Проходя мимо светящихся пушистых и мохнато-волосатых кочек, висящих на стенах и что самое жуткое над головой, я с неприятным чувством под самым сердцем, отметил, как они вытягиваются своими кончиками в мою сторону и ещё активнее пульсируют светом. Словно влекомые теплом моего тела, запахом, светом от моего медальона и самое большее, звуками, которые я неизбежно издаю, хоть и иду бесшумно, по меркам человеческого уха. Хотя вернее тут будет отметить, они на уровне энергетики чувствовали мою фонтанирующую, внутри меня жизнь и это было для них самым любопытным во мне явлением. Видать, не часто им доводиться попробовать человеческой энергии на вкус. 

Внезапно, я почувствовал, что в мои мысли, будто кто-то пытается забраться. Протягивая свои длинные тонкие щупальца. Я создал в своём воображении абсолютную пустоту. Щупальца, потеряв ко мне интерес, отступили. Я обернулся и показал Намаах, ладонь, затем провёл ей на уровне пола, как бы показывая, чтобы она была непроницаема и непостижима. Надеюсь, она поняла меня правильно, потому что была ни жива, ни мертва одновременно. Гор вроде владел собой получше. Его равнодушно настороженные и одновременно презрительные глаза, сканировали всё вокруг себя на все триста шестьдесят градусов, а голова беспрерывно крутилась как пушка с автонаведением.

Тридцать ярдов дались с трудом, но мы их прошли. Намаах словно угоревшая из бани, всё лицо сырое, рот раскрыт, руки трясутся. Гор вроде хмурый злой, но не поддавшийся ментальному воздействию. Показав им пальцем класс, я двинулся дальше и только через двести ярдов, позволил сказать себе пару слов.

- Расслабтесь ребят, вроде прошли. 

- Там, – дрожащей рукой показала мне за спину Намаах. – Там впереди.

Я обернулся и увидел перемещающееся в нашу сторону, сборище, святящихся в темноте шаров. Они катились в нашу сторону, по потолку и по стенам. 

- Сзади тоже самое! – отозвался Гор. – Нас зажимают!

- Гор, иди в мою сторону! Открывай огонь! Будем прорываться!

Первые залпы полуавтоматического дробовика разорвали тишину, наполняя её вспышками огненного света и гулким эхом. Уши заныли. Наплывающие шары рвались от почти непрерывного огня, разбрызгивая своё содержимое, больше похожее на гель. Порванные шары, двигались уже с большим трудом. Мои стрелы сейчас приносили мало толку, я предпочёл луку меч. Лезвие клинка проходило совершенно без усилий, словно сквозь тельца морских медуз. 

Гор сменил тип боеприпасов на зажигательную картечь и дело пошло лучше. С разлётом примерно в пол ярда, он буквально выжигал нам коридор, который я потом расширял мечом, чтобы могла пройти Намаах.

- Они догоняют! – вовремя крикнула Намаах, когда до неё дошёл свет движущейся массы, невесть какой формы жизни, то ли грибов, то ли растений, то ли чего-то ещё.

Гору бросил в тыл пару гранат, с задержкой между броском в пять секунд. Через десть секунд нас дважды с той же задержкой, обдало ударной волной, света, огня и дыма от поджаренных разно размерных светящихся шаров. Так же в нашу сторону прилетело немало обожжённых лоскутов и просто тлеющих клубков. Пока гремели выстрелы, я насилу успевал махать мечом, как безумный фехтовальщик в бое с тенью, где скорость меча, не успевает гаситься отражением оружия противника или прохождением через плоть, кость и металл. Но здесь был бессилен и я. По тоннелю на меня катился огромных размеров шар, покрывающий всё пространство, и даже трущийся о него, своими тугими множественными конечностями, подобно шомполу со щёткой, для чистки ствола оружия. 

- Гор! Нужная твоя помощь!

- Это срочно?! – в паузе между чередой выстрелов, крикнул он.

- Очень! – рыкнул я так зло, что содрогнулся бы и волколак в ночи. 

- Нас там тоже прижимать скоро будут. Вот зараза! – стал быстро и нервно запихивать патроны Гор в камору. – Что это за дрянь?!

- Потом! Сделай с ней что-нибудь!

