Августин со старухой, кстати, никакого секрета из своего отъезда ведь не делали! И в глазах окружающих, они вообще – жертвы обстоятельств. Добропорядочные христиане, сами, чуть ли не больше всех, пострадавшие от хитрой ведьмы… Сумевшей так искусно притворившейся заботливой дочерью и верной невестой!
Глава четырнадцатая
Противостояние
Однако, в то прохладное утро нервы у властителя крепости, всё-таки, не выдержали… Или главный местный феодал просто не поверил рассказам молодых аристократов про героическую ночную битву в чаще?
Как бы там ни было, прятаться три дня за стенами замка от нечистой силы, безнаказанно хозяйничающей на его земле, владелец цитадели посчитал для себя оскорбительным. На этот раз, он решил лично возглавить боевой поход в оккупированный ведьмою лес. И мой внутренний локатор показывал, что из крепости в нашу сторону неспешно выдвинулась целая средневековая армия…
Первыми степенно шагали монахи в коричневых рясах. Возглавлял их худосочный епископ, с седой бородкой и с посохом, облачённый в белые, расшитые золотом, праздничные одежды.
Полтора десятка монахов несли с заунывными молитвами, высоко поднятый над остроконечными капюшонами, низко надвинутыми на бледные лица, большой деревянный крест. Высотой в человеческий рост. Он был инкрустирован сияющими золотыми пластинами и драгоценными камнями… А на поперечной перекладине покачивались серебряные колокольчики, издававшие мелодичный звон при каждом шаге.
Это была бережно хранимая, местная святыня… В её центре, в специальном ларце с прозрачной слюдяной крышкой, находился ржавый гвоздь, привезённый ещё сто лет назад рыцарями – храмовниками из самого Иерусалима. Говорили, что им когда-то прибили на Голгофе к кресту самого Иисуса… Реликвия, впитавшая в себя кровь Спасителя, обладала лечебными свойствами и приносила удачу в сражениях.
Следом за святыней, шли пешие тяжело вооружённые воины с мечами на поясе и большими щитами… А сразу за латниками ехал на вороном жеребце и сам предводитель похода с надменным выражением на рыжебородой и конопатой физиономии. Большой, крючковатый нос делал всадника похожим на какую-то хищную, злобную птицу. Вокруг военачальника гарцевали на сытых, сильных конях его наиболее преданные рыцари.
За своим господином, строем, по четыре человека в ряд, шагала пехота – многочисленные лучники, арбалетчики, мечники, пикинёры… А замыкал эту длинную процессию отряд благородных всадников в сверкающих латах. Всего армия насчитывала человек пятьсот, не меньше… Солидное войско по средневековым меркам.
– Ого…Похоже, они решили ударить по нам всеми имеющимися в замке боеспособными силами, – я отключил свой мысленный локатор, открыл глаза… И вопросительно посмотрел на Алину, также погружённую в созерцание ползущей по холму длинной колонны. Армия издалека была похожа на пёструю змею, словно чешуйками, поблёскивавшую доспехами и щитами.
– Что будем делать? Может, пора уже просыпаться? Не удержим ведь вдвоём такое войско…
– Убежать никогда не поздно, – рассудительно, без паники, произнесла девушка, поднимаясь с земли. – Давай-ка, всё-таки попробуем их задержать, насколько это возможно! Я попытаюсь взять рыжебородого предводителя под свой телепатический контроль… Авось получится у меня и с целой армией справиться! Надеюсь, такого важного и строгого командира солдаты будут слушаться беспрекословно…
***
На сей раз войско наступало неспешно, но основательно. Когда мы заняли привычные места на своём наблюдательном пункте, в кустах на краю леса, монахи, нёсшие золочённый крест, лишь входили на окраину деревни…
Приободрённые грозным видом и количеством собравшихся на бой с нечестью воинов, радостные крестьяне высыпали из домов. Простодушные земледельцы с благоговейным восторгом взирали на покачивающуюся святыню, во главе вооружённой колоны, в кольце непрестанно молящихся монахов и старичка-епископа.
