Он уставился в потолок. Ну и что ему теперь было делать? Скотт выдвинул убедительный аргумент в пользу того, чтобы молчать, но неужели Райлан останется в стороне, когда его отцу будут вновь и вновь изменять? Его усталые, опухшие веки обожгли свежие слезы. Одно он знал точно: Боб никогда, ни при каких обстоятельствах не поднимет на женщину руку. Райлан боялся того, что он мог сделать с собой.

Вероломное бегство Дианы подействовало на Боба как удар молотком — разбило вдребезги его простое, доброе сердце. Страдая без женской ласки, он проникся к первой же женщине, проявившей к нему интерес, переспал с ней, а потом — вот ведь идиотизм — женился на ней. Пусть Райлан и заявил о том, что не хочет каким бы то ни было боком касаться их брака, но разве можно ему просто сидеть и бездействовать, когда надвигается новая катастрофа?

Но… хватит ли ему духу стать тем человеком, из-за которого жизнь отца вновь пойдет под откос? Не возненавидит ли Боб его самого? Не примет ли желание Райлана защитить его за злословие, за попытку разрушить их брак? Что, если его любящий отец от него отвернется? О боже. Все это было так сложно. Так тяжело.

Скотт заворочался, выгнулся, потягиваясь во сне, и Райлан вспомнил, как он, забравшись в окно, сразу обнял его. Он уже знал, что с ним творится. Понял, как только увидел незнакомый пикап.

Райлан быстро прижался губами к его плечу, потом сел, свесил ноги с кровати и провел ладонями по лицу. Матрас сзади прогнулся — Скотт сел, и Райлан вздрогнул, почувствовав на спине его теплую руку.

— Как ты?

— Нормально. — Райлан подавил вздох. — Решил, что не буду ничего ему говорить. — Ему самому было слышно, каким рваным был его голос. Скотт начал поглаживать его по спине. И так это было приятно, так хорошо, так утешало… что Райлану захотелось снова улечься в кровать, чтобы Скотт обнял его.

Поборов искушение, он через силу проговорил:

— Просто я боюсь, что он выместит обиду на мне. Понимаешь? Казнит, как говорится, гонца.

Рука Скотта остановилась, потом скользнула выше, на его шею. Прикосновение вызвало у Райлана дрожь.

— Думаю, ты решил правильно, — тихо произнес Скотт. — Пусть он узнает сам. И направит свои обвинения на того человека, который их заслужил.

— Но это убьет меня, — выдавил Райлан, — знать и молчать…

— Эй, — яростно заговорил Скотт. — Ты не один, слышишь, Рай? Не один.

— Спасибо тебе. Правда. Спасибо большое. — Райлан импульсивно поцеловал его в небритую щеку. Мечтая задержать губы подольше, но все же заставив себя превратить это из ласки в обычную благодарность.

— Я на твоей стороне. Не забывай, хорошо?

— Хорошо.

Взгляд Скотта заволокло эмоциями, и он поднял руку, словно собираясь погладить его по щеке. В этот момент за ними сел Гэвин.

— Скотти, я хочу есть, — заскулил он, зевая и протирая глаза. — Дашь мне завтрак?

Скотт слез с кровати и подхватил Гэвина на руки, когда тот потянулся к нему.

— Конечно, приятель. Кажется, в холодильнике остались оладьи. Будешь?

Гэвин расплылся в улыбке — видимо, сон и обещание завтрака стерли воспоминания о вчерашнем испуге. Скотт унес его, и вскоре за ними ушли, почесываясь и зевая, и два оставшихся брата.

Райлан задержался еще ненадолго, потом тоже отправился к ним. Пока Скотт разогревал оладьи, а Райлан наливал всем молока, на кухню забрела Кара. Волоча за собой старое одеяльце, она пошла прямо к старшему брату и обняла его за ногу. Райлан улыбнулся. Несмотря на все свои громкие заявления об отсутствии желания присматривать за детьми, Скотт отлично с этим справлялся, и малыши, похоже, любили его.

— Положить тебе тоже… — начал было спрашивать его Скотт, но тут на кухню, шатаясь, выползла Хизер. С всклокоченными волосами, торчавшими колом, в одетой наизнанку футболке и в сползших пижамных штанах.

— Скотти, заваришь мне кофе? — просипела она и, не дожидаясь ответа, поковыляла к двери. Когда она выбралась на крыльцо, Райлан услышал щелчок зажигалки, и до него долетел едкий запах сигаретного дыма.

