- Ты какой-то суетливый. Наслаждайся жизнью Гор. Смотри какая красивая река Юга. Представь, что ты на заслуженном отдыхе. Не пытайся просунуть в свой Путь, невыполнимые задачи вперёд своей чаяан.

- Да, ты прав. Проблемы пусть решаются по ходу пьесы. А река действительно невероятно красивая. Кстати вот там, мы смогли бы перейти на ту сторону.

- Могли бы попробовать. Насчёт пройти, сомнительно, а вот проплыть, можем попытаться.

- Русалки здешние, нас на дно не утащат часом? – усмехнулся Гор.

- Не знаю, – совершенно серьёзно ответил я. – Если что держись за Черёмуху, она пловчиха хоть куда. Непотопляемая, – Черёмуха посмотрела на меня так, словно я к ней собрался привязать пару десятков наковален. – Да ты не боись, дядя Гор не будет на тебе верхом. Правда, дядя Гор?

- Правда, – серьёзно заверил Гор Черёмуху, чтобы та не косилась на нас так косо.

Река раздваивалась, образуя два рукава поменьше. Первый рукав был весьма широк и казалось, тянул на себя всю основную массу воды, но это только так казалось. В действительно мы перешли его почти вброд, местами не погружаясь в воду ниже колена. Одна второй рукав, хоть и более узкий, бурлил потоками с пенистой водой, закручивающейся в водовороты между опасно расположенных, больших валунов и тех торчащих из воды вертикальных шпилей, когда-то бывших полноценными островками породы. Что заставило бежать реку на два русла, знает только она сама. Перепрыгивать по валунам мы не сможем, слишком далеко расположены, друг от друга, а вот протянуть верёвку и постепенно двигаться от одного к другому возможно. Точнее мы то сможем, а вот Черёмуху это сделать не заставишь, а если заставишь, то она не поместиться, на крошечных, острых островках.

Так и поступили. Я прыгал с камня на камень, по мере возможности, привязывал единственную верёвку и возвращаясь по ней, сопровождал Черёмуху. Меня почти полностью сносили потоки ледяной воды, и я почти никогда не доставал до дна, однако Черёмуха плыла так, словно это был уютный тёплый прудик. Как ни крути, а для лошади преодоление реки, настолько же естественно, как для человека ходить по суше. 

Когда остался самый протяжённый участок, пришлось много раз бросить лассо, чтобы зацепиться за камни на том берегу. На помощь пришёл гор, он похимичил с одним патроном для дробовика, затем выстрелом, отправил-таки верёвку на дерево. Пошли все вместе, верхом на животине, в надежде, что будем обладать достаточной массой, а течение нас не снесёт. Правда оказалась горькой. Нас уже через пару ярдов пути унесло так далеко, что верёвка туго натянулась, а Черёмуха стала грести в полную паническую силу. Нас выручил Гор, взяв свободный конец, он спустился, уплыл дальше по течению и уцепившись в нависающий из корней берег, залез по ним на его верх и непрерывными усилиями, используя дерево, чтобы верёвка не выскальзывала, подтянул нас к отмели. 

Когда я оказался на берегу, то едва отпустил верёвку. Руки и ноги свело до полного онемения. Тело хоть и привыкло к ледяной воде, но быстро потеряло всю чувствительность. Не представляю, как у Гора хватило ещё сил взобраться по корягам, а затем нас тянуть. Может он сам биоробот? Да вроде не тянет от него синтетикой. Вполне душевный человек и в глазах есть живая искра. Скорее просто в СК, не забалуешь с физподготовкой. Наверно он лучший агент или подходящий. Кого попало, за Яном бы не отправили.

- Костёрок? – поинтересовался Гор, растирая лицо.

- Да нет, солнышко вышло. Черёмуха не просит и мы не будем. Сейчас, чутка обогреемся и дальше пойдём. Вроде тепло будет. Мошка обильно кружит на берегу. В лесу на ходу обсохнем.

