— Черт. — Райлан и представить себе такого не мог.

— Раньше я переживал, — без выражения сказал Скотт. — Теперь нет. — Он оттолкнулся от края стола. — Схожу на пробежку.

Райлан отвлек себя уборкой на кухне, потом усадил детей перед телевизором смотреть субботний мультфильм и выглянул на крыльцо. Хизер спала. Ее голова свесилась набок, тело скрючилось под неудобным углом. Поколебавшись немного, Райлан подобрал со стула брошенное там покрывало, вернулся и укрыл ее, уложив сперва поровней.

Из трейлера вышел Скотт, одетый в тонкую майку и шорты, которые, несомненно, видели лучшие времена. Обут он был, впрочем, в новенькие кроссовки, и их яркий цвет привлекал дополнительное внимание к его длинным загорелым ногам. Райлан закусил губу.

— Будь осторожен, — промолвил он. Скотт молча протиснулся мимо него, пересек заросший сорняком двор и вышел на дорогу, где остановился, чтобы по-быстрому сделать растяжку, после чего убежал.

Райлан услышал шум двигателя. Из-за деревьев неподалеку выехала темно-синяя малолитражка и медленно поехала в том направлении, где исчез Скотт. Он попытался разглядеть, кто сидит за рулем, но не смог и ушел посмотреть, чем занимаются дети.

Глава 6

В новых кроссовках Скотт словно бежал по облакам. Пару недель он аккуратно разнашивал их и теперь, казалось, мог бежать вечно. Бежать вечно. Разве не здорово было бы вот так убежать далеко-далеко от своей дрянной жизни? Начать все сначала. В новом месте среди новых людей, где никто не станет осуждать его ни из-за родителей, ни за то, кто он есть.

Он вдыхал через нос и выдыхал через рот. Намеренно медленно, стараясь оставаться расслабленным и спокойным. Но мысли о Райлане, о вчерашних событиях, воспоминания о его шоке и боли привели за собой напряжение. Добрый, наивный Райлан и его не менее добрый отец… оба они нечаянно оказались за партой в Школе выживания со шлюхой-алкоголичкой, где главным преподавателем была гадкая тварь — его мать.

Окончательно сбившись с ритма, Скотт остановился у ближайшего магазина и, используя стену, как упор для ноги, начал делать послетренировочную растяжку — поворачиваться из стороны в сторону, подняв руки над головой, в тщетной попытке вернуть недавнюю эйфорию от бега.

— Скотт, — раздался вдруг у него за спиной низкий голос, и Скотт подскочил.

— Какого…! — Он развернулся и, увидев, кто там, поморщился. — Черт.

— Прекрасный Скотт, — хрипло пробормотал испугавший его человек и потянулся к нему. — Малыш, я так соскучился по тебе.

— Мистер Таннер, я вам не «малыш». — Скотт на шаг отступил, не давая взять себя за руку. — Я же просил оставить меня в покое!

— Но теперь-то нам можно. Ты больше не мой ученик, — заговорил Таннер с горячностью. — Тебе уже можно называть меня Джоэл, и мы можем быть вместе.

Скотт презрительно фыркнул.

— Да не хочу я быть с вами, вам что, непонятно?

На лицо Таннера набежала обида.

— Ты же знаешь, что ради тебя я бросил работу, — сказал он, надувшись. — Я подумал, что тогда у нас появится шанс. Скотт, ну пожалуйста.

Скотт зажмурился, молясь о терпении.

— Мистер Таннер, — ему удалось сохранить голос спокойным, — мне жаль, что вам так показалось, но я просто школьник, ваш ученик…

— Но мне всего двадцать три! И всего двадцать два было в школе! Не будь мы учителем и учеником, на нас и не взглянули бы косо. — Он подошел ближе. — Потому-то я и уволился. Чтобы быть с тобой.

Скотт подавил вздох раздражения.

— Вы уволились, потому что вас чуть не поймали. — Он выставил руку вперед. — Ваше желание быть со мной здесь не причем.

Таннер все наступал на него, пока его грудь не уперлась Скотту в ладонь.

— Малыш, я думаю, тебе следует как-то загладить вину передо мной.

— Загладить вину? И в чем же я виноват?

— В том, что из-за тебя я лишился работы. — Таннер накрыл его руку своей, удерживая ее у себя на груди. — Ты сломал мне карьеру.

