Рядом со мной повел плечами, отворачиваясь, алхимик.

** *

Если сразу же после разговора с Нгур мы были твердо уверены, что насчет переезда из замка – это не самая хорошая идея, очередная попытка нашего тотального устранения, совершенная прямо на следующее утро после разговора с кормилицей, эту нашу уверенность поколебала.

На сей раз всё было невесело. Нападавшими оказались дети.

Просто дети, даже едва ли стихийники. Но их снабдили мощнейшими стихийными амулетами – и тот, кто снабжал, объяснил, как этим пользоваться.

Металл и земля. Когда на тебя начинают рушиться стены замка, а со всех сторон летят вилки, ложки и подсвечники, а сражаться нужно с двумя пацанами и девчонкой, и всем от десяти до двенадцати – поневоле спросишь себя, зачем ты попал в этот мир.

Щит я держала, сколько могла. Потом почувствовала, что сил начинает не хватать.

– Ольга, уходи! – крикнул мне заметивший это Йехар. – Веслав, а ты не встревай!

Мудрое решение. Алхимик по природе своей менее всего был склонен к милосердию. Но прекословить не стал: так можно и на прямой приказ нарваться. Ушел.

Вместе с ним мы потом сидели в соседней комнате – в той самой трапезной, потому что атака на сей раз пришлась на покои Йехара. Смотрели на подрагивающие стены и слушали выкрики – голоса призывников. Мы не беспокоились особенно: амулеты были мощными, а умения ими пользоваться – никакого, и если бы не нужно было бы в этой ситуации обойтись без жертв – мы бы не беспокоились вовсе.

– Виола! – наконец прозвучало из-за стен. – Давай!

Потом грянуло рычание пантеры, а после установилась относительная тишина.

И вслед за этим – детский рев…

Дружинники появились минут через десять. Собственно говоря, появились Йехар и пантера, Эдмуса почему-то не было, но странник в ответ на мой вопросительный взгляд кивнул через плечо назад, на свои полуразрушенные покои.

– С ними.

Выглядел он скорее задумчивым, хотя человеку, которому пришлось пару минут назад сражаться с детишками, положено было бы быть мрачным или хоть потрясенным.

– Вот спасибо, что выставил, – ядовито заметил алхимик, который упорно не желал смотреть на рыцаря и делал вид, что разбирает свитки. – Я-то как раз думал: какой яд тут лучше пойдет, быстрый или медленный.

Йехар не ответил, а в следующую секунду перед Веславом на стол тяжело бухнулся Глэрион. Свитки алхимик успел убрать в последний момент.

– Гляди, – приказал Йехар.

Потом отошел шагов на пятнадцать и пристально уставился на меч. Веслав поднял глаза и почтил таким же пристальным вниманием лицо самого странника.

– На что?

Йехар чуть качнул головой и протянул вперед руку. Меч насмешливо замерцал в ответ – неровно, будто в нем случилось короткое замыкание. Запахло паленым деревом. Веслав отодвинулся на стуле подальше.

Рыцарь сделал два шага вперед – и клинок, ярко вспыхнув, перенесся к нему в руку сам.

– Раньше, – проговорил Йехар, - я мог призвать его с двадцати шагов. Теперь он не всегда повинуется. И всё время беспокоится.

Алхимик встал из-за тлеющего стола, предоставляя заниматься пожаротушением мне.

– Я сегодня с утра тоже противоречивый аж жуть, – хмыкнул он. – У тебя раздрай с твоей второй половиной? Ничего, кроме успокоительного предложить не могу.

– Это предупреждение! – повысил голос Йехар. – Глэрион никогда не волновался по пустякам, и если тебе не встречались подобные случаи в Книге Миров…

От двери кхекнул Эдмус. Спирит брел в клубах пыли, похлопывая крыльями и явно воображая себя каким-то духом тумана, и не мог допустить, чтобы такое появление осталось незамеченным.

– Смех, да и только, – исключительно оптимистичный тон представлял собой прямой контраст словам. – Это ж сколько нам придется выдумывать версию того, что там случилось? Стены-то стоят крепко, а кроме стен да потолка ничего, считай, и не осталось. Но я – за то, чтобы спихнуть все на Бо. Скажем, что она волосы пересушила, или там… прыщ на носу вскочил, посмотрела на себя в зеркало, впала в ярость…

– Арррр! – пантера, которая только-только собиралась вздремнуть у ног Йехара, подскочила, бросила на шута гневный взгляд и кинулась к ближайшему зеркалу удостоверяться, что с носом все в порядке.

