Всадники из замка, тем временем, оцепили бывшее домовладение Августина. Старший из них тяжело слез с коня и, положив ладонь на рукоять меча, ступил во двор. Напуганные крестьяне, забыв про все свои споры, низко склонились в почтительном поклоне… Было их шесть человек, вместе с Франциском.

Господин сделал знак рукой и все они выстроились перед рыцарем в неровную шеренгу. Спешившийся воин медленно прошёл вдоль этого трясущегося от страха строя, надолго останавливаясь перед каждым крестьянином. Рыцарь что-то выпытывал и уточнял у растерянных людей…

А во двор уже входил разгорячённый пешим марш-броском отряд стражников с алебардами, сопровождаемый монахами в пыльных рясах. Вновь прибывшие, без лишних слов, кинулись обыскивать дом и остервенело шарить по прилегающей территории… Через минут тридцать тщательных поисков, стражники под руководством бдительных монахов обнаружили расклёпанные кандалы с рук и ног сбежавшей ведьмы. Это была первая за сегодня серьёзная удача в расследовании.

Рыцарь, терпеливо прохаживавшийся вдоль крестьянской шеренги, пока длился обыск, внимательно рассмотрел поднесённые ему монахами найденные оковы, повертел их брезгливо в руках, так и сяк… Потом, он молча подошёл к помертвевшему от ужаса, слабо понимающему, что вообще происходит, Франциску, и ударил крестьянина кулаком в лицо. Несчастный с воем рухнул на колени…

Рыцарь что-то сказал, и монахи повесили найденные тяжёлые кандалы Франциску на его толстую, красную шею. Несколько стражников кинулись связывать руки за спиной всем шестерым крестьянам. Через пару минут Франциска с родственниками, под охраной, уже вели гуськом, на одной общей верёвке, в крепость…

Рыцарь, между тем, распорядился вынести на свежий воздух из дома дубовый стол и лавку. Усевшись в тени под раскидистой яблоней, он, зычным голосом, подал команду своим всадникам, продолжавшим гарцевать в оцеплении. Латники тут же спешились и разошлись по деревне… Они вытаскивали за шиворот крестьян из ближайших домов, и сгоняли их подзатыльниками ко двору Августина.

Вскоре, на улице у ворот, под жарким солнцем, уже переминались с ноги на ногу человек двадцать мужчин и женщин, дожидаясь своей очереди к господину на допрос. Воины выхватывали по одному человеку из толпы и уводили к рыцарю, под тень яблони. А тот обстоятельно и терпеливо у каждого что-то выспрашивал…

Я вздрогнул невольно в своём укрытии, и весь напрягся, когда увидел, как шестой, или седьмой по счёту допрашиваемый крестьянин, вдруг развернулся в сторону леса и начал что-то объяснять господину, тыча пальцем прямо в наши кусты. А спустя полчаса, уже другой бдительный местный житель во дворе мастера, указывал рукой на дубраву… Сомнений быть не могло – наш поздний отъезд отнюдь не остался незамеченным жителями деревни, как это мне показалось минувшей ночью.

Спустя, примерно, часа три, рыцарь завершил дознание и отпустил, наконец, перепуганных крестьян по домам. Теперь он, неугомонный, решил собрать под яблоней на совещание всю свою карательную команду, включая оставшихся стражников и монахов. Господин властно раздал им короткие приказания, показывая рукой то в сторону замка, то в сторону леса…

Латники взобрались на коней и под предводительством своего командира пустились галопом по северной дороге, упиравшейся в дубраву. Остальные участники совещания поспешили ровно в противоположном направлении – к воротам крепости.

…Семь кавалеристов оставляя за собой густой шлейф дорожной пыли, быстро приближались к лесу.

– Как ты думаешь, сколько времени им потребуется, чтобы догнать гружённую телегу? – спросил я Алину, вскочившую со своего места при виде грозной кавалькады, явно устремившейся в погоню за Августином.

– Не знаю… У наших беглецов есть фора, примерно, в пятнадцать часов, – пожала плечами девушка. – Только разве можно сравнивать тихоходную крестьянскую повозку с тренированными боевыми лошадьми? Смотри, какие это шустрые зверюги!

