— Я что-то вижу, — обронил Тоби, и мы двинулись вперед.

Мы прошли еще сотню метров, когда в свете моего фонарика показалось то, что заметил Тоби.

— Что это за уродец? — фыркнул андроид.

Я почувствовал легкий холодок между лопаток. Перед нами стоял небольшой нелепый грузовичок. Совсем такой же, как тот, на котором я выбрался с Аида. Что это значит?

— Ладно, сойдет для того, чтобы переночевать, — Тоби обошел грузовичок и остановился возле водительского сиденья.

По лицу андроида я уже заранее понял, что там увижу.

На водительском сиденье застыла мумия в скафандре. С рукава на меня смотрел трехглавый пес. Из-под прозрачного шлема-аквариума смотрело мое лицо, только мертвое и высохшее.

Не говоря ни слова, Тоби бережно перенес мертвеца в заднюю часть машины, и мы забрались в кабину.

— При свете дня нам будет проще найти вход, — наконец проговорил Тоби.

— Да, конечно.

Я был разбит усталостью, но тревожные мысли, словно рой надоедливых насекомых, жужжали у меня в мозгу. Что, если прямо подо мной, в какой-нибудь сотне метров, Алиса в смертельной опасности, совсем одна, беззащитная? Что, если мы не найдем вход? Что, если… Мысли продолжали жужжать, но сознание постепенно подернулось мутной пеленой, и я, сам того не заметив, провалился в тяжелый беспокойный сон.

Я вскочил, когда еще не рассеялись блеклые утренние сумерки. Всю ночь мне снилась Алиса, которая попала в беду и звала на помощь. После вчерашнего все тело болело так, словно бы мышцы намертво прилипли к костям, и с каждым движением их приходилось отдирать с мясом. Когда я выбрался из грузовичка, Тоби уже закапывал неглубокую могилу. Я с тоской посмотрел на горку рыхлой земли, под которой покоилась точная копия меня самого. Что он здесь делал? Тоже искал станцию? Зачем? Почему он умер? Отвечать на эти вопросы мне не хотелось.

Метр за метром мы обшаривали все вокруг точки, указанной на карте. Безрезультатно. Ни единой зацепки — кругом простиралась ровная, ничем не тронутая земля. Только довольно далеко в сторону я обнаружил руины каких-то построек, едва видных над землей, очевидно, возведенных до Катастрофы. Но и среди этих руин ничего не было, кроме крошащегося в руках бетона и едва заметных прямоугольников на земле, обозначавших некогда стоявшие здесь дома. Тянулись часы кропотливых и абсолютно безрезультатных поисков.

— Разве такое может быть?! — я сидел на земле, обескураженно оглядываясь по сторонам. — Чтобы станция была, а на поверхности ни единого знака?

Тоби покачал головой и задумчиво посмотрел на меня:

— Ты уверен, что у тебя отмечена правильная точка на карте?

Я пожал плечами. Возможно ли, чтобы компьютер неверно указал точку на карте? Наверное, да. Но если эта точка — ошибка, то как мне найти Персефону? Как мне найти Алису? Никак. Если точка неверная, то мое путешествие было бессмысленным. Я поднялся на ноги:

— Нужно искать тщательнее.

И мы принялись искать тщательнее, но результатов это не дало. Ближе к вечеру все вокруг подернулось пока еще блеклой и прозрачной пеленой тумана.

— Хватит, Саймон. Пойдем.

Я глянул на подошедшего Тоби и снова принялся шарить по земле.

— Еще не стемнело.

— Уже темнеет. Ты ничего не найдешь в тумане, только заблудишься.

Возразить мне было нечего, так что я поднялся и пошел следом за Тоби. На подходе к нашему убежищу я остановился возле свежей могилы. Из-за чего он погиб, мой предшественник? Тоже искал станцию, пока не кончились припасы? Поставил все на то, что Персефона здесь, и ошибся? Понурившись, я залез в наше скромное убежище. Довольно долго в кабине грузовичка висело тяжелое молчание, пока наконец Тоби не проронил:

— Здесь ничего нет.

Я взвился:

— Откуда ты знаешь?! Может быть, под нами сейчас целый город, а мы просто не видим вход?

— Ты знаешь, что это не так, — мягко сказал Тоби.

Конечно, я знал. Но признаться себе в этом было выше моих сил. Я отвернулся и уставился в окно, на пелену сгущающегося и с каждой минутой сереющего от пропитавших его сумерек тумана.

