– Тебе показалось, - буркнула я. – Пошли.

Шли осторожно, пробирались по следу, оставленному моим конем, как можно тише. Эдмус пока не взлетал – уставшие крылья побаливали – но прислушивался чутко и не проявлял никаких знаков тревоги. Разве что сам приставал ко мне изо всех сил.

– Ты что-то тревожная.

– С чего бы это? – выразительно огрызнулась я.

– Да нет, ты все последнее время тревожная. С момента, как мы путешествуем, даже раньше… ну, скажи мне, что это из-за Йехара – и я съем свою шляпу. Кажется, я на это сам с собой поспорил.

Под ногами захлюпало так громко и злорадно, что я аж присела. Оказалось, просто наступила в лужу грязи. Эдмус лужу дальновидно обошел.

– У тебя и шляпы-то нет, – пробормотала я.

– А я одолжу у кого-нибудь. Но если ты еще хоть час посидишь при мне, глядя в огонь этакими стеклянными глазами…

– Так заметно?

– А то.

Издалека донеслось ржание, потом угрожающий рык, но Эдмус и ухом не повел. Он бережно отводил со своей дороги ветки.

– Так мне есть шляпу? Это ты из-за Йехара?

Бросила на шута осторожный взгляд. Все та же беспечная физиономия, кто бы мог сомневаться? Только я ведь видела его другим. Я же знаю его настоящую стихию…

– Отчасти из-за него, – я постаралась приглушить голос, всё равно вышло громко. Ненормальная тишина какая-то стояла в этом лесу, учитывая то, что через него только что проломились три бешеных лошади. – Понимаешь, Эдмус, я раньше знала, что так случится.

– Ты подалась в прорицатели? О-ох, от таких новостей я съем не только шляпу, а, пожалуй, и пальто Веслава с досады слопаю!

– Нет. Не так. Я видела это однажды… в твоем мире. Когда по нам ударила Хайя – помнишь, стихийник времени. Я тогда видела Йехара с разбитым клинком рядом, а перед этим – тебя…

– С переломанными крыльями? – он спросил это все так же беспечно, но шел он впереди, и я видела, что крылья спирита будто сами собой плотнее прижались к спине.

– Да. И…

Я тряхнула головой, но это не помогло. Сама собой встала перед глазами картина: серая одежда, такое же серое лицо, мертвое, и четыре кинжала, расположенные крестом…

– Веслав тоже…?

Я совсем забыла, что он не может видеть мой кивок. Но спирит вел себя так, будто у него были глаза на затылке.

– История с моими переломанными крыльями закончилась не так уж страшно, – Эдмус ненадолго замер и прислушался. – Я бы не боялся. О смерти ведь речь не идет, вот и Глэрион мы сковали, хотя уж сколько это ему пророчили! Хотя бы вот:

За смертью – смерть у дамских ног,

Разбит искрящийся клинок…

Он закрыл глаза и прислушался повторно. Потом принюхался, подозрительно скосился под ноги, но там была только грязь. Под ногами теперь хлюпало вдвое чаще. В одной из луж лежала подкова с гербом домина. На гербе райская птичка изрыгала драконий огонь, но в данный момент было похоже, что ее одолевает феерическая тошнота. Мы тронулись дальше, попутно оглядывая следы разгрома.

Было действительно очень тихо. Настолько, что хотелось говорить и говорить, а если вы замолкали на секунду – вам начинало казаться, что вы не существуете.

– Это ты откуда взял?

– Угадаешь с пяти раз или нет? Говорю сразу: это не пантера закидала весь общий покой листками из блокнота с такими строчками. И не Йехар: для него это уж очень трагично. Давно хотел тебя спросить…

– Поняла, – отозвалась я досадливым шепотом. – Это из того самого питерского пророчества, где и про Иссушителя сказано. Про клинок сбылось, а первая строчка о чем?

– О Виоле, которая бьет морды маньякам? – предположил Эдмус. – Или о толпе рыцарей, которая уже успела перебить друг друга за взгляд Даллары? Или о том, что кому-то очень не нравятся все ее поклонники? А! Еще ее мать, ее няньки, слуги... ай, нет, это не об этом! Если вспомнить ту вампиршу…

Но я вспоминала Йехара. Его переломанный меч. Молоденького менестреля, которого мы нашли мертвым во время конной прогулки. И…

– Веслав в последнее время, кажется, ей интересуется…

Хаос! Я сказала это вслух?!

