Странно, но он продолжал сидеть неподвижно, хотя я был уверен, что он слышит мои шаги — я не особенно скрывался. Может быть, он просто задумался?

— Эй! — окликнул я его. — Это ты мне писал?

Он едва заметно шевельнулся в ответ на мои слова, но так и не повернул головы. Я подошел почти вплотную, когда понял, что человек был абсолютно голым: то, что я принял за комбинезон, было лишь странной игрой теней на его спине. Меня царапнул холодок.

— Эй, — еще раз неуверенно окликнул я.

И тут, наконец, в моем мозгу сверкнула мысль, заставившая меня похолодеть — а что, если он прекрасно слышал меня, просто подпускал поближе?

В ту же секунду он повернулся. Передо мной был не человек: два слишком больших для человека глаза над торчащими скулами и провалившимися щеками, и рот, широкий, полный длинных заостренных зубов, которые обнажали растянутые, словно в улыбке, тонкие сухие губы. Не успел я даже вскрикнуть от испуга, как он оперся худой рукой о парапет фонтана и одним быстрым движением, перебросив свое жилистое бесполое тело через парапет, метнулся ко мне. Я размахнулся прутом, но тварь коротким движением сбила удар и всем своим весом ударилась мне в грудь. Сбитый с ног, я покатился, сцепившись с чудищем, по поросшему травой асфальту. Шлем с громким хрустом треснул под моим затылком, когда я приложился о растрескавшийся асфальт.

Тварь взгромоздилась на меня сверху, одним коленом припечатав руку с прутом, и теперь отчаянно пыталась ухватить меня за горло, но укрепленный ворот комбинезона и его сочленение с шлемом никак не давали ей этого сделать. Свободной рукой я пытался прикрыть голову и шею. В ушах, как молот, стучала кровь. Ничего страшнее мне еще не приходилось видеть — в ужасе я дергался изо всех сил, но бесполезно — тварь надежно прижала меня к раскрошенному асфальту. Секунда — и твари надоело беспорядочно возиться с сочленением шлема, и она, изогнувшись самым невероятным образом, вцепилась зубищами в мой комбинезон на груди, на мгновение подставив свою голову под удар. Извернувшись, я со всей силы приложил ее с локтя по уродливой зубастой морде, заставив на долю секунды ослабить хватку — этого хватило, чтобы я, рванувшись изо всех сил, высвободил руку с прутом и хлестнул тварь по спине и голове сзади. Тварь издала истошный отвратительный визг, а я провел прут над головой и наискось хлестнул им по морде и груди противника, затем крутанулся вбок, освобождаясь от захвата, и снова нанес удар прутом, уже по выставленным вперед длинным ладоням твари. Чудовище отшатнулось, давая мне возможность окончательно освободиться, и я вскочил на ноги. Стук крови в ушах сделался невыносимо громким. Окровавленная тварь со злобным визгом снова бросилась на меня, но я коротким движением уклонился и подбил ее прутом под колени, а затем, не дожидаясь, пока она найдет равновесие, размашисто хлестнул по голове. Тварь повалилась на землю, визжа и клацая зубами. Я размахнулся, и нанес удар поперек головы, вложив в него весь свой вес. Еще раз. Еще.

Тяжело дыша, с сердцем, колотящемся едва ли не в горле, я остановился над затихшей тварью, под головой которой расползалась лужа темной крови. Сквозь оглушительный стук крови в ушах постепенно начали пробиваться мысли. Я только что убил живое существо. Возможно, когда-то это даже было человеком. Не в игре, и не во сне — в реальности. Я перехватил стальной прут поудобнее, и вытер брызги крови, которые заляпали выпуклое стекло моего шлема.

Планшет в кармане снова завибрировал. Доставая его, я заметил, что перчатки моего комбинезона тоже в крови.

«Это было не очень вежливо».

Я коротко оглянулся. Значит, мой собеседник может наблюдать за мной. Очень интересно.

«Кто ты такой? Откуда ты смотришь?»

«Именно поэтому я и сказал тебе, что стоит пойти в другую сторону, — проигнорировав мой вопрос, ответил незнакомец, — Теперь слушай мой второй совет — убирайся оттуда! Сейчас придут еще».

Я поднял взгляд от планшета. Из окна соседнего дома на меня смотрели два больших черных глаза. Еще одна тварь медленно, словно лениво, выглянула из-за угла. Еще одно чудище выглядывало из тени деревьев на другом конце площади. Все твари медленно, словно нехотя, приближались ко мне, улыбаясь своими жуткими зубастыми ртами.

