- Какая подлая смерть, – сквозь зубы сказал он, падая на колени.

            - Ты уж не кари его, серый приятель. Смерть у тебя всё равно благородная. От меча, – я молниеносно исполнил свою волю, чтобы он попал куда хотел или куда ему там надо было, по убеждениям и вере.

            Вообще мы неплохо сработались. Я охотил серых на коротке. Прячась в тени, за дверьми и под навесами с мостиками. Срезая весьма быстро, но без спешки, всех торопыг, желающих схлестнуть мечи и прозвенеть на всю крепость калёной сталью. Гор же, хищной птицей, доставал всех со второго уровня. Попутно, контролируя самых умных арбалетчиков, претендующих на его место. Места на верху, как и укрытий, было весьма предостаточно, так что я за него даже не опасался, что он будет идти в открытую, подставляя грудь всем препятствиям, как это бывает в сказаниях и легендах, про славные старые битвы. Гор был слишком прожжённым дитём войны, чтобы соблюдать такие глупости. Потому работал высокоэффективно и по большей части скрытно. Собственно, как и я.

            Пару раз меня раскрывали. Тогда мне приходилось биться с пятью, а то и семью бойцами. Но я поступал мудро и уходил в тесные коридоры, помещения и на лестницы, чтобы не давать больше чем двоим атаковать меня одномоментно. Но и это случалось не всегда. Порой спасало лишь самое отчаянное и виртуозное владение мечом в паре с кинжалом. Мой шикарный плащ, давно превратился в изрезанные лохмотья, но это была несущественная цена, за столь кровопролитную битву. 

            Тесные переулки внезапно закончились. Открылась широкая площадь. С той её стороны гремела наёмная братия. Я хотел было высунуться, чтобы узрить врага в лицо.

            - Стой, – остановил меня Гор, негромким выкриком где-то сверху. – Они собак сейчас пустят.

            Не идя на рожон, в узкое окно я успел подсмотреть, что там творится. Со стороны площади стал доноситься свирепо скулящий вой собак, от частых хлопков выдаваемых им ударов плетьми. Не менее трёх десятков, отборных диких псов спустили с цепей.

            - Давай ко мне, – сказал Гор, но я уже и сам карабкался к нему, по декоративным выступам. – Сейчас они к нам по лестницам попрут.

            Я принял его руку и он без особой натуги, буквально втянул меня наверх одной рукой! Словно я был не крепкий мужчина с оружием, а ребёнок. Опять наверно стимулятор принял свой боевой. Иначе откуда такая силушка богатырская вдруг появилась?

            - Прикрою тебе спину, а ты их гаси из своей пушки, скольких успеешь, – Гор вместо ответа, с чёткостью робота, уже оттарабанивал короткие очереди, со скоростью свихнувшейся автоматической бортовой пушки, вышедшей из под управления, останавливаясь, только чтобы сменить магазин.

            Новая волна наёмников из главного куполообразного здания, не спешила идти в атаку. Предоставляя злобным псам, полную волю порвать нас. Самого первого живчика, ужасно некрасивого, и чрезвычайно уродливого, я точно срезал ещё на подходе к нам на лестницу. Он буквально нанизал себя на мой меч, головой, да так, что меч вошёл в тушу по самую рукоять. В судорогах, дёргаясь он завалился на бок, а я кое как успел вытащить меч обратно. За моей спиной грохнул выстрел дробовика, так что я чуть не оглох, привыкнув к бесшумному оружию земляка.

            Гор не успевал справляться со всей стаей, потому молча протянул мне дробовик и патронтаж. Весьма вовремя дал. Два три заряда картечи, а то и один, начисто лишали натасканных на убийство псов, любой возможности подниматься к нам выше по ступенькам.

            Когда побоище с одновременным укрощением беспородных хищных псов прекратилось, я стал подыскивать спуск. Общими усилиями, мы оставили приличное количество тел на улочках, но особенная свалка образовалась на лестнице к нам. Лежа один на другом, псы целиком перегородили нам дорогу вниз. Пока мы метались по верхним уровням, наёмники уже качественно оцепили все подступы. Хорошенько окопавшись, чуть ли не за каждым углом, они метали в нас болты в надежде зацепить, в моменты, когда мы мелькали у них на виду.