– Да, Веслав ей интересуется и еще как, - подтвердил спирит самым невинным тоном, но голос понизил почти до шепота. Я на пробу закинула еще одну удочку:

– Думаешь, она может быть Невестой?

– Язви их всех чертополохом через зюзник!!

Лес секундно содрогнулся от мощи и чистоты звука. Где-то в отдалении, как будто включившись, начала считать наши годы кукушка. Эдмус – и тот вздрогнул, про меня и говорить нечего, а через кусты тем временем продрался расцарапанный и жаждущий крови Веслав.

Мой вопрос прозвучал откровенным издевательством:

– Спешился нормально?

Алхимик зарычал и демонстративно выдернул из волос пучок колючек. На них ушел и клок волос, но щедрость Веслава в таких вещах была практически безграничной.

– Я вообще не спешивался. Эта помесь ишака с реактивной табуреткой сбросила меня в колючки! Меня! – тут от избытка чувств у него, что называется, «в зобу дыхание сперло».

– Гения алхимии! – самым натуральным образом возмутился Эдмус. – Читавшего Книгу Миров! Исполняющего обязанности Поводыря Дружины! И просто такого хорошего челове…

– Заткнись.

Веслав с сердцем выдернул еще пару колючек из рукава пальто. Это почти не изменило картину: все равно он был истыкан ими до состояния сильно полинявшего ежика. Лошади его не было видно и близко, зато он ухитрился подхватить свою походную сумку и ножны с Глэрионом. И не свернуть себе шею – тоже чудо не из последних.

– Чертовы клячи, чтоб им болиголова нажраться, а запить настоем белены!Виола где?

Тут кусты затрещали уже с другой стороны, мы с Эдмусом дружно приготовились спасаться бегством, но на поляну вышла всего-навсего Виола. Достаточно флегматичная и ничуть не ушибленная.

– Похоже, я начинаю лучше контролировать превращения, - пояснила она, резким, истинно мужским движением перебрасывая через плечо розовый рюкзачок. – Только лошадь мы теперь поймаем вряд ли. Судя по ее морде, когда я обернулась пантерой – для нее это было слишком, а она и так умом не блещет.

– А я б свою поискал, – яростно вмешался Веслав, удалявший колючки равным образом из одежды и из себя самого.

И ясно, что если Веслав вдруг начнет свою лошадь звать – той лучше зашиться глубоко-глубоко в чащу, окопаться там и ни в коем случае не вылезать.

– Ехать ведь на чем-то нужно, – заметила я. – Они нас вон куда затащили!

Как это бывает в большинстве случаев, только после моего «вон куда» нам со всей выразительностью представилась табличка на въезде в лес.

– Хотя да, лучше их не искать, – согласилась я мгновенно.

И снова наступила очень нехорошая тишина, характерная именно для этого леса. Тишина – нарушаемая только влажным чавканьем под ногами. И откуда-то из этой тишины до нас долетел дикий, полный ужаса и мучения крик. Мое сердце сперва чуть не выскочило через горло, а потом бултыхнулось в пятки и заскакало там, отдаваясь ударами в пальцах ног.

– Кто это? – осведомилась Виола, и я невольно ей позавидовала: не то что страха в голосе нет, но и шока никакого, вот это нервы!

– Лошадь, – вполголоса ответил чуткий наш Эдмус.

Вздор. Крик был совсем человеческий, но спирит что – не шутит?

Вот теперь точно – лучше их не искать…

Новоявленному Поводырю даже не понадобилось отдавать нам команд. Мы просто все развернулись в обратном направлении. Очень-очень торопливо.

Не поймите неверно: конечно, герои настоящие в ту же секунду устремились бы на крики и в последнюю секунду выдрали бы своих верных коней из пасти лесных чудовищ в кровопролитном бою. Но кто-кто, а мы знали лучше всех, что в драку с неизвестным противником нам лучше не вязаться. Хватит одного Иссушителя, коли уж на то пошло.

Кукушка, которая до этого считала нам годы с ненормальной скоростью, будто вечную жизнь хотела напророчить, вдруг замолкла. Под ногами разбрызгивались лужицы грязи, время от времени противно-мягко ломались сучья. Мы старались идти как можно быстрее, и я пыталась не отставать, хотя идти становилось все труднее и труднее…