Тоби немного постоял у злополучной двери, слушая удаляющиеся шаги, а потом вернулся к лодке. Батарея и причудливый робот исправно заряжались. Тоби, не мешкая, подобрал винтовку с сиденья лодки и побежал вперед, в темноту тоннеля. Еще не хватало, чтобы с Саймоном что-то случилось. Вся эта ерунда с дверьми недвусмысленно намекала на то, что здесь есть кто-то живой, и не похоже, что у него добрые намерения.

Человек может существовать без особого смысла, хотя ему, наверное, это было бы не очень приятно, животные живут ради того, чтобы жить и производить на свет себе подобных. Машина же не может существовать без четко определенной задачи. Ее всегда создают для чего-то. Тоби был машиной, так что ему был необходим смысл, какая-то цель существования. Теперь, когда все, что было заложено в его сознание создателями, перегорело, он мог сам выбирать себе цель. Если бы кто-то прежде сказал ему, что, освободившись, он будет продолжать все то же, что делал раньше, Тоби, наверное, свернул бы ему шею. Конечно, если бы ему позволили это законы в его голове.

Тоби плохо помнил своих прежних господ, помнил только, что жить под их властью было настоящим мучением. Если бы будущее человечества зависело только от них, то Тоби не дал бы за это будущее ни гроша. Но они умерли, и теперь за человечество был Саймон, а Саймон был хорошим парнем. Так что Тоби решил, что продолжит заботиться о людях и защищать их, раз уж его для этого создали, но теперь он сам будет решать, как это делать. И он не собирался допустить, чтобы кто-то навредил человечеству в лице Саймона.

Тоби чуть прибавил скорости, и буквально через несколько мгновений оказался возле очередного шлюза. Створки были стиснуты, но слева в чуть приоткрытую дверь лился свет. Тоби осторожно выглянул наружу и удивленно хмыкнул. Вот это да — целый город под куполом! Какие усилия потребовались, чтобы превратить город в станцию?

Он достал планшет — бесполезно, связи не было. Тоби двинулся налево, примерно прикинув, что где-то с этой стороны должен был выбраться в купол Саймон.

Первую тварь он встретил почти сразу же — уродливое, большеглазое и зубастое существо бросилось на андроида из окна какого-то дома, видимо, приняв его за человека. Тоби не стал даже тратить заряд винтовки на эту тварь — разобраться с ней не составило особого труда: тварь была прыткая и довольно сильная, но андроид, как ни крути, был сильнее. Он с интересом осмотрел валяющуюся у его ног тварь и двинулся дальше. Значит, этот город обитаем, и населен совсем не безобидными существами. И эти существа, Тоби готов был поручиться, когда-то были людьми. Что заставило их так измениться? Хуже всего, что Саймон бродит по этом городу один, без оружия. Сможет ли он своими человеческими силами справиться хоть с одной такой тварью? Тоби покачал головой в ответ на свои мысли, и побежал вперед быстрее.

Однако на следующем перекрестке ему пришлось снизить скорость. Посреди перекрестка, под сенью деревьев, несколько тварей скопились вокруг чего-то. Тоби осторожно выглянул из-за угла. Похоже, что-то привлекло внимание тварей до такой степени, что они забыли обо всем остальном — они прыгали вокруг чего-то, что было скрыто от Тоби зарослями, шипели и визжали. Это было хорошо — Тоби не хотел шуметь: грохот выстрелов мог привлечь новых тварей, а это было совсем ни к чему. Ну а раз твари увлечены чем-то еще, можно осторожно проскользнуть у них за спинами. Осторожно перебираясь от дерева к дереву, Тоби прошел перекресток незамеченным, и, напоследок взглянул на тварей, чтобы убедиться, что они его не заметили. Отсюда все просматривалось куда лучше, и теперь Тоби мог видеть, что так заинтересовало чудищ: в кругу из трех уродливых существ вертелась, отбивая их короткие атаки, крупная собака — крепко сбитое лохматое туловище и длинная бородатая морда были испачканы кровью, и пес, очевидно, был сильно измотан. Чудовища, которые столпились вокруг него, похоже, забавлялись, прежде, чем убить его, нападая на него по очереди — один пес никак не смог бы противостоять трем тварям одновременно, каким бы крупным он ни был.