Теперь старого смысла у меня больше не было. Я получил последнее подтверждение тому, что человечество подошло к концу. В моем существовании не было смысла — я, как и все остальные клоны с Аида, только продлевал агонию. Кем я мнил себя, выбираясь с Аида? Отважным рыцарем? Я едва сдержался от того, чтобы фыркнуть.
Единственным, ради чего мне теперь оставалось двигаться вперед, была Алиса. Я больше не мнил себя спасителем человечества, отважным рыцарем или еще какой-нибудь чепухой. С того, что у меня было, словно бы облетела шелуха, и осталось только самое ядро. Важно было не то, каким классным я буду, когда спасу ее, не то, какая глобальная миссия возложена на мои плечи. Все это оказалось пустышкой. Важна была сама Алиса. Раньше сами чувства к ней были увлекательным приключением, которое вело меня вперед, но теперь они обернулись ноющей тоской. Несмотря на это, я больше не дергался, как непоседливый щенок, считая улетающие прочь километры. Я знал, что где-то к вечеру мы уже должны добраться до Персефоны, и этого было достаточно. Если Персефоны не будет и там — я буду искать ее дальше, пока не найду. Именно это сказал мне Сеймур перед тем, как умереть. «Спаси ее».
— Я отметил положение Аида на планшете на всякий случай.
Тоби посмотрел на меня.
— С тобой все в порядке? После этого города ты сам не свой.
Я покачал головой.
— Нет, Тоби. Совсем не в порядке. Но это ничего, — я взглянул на андроида.
Черт его знает, что случилось с ним в городе, но это явно было что-то сродни концу света — такой вид был у Тоби.
— Я даже не хочу об этом говорить, но все-таки. Если вдруг что-то случится — я не могу обещать, что выполню твою просьбу, — напряженно проговорил андроид.
— Просто запомни ее. И хватит об этом. Лучше расскажи, что там с тобой произошло, и кто отгрыз тебе ухо.
Рука Тоби метнулась вверх и ощупала наполовину укоротившееся правое ухо.
Тоби выругался, а затем коротко рассказал о том, как сражался в войне тварей и собак и как Филипп пытался выселить его из собственного тела.
Несколько часов спустя мы остановились, чтобы передохнуть. Со странным скребущим чувством я посмотрел сквозь стекло на безжизненного робота, у которого я отнял весь заряд батареи, чтобы подзарядить Тоби.
— Может быть, пора включить его?
Тоби забрался в кабину и вытащил робота наружу. В свете дня золотой орнамент на его белом механическом теле тускло поблескивал. Тоби немного повозился над задней поверхностью шеи робота и тот, наконец, поднял голову и открыл глаза. Я следил за ним, не сводя глаз.
— Добрый день, месье, — приветливо сказал робот, и на секунду у меня мелькнула мысль, что в нем ничего не изменилось. Кратковременное облегчение сменилось разочарованием.
— Чем я могу быть полезен? — спросил робот ровным голосом, и остановился навытяжку, ожидая приказаний.
С упавшим сердцем я смотрел на то, как двигается и говорит этот робот — теперь в нем не было ни капли прежней живости. Очевидно прежде, до встречи со мной, этот робот, как и Тоби имел сознание, но я его отнял. Робот повернулся ко мне.
— Добрый день, месье! Чем я могу быть полезен?
Внезапно в глазах робота промелькнуло что-то.
— Вы… вы не очень хороший месье, — сказал он, глядя на меня, и попятился.
Что я мог сказать на это?
— Прости меня.
Тоби безмолвно наблюдал за этой сценой, переводя взгляд с робота на меня и обратно.
Робот еще раз попятился от меня и повернулся к Тоби.
— Если позволите, я должен вернуться к моему хозяину, — голос у него был совсем бесцветный.
— Ты можешь остаться с нами, — заметил Тоби.
— Я бы не хотел оставлять хозяина одного надолго, — проговорил робот, напряженно глядя на меня.
— Твой хозяин мертв, — проронил я.
— Не думаю, что стоит доверять этому месье, — пробормотал робот, не сводя с меня взгляда.
Тоби вопросительно посмотрел на меня.
— Если хочет идти, пусть идет, — я махнул рукой и отвернулся.
Я сидел на порожке кабины лодки, глядя на отдаляющуюся фигуру робота.
— Как думаешь, если он запомнил… может быть, личность сохранилась? Хоть что-то?
Тоби покачал головой.
— Не думаю. Похоже, это просто отсвет существовавшей некогда личности, самое яркое, что он запомнил, пока был не просто машиной.