— Надо вернуться к лодке, — сказал Тоби после паузы.

— Нет, — сквозь зубы процедил я.

Вернуться — означало сдаться. И если мы сдаемся, то с чем мы остались? Персефона неизвестно где, Алиса неизвестно где, а мы тут, посреди голого мертвого поля, в полностью разряженном грузовичке, за сотню километров от так же полностью разряженной лодки.

Тоби печально покачал головой:

— Саймон…

— Если ты не хочешь мне помогать, то и не надо! — процедил я, открывая дверь кабины, — Я сам что-нибудь придумаю!

Дверь хлопнула за моей спиной, а затем механизм слова щелкнул — Тоби выглянул наружу:

— Вернись, не дури! Ты заблудишься!

Но я уже углубился в молочную пелену тумана, и сиротливый грузовичок канул в ней, словно бы его никогда и не было.

Я повернулся вокруг себя. Кругом была только молочная пелена, в который ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки.

— Тоби?

— Саймон! — голос андроида звучал где-то недалеко, но я никак не мог понять, где. Я осторожно двинулся, как мне казалось, на голос Тоби, но в какую бы сторону я не шел, его голос все удалялся. Плотную пелену тумана потихоньку пропитывали сумерки, а я все брел вперед, размышляя о том, как глупо будет закончить свое путешествие, будучи съеденным в тумане каким-нибудь гигантским тараканом, в ста метрах от Тоби.

Поглощенный этими мыслями, я не сразу понял, что вижу свет. Теплое пятно света маячило где-то впереди, в тумане. Что это такое? Может, это наш грузовичок? Но он полностью обесточен — батарея села наглухо. Это никак не мог быть Тоби. Тогда что это? Есть только один способ выяснить. Я опасливо двинулся вперед, на свет.

Выставив обе руки вперед, я неуверенно двинулся сквозь туман, на свет. Буквально пара шагов — и размытое пятно приняло форму прямоугольника. Мои пальцы уперлись во что-то. Я не мог поверить своим глазам. Это что, окно? Я приблизил лицо к стеклу. За окном была небольшая уютная комнатка — кресло, столик с лампой под тканевым абажуром, горящий камин. Я отпрянул от окна. Все это было настолько дико, что не укладывалось у меня в голове. Может, я просто сплю? Еще несколько часов назад до горизонта не было ни одной постройки, тем более, такой!

Что-то прошелестело у меня за спиной. Я резко развернулся. В тумане ничего не было видно, но я был уверен, что рядом что-то есть. Очередная тварь шуршит своими хитиновыми чешуйками, бегает кругами, прежде, чем напасть.

Бом-бом-бом! От стука с той стороны оконного стекла я дернулся и рывком развернулся. Прямо напротив моего лица, буквально в десятке сантиметров, было лицо старушки — нас разделяло только стекло. В самой старушке не было ничего зловещего, но ее появление было таким внезапным, что я в ужасе отшатнулся от окна. Она указала куда-то вбок, очевидно, предлагая мне пройти к двери, а затем, с внезапно вытянувшимся лицом начала энергично тыкать пальцем куда-то мне за спину.

Я снова рывком развернулся. Прямо передо мной стояла, покачивая усиками, очередная тварь — жирное сегментированное брюшко, прикрытое крепкими чешуйками, и массивная глянцеватая голова, увенчанная крупными зазубренными жвалами. Не думая, я сделал резкий скачок в сторону. Жвала твари с клацаньем сомкнулись там, где секунду назад была моя нога, а я, тем временем, одним прыжком оказался там, куда указывала старушка — у двери домика. Я толкнул дверь, и она подалась — я кубарем влетел внутрь и растянулся на полу, и едва успел коротким пинком захлопнуть дверь. С той стороны послышался удар и скрежет.

— Не волнуйся, — улыбнулась старушка, стоя прямо надо мной. — Сюда им не добраться.

Я едва не подпрыгнул — манера этой бабули появляться как из-под земли была немного пугающей.

— Что с тобой случилось? Ты потерялся?

Я поднялся на ноги.

— В каком-то смысле…

Что-то снова ударилось со всей силы в дверь, так что задрожали крошечные стеклянные безделушки на полочке возле входа. Старушка не обратила на этот грохот никакого внимания — как будто бы не ее дверь таранил двухметровый таракан.