— Неужели такое может быть? Так рядом с границей, — удивленно потеребила я подбородок.

— Я так понял, недавно тут граница, до этого она была дальше.

— Делать то что?

— Идти обратно. На совете решим, устроит ли нас деревня.

— До совета, Маркуса надо будет опросить.

— Давай пару часов передохнем и двинемся дальше, не нравится мне всё это, — пробормотал Ли.

Я лишь сдавленно угукнула. Я своё уже отоспала, а посему была моя очередь заступать на дежурство. Ли недолго думая завалился в палатку, где пару часов назад спала я. Что тут происходит? Мне тоже, как и Ли не нравилось, что тут творилось. Куда делись солдаты? Неужели их командующие решили, что не стоит продолжать диалог? Ко мне подошел Кондрат и молча плюхнулся рядом.

— Иди, отдыхай, — не поворачиваясь, сказала я. Раз уж бог наградил куриной слепотой, то пришлось на слух учить, как ходит каждый из моей группы. А то ж я сначала стрелять буду, а потом разбираться. После первой вылазки я на это достаточно времени убила и всегда, когда появлялся новый человек в команде, тратила вечер, чтобы выучить, как он ходит.

— Не пойду.

— Спать, — прошипела я, — тебе ещё Маркуса тащить.

— А я не понял, что это ты так за него переживаешь? — взъярился парень

— Я за тебя, дурак, переживаю.

— Не переживай, — уже сбавил обороты Малыш, — не могу я Ась. Маета какая-то.

— А то ж не маета, — вздохнула я.

— Вот где наши переговорщики?

— В Караганде, там вообще много чего есть говорят, отличное место — злобно прошипела я. Что такое Караганда, я не знала, но устойчивое выражение существовало. А вот от Кондрата меня прям, трясло, вот прям новый континент мне открыл, а то сама я такими вопросами не мучаюсь.

— А вдруг они на нас, как нападут.

— Хотели бы уже напали б. Мы тут восемь часов ошиваемся.

— Нет, ну…

— Давай без «ну». Я понимаю ситуевина странная, но я знаю не больше твоего. Чисто стратегически могу предположить, что они могли отойти по какой-то причине. Может соседнее Общество напало. А может, решили, что на фиг им всё это не надо. Что мне больше не нравится, что деревень нет.

— А может ну его деревню-то?

— Не ну, — буркнула я, — деревня, как раз, нам очень нужна. Не можем мы без укреплений, — и тихо зашипела, голову острым кинжалом пронзила боль, — да что ж это такое!

— Что? Что случилось? — засуетился парень.

— Ничего. Голова болеть начал, — дождь будет. Неужели будет ливень. Вот этого нам не хватало для полного счастья.

— Ливень? — переспросил Кондрат.

— Ну, да.

— Летние дожди, — парень понимающе покивал. Один дождь уже был. Если за ним так быстро следует второй, то это может оказаться тот ливень, что льёт пару дней без продыху.

Через пару часов мы стронулись с места. Не успели пройти и получаса, как на лесок накинулся сумасшедший ветер, он разве что с ног не валил, но всем было дюже не спокойно, поэтому шли не останавливаясь. Что-то твердило мне: «Надо убираться». Поэтому когда небеса разверзлись и на нас струями хлынул поток воды, мы продолжали идти. Ливень нещадно поливал нас, стекая струями по непромокаемым курткам, заливаясь в рот и глаза, от чего приходилось постоянно отплёвываться и максимально затягивать капюшон, Маркусу мы тоже выдали свою куртку. Его форма не подразумевала долгих переходов «вплавь», на нём была лёгкая, пропитанная составом прочности, гимнастёрка.

Мы уже были почти у границы, как Ли остановился и потянул носом, я тоже вдохнула поглубже. Запах был странный. Лес так не пахнет, в нем не было ни сладковатого привкуса прелой листвы, ни бодрящего влажной зелени, ни тёплого мокрых деревьев. Горький запах чего-то химического перекрывал все ароматы.

— Не было у Вас проблем, — грустно хмыкнул Маркус, — сейчас будут.

— Ты чего несёшь? — грубо одёрнул его Кондрат, а мы с Ли повернулись с интересом.

— Говори, — произнёс друг.

