Он слегка встряхнул Райлана, от чего у того клацнули зубы.

— Тебе что, жить надоело? Или ты ненормальный?

Райлан невольно издал нервный смешок, и Скотт побагровел от возмущения.

— Это совсем не смешно, — прошипел он. — Ходить в таком виде небезопасно! Да еще по такому району!

Райлан положил руку ему за плечо.

— Остынь, — примирительно проговорил он. — Я почти дома, а шел от самого…

Бибикнул гудок, кто-то крикнул: «Грязные педики!», и им под ноги полетел стакан с газировкой. Расплескавшись, холодная липкая жидкость забрызгала Райлану щиколотки и попала в один из кроссовков.

— Да чтоб вас всех!... — проорал он вслед автомобилю, увозившему компанию ржущих парней, и со всей силы пнул опустевший стаканчик. — Господи, неужели этот день может стать еще хуже?

Готовый завыть, он вцепился в волосы и дернул за них.

Скотт громко фыркнул.

— Может. Причем намного. Я потому и притормозил. — Он махнул рукой в сторону заправки в пятидесяти ярдах от них, где стояла компания похожих на реднеков мужчин. Они активно жестикулировали и показывали на них пальцем.

— О, дьявол…

Прежде чем он успел сказать что-то еще, за их спинами раздался очередной громкий гудок. Вздрогнув от неожиданности, они оглянулись — им сигналил, делая сердитые жесты, водитель автобуса, который подъезжал к остановке.

— Идем.

Скотт, оббежав капот, сел за руль, а Райлан распахнул дверцу и опустился на пассажирское место. Когда ткань еще сильнее врезалась в его плоть, ему стало так больно, что он не смог сдержать стон. Чтобы облегчить давление, он как можно дальше сполз на сиденье и, стараясь не всхлипывать, раздвинул колени. Скотт, оглядываясь через плечо, мастерски встроился в трафик, и они под крики «Вонючие гомосеки!» проехали мимо заправки.

Пока Скотт, как маньяк, перестраивался из ряда в ряд, машину потряхивало, и каждый толчок отзывался в теле Райлана мучительной болью. Чтобы сдерживать норовившие вырваться стоны, он сосредоточился на дыхании и впился зубами в губу.

— Так, а куда ехать? — вдруг спросил Скотт. — Насколько я понимаю, ты живешь где-то недалеко?

Ответить Райлан не смог — у него болели даже чертовы зубы. Когда он кое-как немо кивнул, Скотт, ругнувшись, свернул на боковую улицу и резко остановился. С ощущением, что из глаз вот-вот брызнут слезы, Райлан вцепился в ручку двери. Ему показалось, что он сейчас потеряет сознание.

Скотт стиснул руль.

— Слушай, — произнес он, — если не хочешь со мной разговаривать — не разговаривай, но мне надо знать, где тебя высадить. Вот и все.

Райлан всосал в себя воздух и выдохнул:

— Ты п-проехал мой дом т-три мили назад.

— Почему же ты не… — Скотт взглянул на него, и его глаза округлились. Видимо, у Райлана было то еще выражение на лице. — Что с тобой?

Райлан махнул дрожащей рукой на свой пах.

— Шорты… они меня убивают.

Уразумев наконец, что происходит, Скотт выскочил из машины, помог Райлану выбраться и поддерживал его, пока тот вытягивал золотистую ткань из всех мест, куда она врезалась. Когда в его сдавленные яйца хлынула кровь, то от боли он чуть не согнулся напополам, а из его глаз брызнули слезы.

— Господи, Рай, — бормотал Скотт, сильной рукой обнимая его. — Я могу что-то сделать?

Райлан покачал головой. Теперь, когда боль отступила, дышать стало чуть легче.

— Мне надо их снять.

Скотт осторожно отпустил его и, удостоверившись, что он может стоять, достал с заднего сиденья машины спортивную сумку.

— Вот. — Он подал Райлану тренировочные штаны. — Они чистые. Если хочешь, переоденься по-быстрому, пока никого нет.

Нахлынуло ощущение дежавю, и в следующее мгновение Райлана пронзил новый вид боли. И воспоминание: Габриэль, его ненавистное платье, Скотт, пришедший со своими вещами на выручку совсем как сейчас…

Черт. Райлан всеми легкими выдохнул и кивнул. Потом с трудом стянул по ногам треклятые шорты и, выпутавшись из них, ощутил неземное блаженство — его хозяйство наконец-то вырвалось на свободу. Правда, всего на секунду, потому что он сразу надел тренировочные штаны.