– Нгур была права, - заговорил Йехар. Он сел и теперь бессознательно полировал рукоять Глэриона, – нам придется покинуть дворец. Эти покушения все разрушительнее, и пострадать теперь можем уже не только мы… Лагерь придется разбивать где-то в окрестностях. На открытой местности, под защитой охранных чар у нас будет больше шансов уцелеть, а значит, и…

Гм, вычислить Иссушителя, так, что ли? По принципу «большое видится на расстоянии»? И что мы с ним сделаем, даже если вычислим – мы же понятия не имеем, как эту тварь убить…

Веслав закивал с подозрительной сговорчивостью. Небось, надеялся принять участие в наведении защиты – но его кивки тут же и сошли на нет, когда Йехар обратился к Эдмусу:

– Скажи, эти несчастные дети вели себя точно так же, как остальные нападавшие?

– Вроде той служанки, – ответил спирит. Он не терял времени и уже успел просунуть голову черед отверстие в столе, прожженное Глэрионом. Отверстие спирит расширил когтями. – Сначала все эти крики о том, что они нас всех ненавидят и что нам не жить, ну, мне-то это привычно, Ифирь меня так иногда в шутку еще и сейчас приветствует… А потом – хлоп, и они ничего не помнят. И ревут – хором, между прочим, а что у дяденьки спирита сейчас головка лопнет – это им все равно. Я их спровадил – как дойти домой они помнят… Хотите, говорящая голова предскажет вам следующий вопрос?

– От меня не пахнет дохлой кошкой? – озабоченно спросила появившаяся Бо, сводя на нет все предсказания. – Ай, Эдмус! Куда все остальное подевалось?

Мы оставили их упиваться интеллектуальной беседой. Разговаривать со спиритом, когда у него начинали так блестеть глаза, равно как и с Бо, когда она увлекалась внешностью, было делом равно бесполезным. Тем более что наш рыцарь решил нас порадовать логическим умозаключением.

– Возможно, это не Иссушитель.

Веслав, который все последнее время прижимал к груди свитки здешнего архива, уронил дюжину на стол – целиком накрыв голову Эдмуса, к вящему ужасу Бо («Ай, он же задохнется!»)

– Эти покушения, - продолжил Йехар тем тоном, каким он зачитывал нам катрены из сонетов, посвященных Даме. – Возможно, эти внушения – действия Чумы Миров, а может, нашей смерти хочет еще кто-то.

Жаль, у меня не было в руках чего-то, что можно было уронить на чужую макушку. Я могла только размахивать верхними конечностями, но уж делала это от души.

– Йехар, что хотят – это не новость. Но кто во дворце может обладать такими способностями внушения, как не…

– Алхимик. Алхимик, владеющий рецептом эликсира подчинения.

Оставалось додумать, правильно ли я растолковала подозрительный взгляд в сторону Веслава.

Похвально: о профессоре алхимии Зелхесе Йехар как-то не подумал.

Услышав подобную выкладку, Веслав подскочил на месте и уронил все оставшиеся свитки, естественно, на то же самое место. Веко алхимика дергалось так, что казалось – он игриво подмигивает, но уж мы-то знали…

– Эликсир подчинения не дает таких эффектов! – выдал он, для пущей наглядности выхватывая из кармана флакончик того самого эликсира. – При контакте с ним у человека всего лишь создается комплекс послушания…

– Всего лишь? – процедил Йехар сквозь зубы. Я, припомнив поведение водителя, который подбрасывал нас до Питера, тоже метнула на алхимика мрачный взгляд.

– …вплоть до раболепия и преклонения, – он открутил колпачок и помахал им. – Всё это будет замкнуто на единственного человека, точнее, на того, кто применял эликсир, однако человек сохраняет собственные чувства!

– Ой, я уже не понимаю, – пробормотала Бо, которая только что закончила спасать спирита из-под груды свитков и теперь страдала из-за того, что ее подвиг в веках остался неоцененным.