Ну, ещё завал на дороге задержит преследователей на несколько часов… Самое большее – через трое суток Августина и его женщин настигнут и скрутят! Против семерых латников даже ему не выстоять… И компания у мастера меча слишком уж приметная, чтобы быстро затеряться на европейских просторах. Короче, без нас у беглецов нет никаких шансов!

Девушка осторожно выглянула из-за дерева… Рыцари были уже в метрах ста от леса.

– Попробую-ка я отправить эту компанию в другую сторону, – Алина впилась пристальным взором в надменное лицо передового всадника, ещё недавно раздававшего приказы под яблоней. Девушка сжала губы и сузила зелёные глаза, враз превратившиеся в две холодные щёлочки-амбразуры…

Латники почти уже достигли леса, когда рыцарь, возглавлявший этот маленький, но грозный отряд, вдруг поднял своего коня на дыбы. Кавалькада сбилась со стремительного галопа, смешалась в кучу… Всадники топтались на месте в облаке поднятой пыли и удивлённо взирали на своего предводителя, перегородившего всем дорогу. А рыцарь, неожиданно повернув коня обратно к замку, вытащил из ножен сверкающий палаш… Вращая грозно глазами, командир вскинул руку с обнажённым клинком над головой и истошно заорал:

– За мной! Не отставать!

Никто из всадников ничего не понял… Но привыкшие к строгой воинской дисциплине кавалеристы послушно повернули за своим командиром, тоже достав, на всякий случай, оружие из ножен. Кавалькада пронеслась вихрем через испуганно притихшую деревню к замку, размахивая клинками… А у самого подъёмного моста вдруг резко свернула на восточную дорогу. И вскоре, отряд пропал в клубах пыли, между лоскутными крестьянскими наделами. Стражники на стенах крепости в недоумении наблюдали сверху за этими странными манёврами…

Алина с облегчением откинулась на шершавый ствол вяза:

– Уф-ф… Сложный тип! Сопротивлялся изо всех сил… Чуть мозги от напряжения не расплавились.

– Так сейчас он – вне твоих чар?

– Угу… Слишком далеко ускакал. Мои мысленные приказы его уже не достают. Теперь, он там, за горизонтом, приходит в себя, наверное… А ему ведь ещё, бедолаге, со своими всадниками в чистом поле объясняться, куда это они так понеслись, сломя голову? Если предполагаемые преступники скрылись в противоположном направлении…

Всадники вернулись в крепость лишь под вечер – запылённые, злые, измученные. На шатающихся от усталости, взмыленных лошадях… Самым обескураженным в этой, закованной в броню, компании выглядел командир. Похоже, он так и не смог вразумительно объяснить ни самому себе, ни своим утомлённым воинам, куда и зачем беспощадно гонял их полдня по бескрайнему полю. А может, старший рыцарь и не стал ничего сочинять вообще? Командир не обязан раскрывать рядовым бойцам свои секретные замыслы…

Как бы там ни было, но этот герой первым юркнул в спасительный замок, едва всадники приблизились к подъёмному мосту. А я подумал с облегчением – теперь-то уж до утра погоню за Августином в крепости точно отложат!

Но не тут-то было… Едва стемнело, как из крепости выскочил свежий отряд бронированных всадников, и понёсся галопом по северной дороге в нашу сторону. Даже приближение ночи не охладило решимости воинов догнать и задержать подозреваемого мастера… А, возможно, – и спасённую им ведьму.

– Ты обратила внимание, что эти рыцари ведут себя совсем не так, как предыдущие кавалеристы? – заметил я Алине с тревогой. – Они не организованны, скачут толпой, не соблюдая никакого строя… У них нет даже командира! Вероятно, мы имеем дело с молодыми добровольцами-аристократами, решившими не ждать до утра и устроить свою собственную охоту на беглецов. С таким количеством самостоятельных и воинственных спрайтов у нас даже вдвоём управиться не получится… Срочно к завалу!

Баррикада находилась в метрах ста пятидесяти от нашего наблюдательного пункта. Несколько мощных стволов, обрушившихся друг на друга с разных сторон лесной дороги надёжно запирали путь. Пеший воин, ещё мог попытаться преодолеть эту преграду, прорубаясь сквозь густой частокол веток и острых сучьев… Или попробовать обойти баррикаду через непролазные кусты по обочине тропы. Но вот всаднику преодолеть завал, да ещё и с ходу, было абсолютно невозможно.