Скотт, не веря своим ушам, хохотнул, потом выдернул руку и презрительно проговорил:

— Вы обвиняете в этом меня? В том, что дрочили, глядя, как я поднимаю гантели? Это я виноват? Я не просил вас этого делать и даже не намекал!

— Но ты знал! Знал, чего я хотел, когда попросил разрешения позаниматься!

Скотт сузил глаза.

— Я знал только, что вы почему-то добры ко мне. Вы заинтересовались моими тренировками в зале и пообещали помочь выйти на уровень выше. Вы забыли, что сами предложили заниматься после уроков? Идея была не моя! И я совершенно точно не просил вас тискать свой хер, когда туда в любой момент могли зайти дети!

Таннера перекосило от злости.

— О, ты отлично знал, что я делал, и тебе это нравилось, — прошипел он. — Сучка, я видел, как ты смотрел на меня.

— Все. Этот разговор закончен. Больше не приближайтесь ко мне.

Внезапно Таннер цепко схватил его за руку.

— Скотт, позволь насладиться тобой. Всего один раз, и я сразу отстану. — В голосе Таннера зазвучало отчаяние. — Поедем со мной. Я целыми днями думаю лишь о тебе, представляю, как стою на коленях с твоим членом во рту. Малыш, я сделаю тебе так хорошо, буду сосать тебя, пока ты не кончишь.

Скотт на секунду застыл — настолько ярким был этот образ.

— О да, я так и знал, — с триумфом выдохнул Таннер, подходя еще ближе. — Ты все-таки хочешь, чтобы я тебя трогал, чтобы лизал и сосал тебя. Я знал!

Скотт выдернул у него свою руку.

— Нет, не хочу, гребаный извращенец, — прорычал он, отступая назад. — С тобой — никогда. Подойдешь ко мне еще раз, и я вызову чертовых копов. — Он отошел спиной вперед на безопасное расстояние, после чего развернулся и на дрожащих ногах побежал.

— Ты как твоя мать! — неслось ему вслед. — Такая же шлюха, которая строит из себя недотрогу! Грязная тварь!

Содрогаясь от отвращения, Скотт старался не вслушиваться в его брань. Он вспомнил, каким польщенным почувствовал себя, когда молодой, симпатичный учитель впервые заговорил с ним, проявил к нему интерес, предложил помогать в свое личное время. Скотт так обрадовался перспективе заниматься под руководством персонального тренера, что не усмотрел в этом никакого подтекста.

Он ошибочно принимал жадные взгляды учителя за искренний интерес к своей форме и не насторожился даже после того, как во время занятий с гантелями Таннер попросил его снять футболку. Скотт решил, что учитель всего лишь хотел убедиться, что работают нужные мышцы.

Потом настал день, когда случайный взгляд в зеркало явил ему отражение Таннера, который гладил через спортивные шорты свой пах. На долю секунды ему захотелось узнать, как пахнет этот твердый ствол плоти, растягивающий материал, и какой он на вкус. Интерес к телу другого мужчины заворожил его, перевесив все прочие чувства. Он поднял глаза, столкнулся с учителем взглядом, и тот приоткрыл рот.

Когда Таннер шагнул к нему, чары разрушились, и Скотт убежал, переполняемый чувством вины и стыда и с ужасом представляя, как расскажет об этом. Как оказалось, ему не пришлось ни о чем сообщать — за него это сделали дети, подсматривающие за ними, — но ущерб уже был нанесен. Таннер убедил себя в том, что Скотт хочет его, и по городу со скоростью лесного пожара распространилсь слухи о том, что у Эшвортов завелась еще одна шлюха.

Таннер уволился, и ажиотаж постепенно затих. Но слухи то и дело продолжали всплывать, поэтому, когда с ним начала заигрывать Лиза, это стало настоящим подарком судьбы. В ее мотивы Скотт не вникал. Главное, что рядом с красивой, богатой подружкой в нем не видели шлюховатого педика, который развел учителя на бесплатные тренировки. И в глазах Скотта, для которого имидж представлял наивысшую ценность, этот факт перевешивал все.

Добравшись до дома, он какое-то время бродил по двору — хотел убедиться, что Таннер за ним не поехал. Потом пошел к трейлеру. Хизер еще спала на крыльце. Заметив на ее шее несколько бледных засосов, он грустно покачал головой. Рано или поздно она просрет свое и их случайное счастье — хорошего, работящего, заботливого мужчину, который не пил. Мужчину, который любил ее и был добр к ее детям. Мужчину, который однажды мог стать Скотту… отцом.