— Я дураком буду, если здесь не было боя. Так пахнут остатки того газа, что применяли против вас, — ответом на его слова были лишь щелчки снимаемых предохранителей, да мальчишки встали немного по-другому. Негласно раненых всегда держали в середине колонны, сейчас только хвост подтянулся по бокам, дабы не делать из и так беззащитных людей, пушечное мясо.

Не успели мы пройти и пятисот метров, как в нос ударил другой запах, сильный и яркий, запах из моих кошмаров — крови. Из-за ливня мы с трудом различали что-то в метре от нас, поэтому, когда я, шедшая впереди, чуть, не споткнулась о лежащее тело, даже ойкнула. Ли присел к мёртвому, ниже пояса человек был растерзан взорвавшейся гранатой.

— Не встретились мы больше капитан, как ты и хотел, — тихо произнёс Ли, разглядывая лицо покойника.

Теперь мы шли ели-ели, медленно передвигая ноги, осматривая каждую травинку, насколько это было возможно. Как бы помогая, дождь на пару минут ослаб, представив нам страшную картину, тут и там были видны погибшие, земля под деревьями была в прямом смысле залита кровью.

Пройдя место побоища, и оказавшись в лесу погуще, мы остановились ко мне и Ли подошли Фрол и Рико:

— Я так понимаю приятной и лёгкой дороги по границе не будет, — скорее констатировал факт Фрол.

— Мне просто интересно, атакуя нас, солдаты Общества знали, что мы повстанцы или посчитали, что мы другое Общество? — потеребил подбородок Ли.

— Мне кажется, сейчас это не столь интересно. Размышлять об этом ты будешь сидя у тёплого костра, — оборвала я друга, — мне более интересно, где у них силы, где начнётся новая граница и как не нарваться на ещё один бой, на выходе с этой территории. Они должны рьяно защищать свои свежезавоёванные позиции.

— Дождь нам пока помогает, видимость нулевая, но идти быстрее мы не можем. Через сколько он перестанет лить? — размышлял вслух Ли.

— Обычно на сутки его хватает, — протянул, молчавший до сих пор Рико.

— Они столько не пройдут без перерыва, — кивнул друг в сторону раненых.

Мы замолчали. Разговор то, пустой, у нас был один выход идти, ощетинившись оружием и молится, что не нарвёмся на роту врага.

На пять часов раненых хватало, они шли в основном на обезболивающих и стимулирующих препаратах. Когда мы сделали привал и самые опытные пошли прочесывать лес вокруг, а это было нужно, потому что дождь лил так, что мы с трудом различали деревья, стоящие рядом, Дина поведала мне, что с медикаментами дело тоже не столь хорошо:

— Я не рассчитывала на подобные погодные условия, — на ухо сказала она мне.

— В чём дело?

— Обезболивающих уходит много, раненые быстро устают, и идти мы будем дольше.

— Докуда дотянем?

— Ещё один переход и всё.

Плохо, нам идти больше суток, то есть больше десяти часов раненым мальчишкам придётся только заговаривать раны и идти, идти, превозмогая боль и слабость, а тем, кто помогает им идти, стараться брать весь вес раненых себя, выжимая последние силы. Плохо. Лишь бы не напороться на отряд зачистки, не вытянем.

— Всё тихо, — сказал Ли, вернувшись.

— Лекарство заканчивается, — пожевала я губы, — нас осталось семнадцать, двое из них ранены и чужак. Значит шесть, из семнадцати, небоеспособны. Одиннадцать. После следующего привала семеро пойдут вперед и быстрее чем мы. Они без груза будут быстрее, и менее заметны, смогут выслать подкрепление. Ли, выбери тех, кто пойдёт вперёд.

— Ася нельзя разделятся.

— Почему это?

— Если на нас нападут…

— Мы спасём часть людей. Ли у нас бойцы на вес золота, я не буду ими разбрасываться. А если нападут, то когда мы идем таким стадом нас прихлопнуть делать нечего.

— Мне не нравится твоё решение.

— А сделаем мы так, как я сказала, — процедила я, — разговор окончен.

Ли недобро сузил глаза, но ничего мне не ответил, потому что резон в моих словах был. А я не став откладывать ещё дело в долгий ящик пошла к Маркусу, не зря же мы его тащили с собой:

— Рассказывай, — без предисловия сказала я, плюхнувшись прямо жидкое месиво земли, рядом с ним, стоять не было сил.