Оставшихся четыре дня пути были довольно скучными. Мы молчали (кроме Эдмуса, но он не считается). Веслав чертыхался и выдергивал колючки, за три дня почти справился. Виола пару раз попробовала превратиться в пантеру, крестьянина с телегой после первого раза мы отловили с трудом…

Извините за каламбур, но над Дружиной словно нависла тень.

Веслав не оправдывался, а мы не дергали его восклицаниями вроде: «Как мог ты молчать о таком?!» Алхимия… Кодекс… говоря честно, о таком и я бы молчала. Мы и так ему не слишком доверяли, а уж если бы он с самого начала обрадовал бы нас таким известием… подумать, что сказал бы Йехар…

Но все равно мы как-то незаметно перестали общаться. Веслав сторонился нас, мы его, крестьянин сторонился нас всех, и вроде как всех это устраивало.

За три дня я с алхимиком разговаривала только раз, и это было связано с жизненно важным вопросом. С тем самым, который так и не смогли задать ни Эдмус, ни Виола:

– Ты сможешь изготовить этот… Вещий камень?

Веслав проследил мой взгляд – я смотрела на меч Йехара – и покачал головой.

– Я думал, вы сразу догадались. Я магистр, а это создания алхимиков древности. От их секретов ни слога не осталось.

– А если бы…

– Уровень магии здесь не влияет. Особенно – потенциальный, непроявившийся уровень. Если уж хочешь знать, что нам делать: найти еще один Вещий камень и вставить его или его осколок в рукоять Глэриона.

А, помнится, вопрос, сколько в мире таких камешков осталось, Веславом уже поднимался. Вряд ли их можно найти в сундучке у домина, ну или среди драгоценных наборов, которые домиций тут девушкам рассылает.

Так что мы замолчали на все оставшееся время путешествия.

Первым человеком, которого мы встретили, оказалась не Даллара (хотя некоторые из нас уж очень пристально оглядывались по сторонам в поисках доминессы). Сперва нам навстречу попался Ксахар с победоносной ухмылкой.

– Я слышал, что Йехар болен? – он так-таки и лучился счастьем.

– Можно я ему… – привычно начала Виола. У нее после скучного пути случился приступ обострения кровожадности. Пришлось натравливать на Ксахара Эдмуса, а самим утаскивать триаморфиню дальше по коридорам.

Шоу уродов продолжил Зелхес – с традиционным взглядом в сторону Веслава – а потом попался Стэхар. Но этому мы были благодарны уже за то, что он молчал и обошел нас по стеночке. А Даллара в конце концов отыскалась в коридоре у тех самых покоев, где мы оставили Милию и Йехара.

– Что-то случилось? – встревожился Веслав, глядя на ее лицо.

– Случилось, – безжизненным голосом отозвалась доминесса. – Она меня к нему не подпускает. Ох, вы вернулись!

Картина ясная…

Даллара овладела собой довольно скоро. После того, как она сделала пару движений, будто хотела броситься Веславу на грудь и нескольких актов заламывания рук она успокоилась и дополнила:

– Говоря честно, она никого к нему не подпускает. Вы сковали меч? Вы же его сковали?!

Веслав постарался повернуть голову так, чтобы не встречаться с ней взглядом. Это было трудно: Даллара стояла прямо перед ним и умоляюще заглядывала в лицо.

– Вроде того, – отозвался алхимик, Повелитель и шут знает, кто еще.

– Вроде… потом, умоляю, потом, а пока – пойдемте, прошу вас! Я не видела его все эти дни, я боюсь, что что-то с ним не так…

– С ним что-то не так, – шепотом сообщила я на ухо Виоле. – Он вообще-то при смерти!

Даллара услышала и пошатнулась. На меня метнули несколько грозных взглядов – почему, я же сообщила очевидную вещь!

– Отстал, – сообщил ликующий Эдмус, догоняя нас с некоторым запозданием.

– Он от тебя?

– Я от него! Правда, ему пришлось молить меня почти что на коленях.

– Даллара, останьтесь, - попросил Веслав негромко. – Эдмус, присмотри. Пойдемте.

Доминесса и спирит разом переглянулись и открыли рты для протестов, которых мы уже не слышали.

Потому что шагнули внутрь.