- Ну, раз у нас у всех лошадиное здоровье. То хорошо. Последний раз я так плавал лет пять назад. Где-то часа два нас мурыжили, ни за что ни про что. В абсолютно ледяной воде, когда комиссия приезжала. Новые нормативы сдавали. Озерцо свежей корочкой льда начало покрываться и вот мы его давай вспахивать. Сначала в одну сторону, потом в другую, на морозе корочка опять образуется. Вот и ломаешь её каждый раз. Подо льдом же плыть не будешь. Руки отбили изрядно, как и всё остальное. Даже самые толстокожие ребята. Ничего не поделаешь, в расчётное время уложиться надо. Потом погружения на глубину, с одной лишь маской и фонариком. Потом поиски разбросанных предметов подо льдом на дне. Всплываешь, ни жив, ни мёртв, а тебе ещё надо найти лазейку, где лёд тоньше и пробиться наверх. В общем, весело было. 

Я потом после них четыре часа в бане отогреться не мог. Спасла одна азиатка, массажисткой у нас работает, ци во мне запустила, да так, что потом три дня щёки румянцем горели. Как она мне кровь вскипятила обратно, до нужной кондиции непонятно. Тонкие восточные премудрости.

Так к нам та комиссия хотела через год наведаться опять. Им-то понравилось, смотреть на молодых прудовых котиков в декабре. Подкачанных, как на подбор, исполняющих любые глупости и задания. А Вадим письмо президенту в тот же день отправил, с прямыми угрозами, расстрелять у ворот всю комиссию, если та посмеет приблизиться ещё раз. Вот и не плавали больше. Никто же не против нормативов и прочего-прочего,  но не нужно устраивать из этого реалити-шоу: испытания на выживание.

- Вижу, у тебя румянец на щеках уже появился. А значит, можем идти. Глядишь и в баню, сходим, али повезёт, таковую встретить.

- А ты умеешь стимулировать. 

- А то. Азиаток, конечно не обещаю, я таких в местных краях не видел. Но бани здесь из сруба и всегда достойные. 

Свежо было довольно долгое время. Сидеть на солнце, ровно как у костра и ждать полного высыхания не хотелось, потеря время на подобных мелочах, складывается в конечном итоге в большую трату возможностей, в связи с упущенным уже большим отрезком времени. Потому мы довольно бодро шли по лесу, идущему на подъём, иногда плутая между участками особенно крупных завалов камней и выискивая между ними лазейки, чтобы могла пройти Черёмуха. Несмотря на все преимущества длинных ног, она не могла покарабкаться вертикально по огромным выступающим из земли камням. Мы же чувствовали себя как в родной среде. 

Наверно Гор получил неплохую горную подготовку, потому что как я, он ловко перемахивал любые каменные лабиринты препятствий, передвигаясь местами весьма виртуозно. Я в отличие от него живу в этих местах и для меня не в новинку, пробираться по самым страшным отлогим и сложным участкам гор, но он мне ни в чём не уступал. У меня были подозрения, что ему помогает его имя, делая из него настоящего сына гор, но такими легкомысленными догадками я с ним не делился. На скорость передвижения, разговоры вообще повлиять не могли, а рисковать отвлечь его, чтобы он не дай горы что-нибудь вывихнул или сломал, было непозволительным попустительством с моей стороны. Тем более что небо закрыли монотонные серые тучи и начался размеренный дождь. Все наши беседы, ограничились редкими: «Сюда, давай, здесь, за мной, обходи».

- В той низине клубится дым. 

- Там должна быть деревня. На старой карте, примерно в этой области, я видел что-то подобное, по крайней мере, раньше была. Название ещё смешное такое «Грагуркла», соседка Норсклы. Я не знаю ни одного человека, кто бы был в ней и мог бы о ней что-то полезное рассказать. Так что в своём веку, мы будем там первые.

- Хм. Как же мне интересно посмотреть на местные нравы. 

- Ничего тебе не даст посещение одной отдалённой деревеньки. Ты же не судишь о лесе, по одному единственному высохшему дереву, на краю, вот и тут та же история.

- Ладно. Надеюсь, там отъестся от пуза. Поспать часов восемь. Это как минимум. 

- Не выйдет. Я про сон. Не смотри на меня как на врага, я тебе друг. Спать по восемь часов не получится, здесь тебе не город с отравленным воздухом. Тут максимум спится пять часов, потом лежать в кровати просто невозможно, ну это при условии, что у тебя всё нормально с биоритмами организма в целом и вообще, ты живёшь в гармонии с природой.