чаем, в итоге Риши вколол мне успокоительное. А утром пришел Фрол. Он косо поглядывал на врача и мял в огромных лапищах свою шапку, которая обычно покрывала непослушные, торчащие во все стороны волосы.

— Ася, меня ребята прислали, — он потупился, ну прям жених, — мы решили выбрать командиром тебя.

Я удивленно вскинула глаза, он появился как раз тогда, когда я взялась помогать Каре драить посуду после обеда, и я поглядывала на него между делом, но его слова так удивили меня, что я отложила тряпку и поднялась, выпрямившись во весь рост:

— Подожди, так ведь ты же руководитель группы, — он принялся ещё пуще мять свой головной убор, превращая его в тряпку.

— Командир Купер, я так, пока он болеет. Ася, — он, наконец, поднял взор от земли и пристально посмотрел на меня, — если б не ты, нас бы не было в живых. Мы беседовали с Купером, и он поддержал наше решение.

— Фрол, пойми, это всё случайность! Если б не мои кошмары, я бы в жизни ничего не услышала. Да и не умею я ничего, какой я командир?

— Ты будешь хорошим командиром, — неожиданно для меня, и из голоса и из движений мужчины исчезла нервозность, — и я, и Купер не первый день здесь. Мы были в отряде, еще, когда Герман не присоединился к повстанцам, но у нас нет этой чуйки, которая отличает настоящего руководителя команды.

— Я тебя умоляю! Чуйка! Меня выследила восьмилетняя девчонка! — вспомнила я о Мари, — меня как глупого кролика поймал солдат Общества…

— Ты жива? — перебил меня мужчина.

— Ну, да…

— Значит, чуйка есть, я же не утверждаю, что ты супер герой. Тем более это именно ты придумала ход с взрывом. В общем, решай до вечера, завтра на рассвете отряд выходит на разведку.

— Она никуда не пойдёт, — сдвинул брови Риши, — она вообще будет оружие в руки брать, только по большой необходимости, хватит, набегалась, Валькирия, — он произнёс это, словно выплюнул, сквозь зубы

Фрол лишь недовольно зыркнул на врача исподлобья и ушел, а я обессилено опустилась на траву.

Что делать? С одной стороны я должна беречься, теперь мне держать ответ не только за себя, а с другой…перед моим взором встали глаза любимого, они смотрели с нескрываемой злобой, от чего меня затрясло в мелком ознобе. Сколько я так просидела не знаю, пришла я в себя от того, что меня трясла Мари, не просто трогала за локоть, а трясла со всей силы, схватив за плечи. Я подняла на неё удивленные глаза, с трудом выбираясь из омута отчаянья, который меня поглотил. Оглядевшись, поняла, что сижу одна, друг ушел куда-то, не заметив моего состояния. Девчушка с непониманием смотрела на меня. Она была напугана.

— Давно меня в себя приводишь? — с трудом разлепив губы, хрипло произнесла я.

Мари активно закивала глядя с беспокойством. Надо идти, поняла я, а то уже через неделю сойду с ума. Покряхтывая, поднялась на ноги, ребра еще болели, и пошла в палатку, надо собрать вещи пока Кара не видит, и завтра поутру тихонько улизнуть, делов-то. Малышка неотступно следовала за мной.

Когда мы с ней только пришли на эту стоянку, которую я по незнанию приняла за деревню, я боялась, что её выгонят, но мои опасения были напрасны. Риши поведал, что мы потеряли все агрегаты для тестирования крови, и я вздохнула свободнее. Стоянка оказалась в бывших лагерных блоках. Часть из них было разрушено, в некоторых смогли расположиться семьи повстанцев и столовая, но друзья разместились в большой палатке и я не стала воротить нос. Если им так лучше, почему бы и нет, на улице было почти лето. Мари устроилась с нами.

Врач никак не выразил своё мнение о появлении малышки, но памятуя о его несогласии с Тэкео, о разделении выращенных и рожденных, я знала — друг не против. А вот Кара порадовала меня своей реакцией, несколько часов она сторонилась девчурки, пока осваивалась с её появлением. Но стоило подруге договориться с самой собой, как она начала возится с Мари, будто с дочерью. Меня это не могло ни радовать, поведение подруги сразу стало на порядок адекватнее, девочка же была совсем не против, любому ребёнку хочется любви и ласки, а Кара относилась к ней именно как к деточке, чего видимо не было в поселении, куда малышку определили после Лагеря. Я с содроганием вспомнила как ей приходилось заботиться о десяти взрослых людях. Такая опека подруги немного сгладило желание Мари всё время находится со мной. Словно бы девочка, нашла якорь, за который она может цепляться и я, из чего-то необходимого, превратилась в развлечение, меня это тоже устраивало. Не привыкла я к столь пристальному вниманию.

Мари с подозрением наблюдала за моими манипуляциями с собранным рюкзаком, который я пыталась, припрятать в изголовье своей лежанки. Посмотрев на девульку я поднесла палец к губам, показывая, что надо молчать, Мари непонимающе склонила голову на бок.

— Малышка, Кара не хочет, чтобы я ходила на вылазки, а я не могу иначе, считай, что я немного того, — я покрутила пальцем у виска, — так же как те твои товарищи, которых мы оставили в селе. Не говори ей до того как я уйду. И позаботься о ней, ладно?

Девочка серьёзно, покивала головой. Зачем я уговаривала немую девочку, которая ничего не скажет? Мари была слишком самостоятельной и я прямо чувствовала, что если не объясню, то стоит мне выйти, как она бы привела подругу и показала мою схоронку, а так всё прошло без сучка и задоринки. Не успело краснобокое солнце скрыться за верхушками деревьев, как я подошла к Фролу и спросила во сколько выход, а рано утром, подхватив рюкзак и пистолет, который всегда лежал или под подушкой или болтался на поясе, после того ночного происшествия.