И вот тут выяснилось, что Даллара скрыла от нас одну невероятно важную деталь. А именно: что Милия не терпит, когда в комнату входят без стука. Поэтому, как только мы вошли – мы увидели отнюдь не дружелюбную улыбку светлой странницы, а нацеленный на нас скипетр.

К счастью, среди нас были те, кто ждал чего-то похожего. Виола успела потянуть на пол меня и Веслава, а дверь над нашей головой между тем разлетелась в щепки от светового удара. Триаморфиня вскочила мгновенно, перекидываясь на ходу и загораживая нас телом теперь уже пантеры. Второй удар ушел от нее рикошетом в стену, где тут же образовался немаленький пролом.

– С глазами проблемы?! – крикнул Веслав, прикрывая голову. – Своих не узнала?

Третьего удара не последовало. Но как только мы разогнулись – сразу же убедились, что жезл Милии смотрит на нас почти в упор. Сама она только что поднялась с сидения у кровати, где по-прежнему лежал бледный и с виду совершенно мертвый Йехар.

– Своих у меня нет давно, – процедила светлая странница. – А ты к ним точно не относишься. Кто вы – отвечайте!

Пантера приобрела облик Бо. Блондинка мирная с сочувствием уставилась на блондинку воинственную.

– Ты потеряла память, да?

- Откуда мне знать, что это вы, а не кто-то в вашем обличье? – не сдавалась Милия.

– По-твоему, мою ауру подделать можно?! – вскипел Веслав. – Или мне сказать «Абра-Кадабра», и когда дворец разнесет по кускам – ты почтишь нас своим доверием?

Милия секунду смотрела сквозь него. Потом убрала жезл и иронически кивнула в нашу сторону.

– Они, значит, уже знают?

– В курсе, – отрывисто отозвался алхимик. Он морщился, снимая с пояса непривычные ножны.

– И не пытались тебя убить?

– Мы не ты, - напомнила я.

– Действительно, – согласилась Милия с некоторым разочарованием. – Вы его отковали?

Веслав выдвинул меч из ножен, демонстрируя, что теперь он цельный. Милия все с тем же подозрением на лице протянула руку, повертела клинок, потрогала пальцем лезвие…

– Но ведь он не горит?

– Он не горит? – испуганно переспросила Даллара, которая заглядывала в комнату с порога. Эдмус, как истинный джентльмен, прятался за ее спиной и просовывал в комнату только голову.

Алхимик мученически закатил глаза, кивнул нам, показывая, что посвящать Даллару мы и будем, и побрел в подсобку помещения, куда перед отъездом свалил изрядный запас своих компонентов.

– Буду работать над антидотом, – донеслось из подсобки.

– Хотите, расскажу, как он пел? – тут же предложил Эдмус из коридора.

– И отравлю любого, кто это вспомнит, – присовокупил алхимик, который на слух не жаловался.

Милия вопросительно приподняла бровь, глядя на нас с Бо-бо. Даллара наконец осмелилась вступить в помещение, Эдмус за ней, и светлая странница, скрепя сердце примирилась с этими новыми нарушителями спокойствия.

Наш рассказ я виртуозно уложила в две минуты. Несмотря на то что Бо пыталась перебивать и вставлять свои подробности, вроде того «как нас обругала невежливая лягушка». По окончании рассказа Милия помрачнела.

– Вещий камень… - пробормотала она. – Они огромная редкость, даже в мирах. Тот, что в клинке у Йехара, наверняка ему достался от его учителя – у Синона могло быть нечто подобное. Но как достать еще такой же…

– Веслав считает, что теперь Йехар придет в себя, – вставилая. – И уж держать его в таком состоянии точно опасно.

– Пожалуй, – неохотно согласилась Даллара. – В столь зловещем месте, подобном этому, всякое может произойти, пока он недвижим и безмолвен…

– Зловещем месте? А что – были какие-то попытки…

Светлая странница опять приподняла брови.

– Да не особенно.

Я замолчала. Меня просто придавило осознание того, насколько сильна паранойя у некоторых индивидуумов – я-то думала, у нее хоть есть основания дергаться…

Ну, то есть помимо призраков, странных алхимиков, дворцовых интриг и Чумы Миров.

– Значит… он скоро очнется? – у Даллары дрогнул голос. Она не отрываясь смотрела на лицо Йехара, как будто намереваясь восполнить недостаток взглядов за две недели.