            Я передал назад Гору полу разряженный дробовик и пустой патронташ. Последний был им брошен в сторону сразу же. Он показал закрытой ладонью на свои глаза, а я приготовился к его фейерверку. Дождавшись, когда внизу начнётся новый этап приближения, Гор приготовился к броску.

            - Внимание! – привлёк он взгляды всех зевак. – Смотрим всё сюда! – вынув чеку Гор с некоторой задержкой, подбросил гранату вверх.

            Пока мы сидели с зажатыми ушами и глазами, сверху ухнул хороший взрыв. Вместе с ним застонали самые любопытные. Гор вновь заработал винтовкой, а я сиганул вниз, приземляясь на плечи одного из наёмников с попутным разящим голову ударом. Прыжков, сложных кульбитов, нырков и перекатов мне не удалось избежать, так как в основном на меня бросились в первую очередь те, кому не посчастливилось узреть наш фейерверк. В видимость прямого обстрела Гора попали в основном те, кто не пришёл в себя от светошумового эффекта раньше, чем пришла их смерть.

            У многих наёмников действительно иногда встречалось изумление на лицах, прежде чем они получали моей калёной драконом стали или пули земляка. Изумление, касающееся той скорости, с которой расправлялся Гор с основной частью легкобронированной пехоты, со своим сверх скорострельным чудо «арбалетом». Не помогала даже тяжёлая броня. Его увесистые пули всегда без особого труда находили лазейки в сочленениях шлема или нательной брони. В крайнем случае, он ранил в конечности, а потом либо ждал когда режуще колющим вихрем пройду я, либо добивал сам, прицеливаясь уже без торопи, когда можно было не бояться внезапно шустрого арбалетчика.

            Когда с основной волной было покончено, мы перебежками пересекли площадь по краю. В нагрудной разгрузке Гора красовались два обломанных болта. Третий, торчащий вкривь из спины, я обломал ему сам. Вот так, общими усилиями, неприступная крепость, стала преступной, а теперь и вовсе становилась, судя по внешнему периметру, почти безжизненной. Когда мы подошли к главным воротам во внутренний, основной комплекс здания, храма или чего это было и каким служило целям неизвестно, солнце уже осветило внешние дозорные башни и первые тёплые цвета за всё утро, озарили наши окроплённые брызгами крови лица.

            - Гор, на тебя смотреть больно. Ты опять под своими колёсами, как волколак из свежевырытой могилы, смотришь на всё налитыми кровью глазами, когда его по ошибке приняв за мёртвого прикопали неглубоко, так чисто для отмашки, а он с первой же крупной луной, воскрес и выскочилкак шайтан из сувенирной шкатулки, взирая на всё с презрением и лютым желанием убивать всё живое. Ты бы платоксвой на лицо, что-ли надел. Ян тебя как увидит, подумает ты за ним с того света пришёл и убежит. Да так далеко, что потом его не то, что мы с КерукЭде, его потом ни один великий шаман вовек не сыщет на всех бескрайних просторах Земель драконов.

            - Лууч. Какой-то ты неправильный шаман, – ответил Гор, осматривая меня с ног до головы, самого почище, него раза этак в четыре от боя врукопашную, забрызганного чужой, ещё тёплой кровью.

            - Скажи это КерукЭде.

            - Где там магия, твоя боевая? Привороты? Что там у вас обычно в ходу в таких случаях?

            - Это ты книжек глупых начитался. Когда, скажи мне на милость, раз ты знаток боевой магии, мне колдунствовать? Когда тут так и норовят за ляжки укусить собаки злые, железом калёным тебя зарубить, да на копьё надеть при любом удобном случае. А про привороты, ты меня совсем уморить решил? – на устах моих невольно заиграла улыбка. – Ну, ты дал. Кого скажи на милость, мне в себя влюблять? Чай не красна девица, внучка ведьмина.

            - Да почём я знаю? Мне в СК таких указаний и инструкций не давали. Единственный знаток этого мира, которого мы знали, канул сюда как последний предатель. Других свидетелей нет. Так у кого нам спрашивать методичку было?