Алина заметила негромко:
– Ты смотри-ка… На самом деле, на нас наступают аж целых две армии! Духовная, в лице этого полутора десятка монахов, вооружённых своей главной святыней… И обычная, мирская, из замковых головорезов. И мне, почему то кажется, что в силу горстки армии Христа наивные крестьяне верят даже больше, чем стрелам и мечам…
Но меня заботило сейчас другое. Я предположил:
– Тогда, выходит, у войска не один, а два центра управления? Армия рыжебородого следует за монахами, которыми командует старый епископ! Мы можем попробовать взять и над священником телепатический контроль… Нас ведь тоже двое.
– А зачем управлять монахами? Или ты опасаешься их молитв? – хладнокровно промолвила девушка. – Да пусть они несут свой крест, куда хотят… В рукопашную монахи при столь серьёзном войске точно не пойдут. Думаю, пением молитв всё их участие в походе и ограничится…
Мне вообще кажется, что монахи с епископом считают себя главными сейчас! И действовать будут исключительно по собственному усмотрению, без оглядки на светского военачальника. Сражение с ведьмой – их духовная битва. Не зря же монахи впереди целого войска идут! Армия лишь прикрывает молящихся… И охраняет святыню.
Я попытаюсь сейчас мысленно убедить нашего феодала направить своё войско подальше от леса… Один раз такой трюк у меня здесь уже сработал! Может, и сейчас получится. А вот на тебе – общее руководство обороной, мой генерал! Смотри в оба, пока я буду занята предводителем, чтобы ни один вооружённый отряд не вышел из-под нашего контроля…
Алина остановила свой сосредоточенный взгляд на далёкой пока, словно игрушечной, фигурке рыжебородого всадника на вороном жеребце. Невидимая мозговая атака на противника началась…
Я же, наблюдая за медленно приближавшимся войском, обратил внимание на одну колоритную фигуру в армии рыжебородого. Это был рыцарь, командовавший, судя по жестам и отрывистым приказам, отрядом тяжёлой пехоты, шагавшей сразу за монахами с крестом. Закованный в броню мечник, под два метра ростом, выглядел настоящим великаном на фоне других воинов… Левую сторону лица богатыря обезображивал глубокий шрам.
Возглавляемый этим рыцарем отряд, представлял, без сомнения, мощный кулак средневековой армии, призванный принимать на себя главный удар противника… И пробивать любую вражескую оборону.
Рассматривая суровых, атлетически сложённых бородачей, упакованных в железо, прошедших, видно, не одну кровавую битву, я подумал, с невольным содроганием, что противостоять таким головорезам-штурмовикам будет совсем непросто… Это тебе не с самонадеянными юнцами, рыцарями-мажорами сражаться!
План, как вывести столь серьёзную силу из возможного предстоящего боя, родился у меня мгновенно… С этим грозным отрядом было бы лучше перестраховаться.
Я приказал мысленно рыцарю со шрамом взять с подчинёнными ему латниками под защиту монахов впереди, несущих крест… И не отходить от охраняемых ни на шаг, ни при каких обстоятельствах! Великан, помешкав, послушно принялся выполнять мою волю.
Пока тяжело вооружённые воины, подчиняясь коротким распоряжениям своего командира, заключали, прямо на марше, в плотное кольцо духовное воинство, военачальник на вороном жеребце в середине двигающейся колонны, начал вытворять нечто странное… Это уже была работа Алины.
Рыжебородый предводитель, то бросал своего скакуна резко вперёд, то застывал на месте, с открытым ртом вслушиваясь в звучащий в его голове чужой, властный голос. Временами всадник ошалело и испуганно озирался по сторонам… Шедшее за ним войско, вынужденно было также, соблюдая дистанцию, то замирать на месте, то резко ускоряться на марше, чуть ли не переходя на бег трусцой. Многочисленная конная свита недоумённо гарцевала вокруг военачальника… Приближённые явно не понимали, что творится с их командующим? Да тот и сам, похоже, пребывал в полной прострации.
По мере того, как воинская колонна, подобными рывками, постепенно приближалась к лесу, мы с Алиной, пятясь, скрытно отступали в глубь чащи, к своей баррикаде… К последнему рубежу сопротивления. При этом, каждый из нас продолжал держать под контролем выбранного себе спрайта.