Гор разрядил в гигантский шар весь магазин, продырявил его насквозь в восьми местах, в том числе сделав огромную прожжённую дыру в центре. Однако он продолжал катиться. 

- Укройтесь! – кинул он гранату в опасной близости.

Видимо она была без задержки, потому что как только, я укрылся капюшоном плаща, в нашу сторону солидно хватило огнём. Путь был свободен. 

- По коням быстро! – крикнул я, прекрасно понимая, что у всех нас кобылицы.

Пока мы запрыгивали, позади нас выкатилось с десяток гигантских шаров, размерами поменьше, но тоже почти перекрывающих весь тоннель. Нестись почти в полной темноте на полной скорости, удовольствие сомнительное. Нам дико повезло, что не было никаких ответвлений. Ещё нам дико повезло в том, что через пятнадцать минут галопа, впереди показался белый свет надежды. Проход оказался изрядно поросшим корнями. Гору пришлось рвануть последние две термо-гранаты, чтобы расчистить путь для наших сестер меньших. Третьим сплошным везением для лошадей был не обрыв, а просто резкий горный отвал. Осторожно выводя в спешенном положении лошадей, на неустойчивый осыпающийся вместе с камнями грунт, мы поспешили покинуть лаз, тем более что свет от шуршащих, катящихся шаров приближался с каждой секундой.

Когда мы уже были ниже на сто ярдов и примерно настолько же левее, один из волосатых шаров высунулся из норы на свет, но тут же исчез обратно.

- Я понимаю там летучие мыши. Но откуда здесь эти волосатые светящиеся яйца Лууч?! – негодовал Гор с чумазым лицом и подпалёнными бровями. – Я на них все гранаты и почти все патроны к дробовику растратил, – говорил он бережно поглаживая ствол безотказной машинки смерти.

- Откуда я знаю брат? Скорее всего, плановая чистка тоннелей от посторонних. Легко отделались, я считаю.

- Хочешь сказать это местный механизм для чистки тоннелей?

- Чем не теория, – задумался я, щурясь в сторону кончающегося света заката и глядя на огонёк, оранжевеющей от отражённого света лучей башни города вдалеке, скрываемой почти целиком высокой горой.

Гор ещё долго говорил, всё что думал, в основном не лестно, о создателях тех самых тоннелей, предпочитающих, такие драконовские меры по их очистке. Так же он восхищался моей способностью постигать медитацию и находить самый опасный и дурацкий путь сквозь горы, из всех возможных. Намаах молчала. На её лицо то притекала краска румянца, то оттекала, делая лицо вновь лунно-белым. Даже на заре Намах оставалась бледна, в те моменты когда Гор выдавал очередной обзор сочных эпитетов, про подземный мир, наземный, лесной и всех их обитателей, противных человечеству и ему в особенности целом. 

Я же вслух, чтобы отойти и самому, предполагал, что возможно, эти не в хороший пример будет сказано словами земляка «волосатые шары», могли там завестись очень давно и без вмешательства человека. Примерно как те летучие мыши, что пролетели у нас над головой. Так что просто мы попали не в то время, не в то место. 

Умница Намаах долго слушала околонаучный диалог двух учёных умов, пока наконец, в полной темноте не остановилась, на более менее ровном плато и не высказала своё давно зреющее мнение на этот счёт.

- Да заткнитесь вы оба, – не злобливо, по-доброму сказала она и стала готовиться ко сну.

Мы заткнулись. Лишь с вершины горы, с середины которой мы вынырнули, донёсся согласный с ней, знакомый, жалобный вой Волколака.

Преодолев утром расстояние до горы, за которой возвышалась белая башня, я украдкой обернулся назад и уже бы не смог точно сказать, откуда именно мы пришли. Слишком однородный вид, скалистых гор, покато заросших местами невысокой растительностью, более всего напоминал куцые клочки меха, как чахлые вихры у свежеостриженной овцы. 

Мои спутники так устали, что не смотрели уже никуда, даже по сторонам. Идти верхом возможности не было. Приходилось постоянно помогать лошади, находить проходы, промеж выступающих тут и там из породы, плоских неровных плит из цельного базальтового камня. Усугублялось это и прорастающими между ними разносортными, витыми, узкими, но крепкими деревьями, с плотными шапками из жёсткой листвы.