Скотт презрительно фыркнул, но все же смолчал и включил кофеварку. Когда кофе сварился, Райлан перелил его в кружку и под пристальным взглядом Скотта отнес ее на крыльцо. Он оглядел двор. Чужого пикапа не было видно. Райлан протянул кружку Хизер, которая сидела, ссутулившись, в кресле-качалке. В ее пальцах тлел сигаретный бычок.

— Вот. — Он вложил кружку в ее трясущиеся ладони.

— Ты расскажешь отцу?

Райлан застыл.

— Надо бы, — тихо ответил он. — Он заслуживает того, чтобы знать, что происходит, когда он не дома, ты не считаешь?

Хизер, которая пыталась пить кофе и одновременно курить, жалостно шмыгнула носом.

— Райан, я не нарочно. — Она произнесла его имя неправильно, и Райлан качнул головой. — Клянусь, — продолжала она, — я пошла показать Тане свой новый мобильник. И все. А в баре оказался тот Диллон, и он угостил меня пивом.

Райлан молчал, только гневно смотрел на нее. Его лицо было непроницаемым.

— Я напилась. Перебрала. Райан, я знаю, что у меня с этим проблемы. Диллон на всякий случай решил меня отвезти, но когда я стала прощаться, понес про твоего отца всякий бред. — Она подалась вперед с самым что ни на есть искренним выражением на лице, и Райлан фыркнул.

— Ага, ну конечно.

— Нет, правда! — настойчиво воскликнула Хизер. — Он сказал, что я слишком хороша для него, что он не заботится обо мне, раз уехал. Это меня охереть как разозлило.

Райлан вдохнул и выдохнул, успокаивая себя.

— И ты, значит, бросилась защищать его перед Диллоном.

— Да! Он психанул, толкнул меня, а я толкнула его, он оступился, упал, и я…

— Судя по всему, он «упал» прямиком тебе между ног, — не выдержал Райлан, и Хизер, сверкая глазами, наставила на него палец.

— Только не надо хамить мне, сопляк, — рявкнула она сипло. — Он упал и ударился головой, вот я и завела его внутрь. Чтобы дать пакетик со льдом. Клянусь, только за этим. Но он стал целовать меня, и мы… и я…

— И ты переспала с ним на постели отца, — бесцветным голосом договорил за нее Райлан. — Когда дома был я и все твои дети.

Лицо Хизер сморщилось, и она начала плакать.

— Я напилась и не соображала, что делаю. Райан, прости. Не говори отцу, ладно? Ну пожалуйста. Я больше не буду, честное слово. Просто я глупая дура, и мне было так одиноко, и я соскучилась по нему. Вот и совершила ошибку. Пожалуйста, Райан!

— Райлан, — сказал вдруг из дверей Скотт. — Его зовут Райлан. Если собираешься изображать из себя жертву и врать ему прямо в лицо, то хотя бы запомни его чертово имя.

— Заткнись, Скотти! — заорала она. — Заткнись нахер и не лезь не в свое дело. Иди к своей богатенькой шлюшке, а со мной не говори! Уж поверь, — она наставила на него палец, — как только тебе исполнится восемнадцать, твоя никчемная задница вылетит вон, и мне будет насрать, если я никогда больше тебя не увижу!

С отвращением качнув головой, Скотт скрылся внутри.

— Принесешь мне немного виски для кофе? — жалобно окликнула его Хизер. — Мне надо чуть-чуть похмелиться, сынок, вот и все.

Скотт вернулся с бутылкой виски и плеснул немного ей в кружку.

— Спасибо, малыш, — прохрипела она.

Она осушила кружку до дна, затянулась и, больше не обращая на Райлана никакого внимания, откинулась в кресле-качалке. Он встал и поплелся за Скоттом на кухню. Тот убирал бутылку виски на самую верхнюю полку.

— Сам не знаю, зачем я заморачиваюсь и прячу. Она знает все мои тайники.

Он уперся кулаками в столешницу и опустил голову, и Райлан подавил порыв подойти и обнять его со спины. Не время было так делать, да и язык тела Скотта ему запрещал.

— Она всегда такая… непоследовательная? — спросил он. Спина Скотта напряглась под тонкой футболкой. — Угрожает выгнать тебя, а потом сразу же называет «сынком».

Вздохнув, Скотт устало кивнул.

— Угу, — ответил он глухо. — В детстве это дико сбивало с толку. Она то была заботливой мамочкой, обнимала меня, то через миг начинала орать, что я испортил ей жизнь, и говорила сгинуть долой с ее глаз.