— Что я плохой месье, — мрачно заметил я.
Тоби промолчал в ответ. Действительно, что тут было сказать? Назвать себя добрым месье у меня и у самого теперь не повернулся бы язык. Мы забрались в лодку и поехали дальше.
Вход на Персефону я увидел издалека, ошибки быть не могло. Со странным тревожным чувством я смотрел на вырастающий на горизонте высокий силуэт — словно бы паук на высоких тонких ногах. Почти такой же паук гнался за мной по пятам, когда я улепетывал с Аида. Кажется, это было сто лет назад. Тоби предусмотрительно замедлил ход, и я напряженно приглядывался к роботу-охраннику, высматривая, когда же он шевельнется, но он оставался неподвижным. Мы подъехали чуть ближе, и я понял, что робот давным-давно вышел из строя — одна из его тонких ног подломилась в обратную сторону, так что туловище висело в воздухе немного наискосок, местами обшивка была оборвана, в корпусе зияла дыра. Ноги робота тонули в нанесенной ветром серой земле, весь корпус покрывала заметная патина пыли. Этот робот вселял какое-то мрачное предчувствие.
Прямо под ногами робота открывался вход на станцию. Стоило нам проехать под ним, как паук-охранник дернулся в последнем спазме и с протяжным металлическим стоном завалился на бок.
Тогда, в игре, Алиса говорила, что на станции полно людей. И еще она говорила, что все люди Персефоны в опасности. По длинному спиральному пандусу мы въехали вниз, в небольшой ангар, озаренный красным светом. Дальше лодка проехать не могла, так что мы выбрались из кабины.
— Внимание! Тревога! Тревога! Проникновение! — голос прокатился по коридорам станции и затих.
— Это он о нас? — Тоби бросил на меня вопросительный взгляд.
Я пожал плечами и повесил на плечо новую, найденную в арсенале в башне, винтовку, в то время как Тоби взял себе старую, которая была ему привычнее. Прихватив с собой еще кое-что из оружейных припасов Филиппа, мы двинулись вперед. Я ожидал, что вот-вот что-то произойдет — что кто-то отреагирует на наше вторжение, из-за угла выскочит отряд вооруженных жителей Персефоны или что-то в этом роде. Но мы шли по длинному коридору, освещение то и дело вспыхивало красным, механический голос продолжал повторять:
— Внимание! Тревога! Тревога! Проникновение!
За коридором открывался вход в темное помещение. Я шагнул вперед. Странно, что свет не горит. Фонарик на шлеме, который я взял в башне Филиппа, был куда слабее, чем на моем прежнем костюме с Аида — очевидно, андроидам Филиппа просто не нужен был свет, чтобы видеть, что происходит вокруг. Подслеповатый луч фонарика шарил вокруг, следуя за направлением моего взгляда. Вокруг была обычная зала, похожая на сотню таких же на Аиде. Я повернулся к Тоби и махнул рукой, дескать, пойдем дальше, когда что-то шлепнулось мне на закорки. Я с трудом сдержался от того, чтобы вскрикнуть: что-то не слишком тяжелое, но, определенно, живое зашевелилось у меня на плечах. Я крутанулся, как волчок, царапая спину перчатками. Что-то острое впивалось мне в спину — я чувствовал это даже сквозь комбинезон. Наконец, мне удалось ухватить неожиданного пассажира и с усилием сорвать его со спины. На пол шлепнулось нечто длинное, черное, блестящее с множеством острых цепких лапок. Ботинок Тоби с хрустом припечатал тварь, еще раз, еще. Длинное сегментированное тело изогнулось в спазме, скрутилось едва ли не узлом, отчаянно дергая в разные стороны растопыренным острыми лапками. Я с отвращением смотрел на извивающуюся на полу тварь. Мне уже доводилось сталкиваться с сороконожками, тараканами и шершнями, но ничего отвратительнее этой твари я пока что не видел. Я поднял взгляд на Тоби, но андроид не смотрел на меня. Он стоял, задрав голову к потолку. Я проследил за его взглядом. Тусклый лучик фонарика метнулся вверх. Сначала мне показалось, что потолок кипит, и только потом я понял, что видят мои глаза — весь потолок сверкал и перекатывался от непрерывного движения. Потолка не было видно под плотным ковром копошащихся на нем уродливых созданий. Я едва успел отскочить назад — на место, где я стоял, тут же шлепнулась очередная мерзкая тварь, к которой прикоснулся луч моего фонарика.