— Спасибо, Скотт, — проговорил он, откашлявшись. — Наверное, не будет преувеличением сказать, что ты спас мне жизнь, и я говорю не о мудаках на заправке. Но и за это тоже спасибо.

Скотт повернулся. Всмотрелся в его лицо.

— Даже не верится, что это действительно ты. Как ты здесь оказался?

Райлан сглотнул и отвел глаза в сторону. В груди вколыхнулась давняя обида из прошлого.

— Как я уже сказал, это долгая история. — Он крепко сжал губы, не желая говорить о серьезном, пока он стоит у дороги в обрезанном радужном топе.

Помолчав, Скотт тихо промолвил:

— Ладно. Садись в машину. Я отвезу тебя домой.

Они молча поехали дальше — Райлан только подсказывал направление — и минут через пять свернули на парковку комплекса обшарпанных зданий, одно из которых Райлан на данный момент называл своим домом.

— Может, довезти тебя до подъезда? — предложил Скотт, и Райлан покачал головой.

— Вообще сначала мне надо зайти к управляющей. У меня потерялись ключи. — Он поднял ладонь, предупреждая следующий вопрос, и невесело хмыкнул, когда они хором сказали:

— Это долгая история.

Припарковавшись, Скотт выключил двигатель.

— Если можно, я тебя подожду. Хочу после всего убедиться, что ты нормально добрался до дома.

Райлан улыбнулся.

— Все будет хорошо, но конечно, давай.

Они выбрались из машины, и Скотт жестом пропустил его вперед себя. Когда Райлан открыл дверь в офис управляющей, ему в нос ударила сигаретная вонь, и он как всегда с трудом сдержал рвотный рефлекс. Где-то в глубине помещения орал телевизор.

— Ну и вонища, — с отвращением пробормотал Скотт, и Райлан согласно поморщился, как бы говоря: «Не то слово». — Как в гребаной пепельнице.

Он остановился на входе и, чтобы впустить свежий воздух, придержал ногой дверь, а Райлан тем временем направился к стойке.

— Миссис Попович? — позвал он. — Это Райлан Махоуни.

Ему пришлось крикнуть еще несколько раз, прежде чем телевизор наконец сделали тише, и пол завибрировал под тяжелой поступью миссис Попович.

— Махоуни! — прохрипела она, появившись в проеме двери, которая вела из служебного помещения в ее комнату. — Деньги принес? Если нет, то я не хочу тебя видеть.

— Принес, принес! — поспешно проговорил Райлан.

Он нагнулся, чтобы достать спрятанные в кроссовке наличные — к счастью, там газировка не хлюпала, — потом отсчитал сто пятьдесят долларов и придвинул их к ней по растрескавшейся, покрытой пятнами стойке. Управляющая бросила на него сумрачный взгляд.

— Еще штраф за просрочку, — проворчала она, пересчитав деньги. — Пятьдесят долларов.

— Что? — завопил Райлан. — Какой еще штраф? Вы ничего не говорили о штрафе!

— Еще пятьдесят долларов, — с нажимом повторила она, глядя на него сузившимися глазами и словно приглашая рискнуть с ней поспорить. — Это написано в договоре аренды, Махоуни.

К своему ужасу Райлан ощутил за веками жжение — предвестник слез. Нет, дерьмовость этого дня просто зашкаливала. Ему предстояло не только отдать ей значительную часть заработанных с таким трудом денег, но и сообщить о потере ключей. Все его тело болело, ноги были липкими от газировки, а пах облегала ткань, впитавшая пот бесчисленного количества чьих-то яиц.

Райлан сделал глубокий судорожный вздох, но заговорить не успел, поскольку увидел, что миссис Попович разинула рот. Он почувствовал за плечом тепло, а затем его омыл, вызывая сладкую дрожь, голос Скотта с тягучим южным акцентом.

— Здравствуйте, мэм. Я за братом. Привет, Рай.

Глаза миссис Попович уже выкатывались из орбит. Развернувшись, Райлан увидел, что Скотт улыбается ей той самой неотразимой улыбкой, которая демонстрировала его ровные белые зубы и добавляла в зеленые глаза яркий блеск.

— Ты так долго не выходил, что я начал думать, нет возникло ли каких-то проблем. — Он прислонился к стойке бедром и, скрестив руки, встал в позу, которая выгодно подчеркивала его бицепсы и длинные ноги.