- Пойдёт.

- Ну а зачем тебе?

- Надо задобрить местных. А то заведут на другой край вселенной и шабаш, выбираться будем лет двадцать. Там даже шаманские штучки Лууча не прокатят.

- Мои не прокатят. Обратимся к моему учителю.

- Готово, – дораскидала по сторонам выданную еду Гором Намаах и посмотрела на нас волчицей. – Сейчас они начнут собирать дары, а по-моему знаку, мы дружно и галопом несёмся за мной в безвестный путь. Понятно?

- Понятно Намаах, – сказал Гор. – А вот мне любопытно, твой волчек не заблудиться часом? 

- Волколак? – засмеялась истерической валькирией Намаах. – Заблудиться? Не могу! Хватит Гор, не смеши. – Гор лишь смутился.

А ведь я подумал о том же. Почему, интересно местные «детишки леса» его не водят за нос, как без труда сделали это с нами? Ответ я бы нашёл, поброди здесь ещё немного и желательно в одиночку, но Намаах, вдруг остановилась в припадочном смехе и сосредоточившись, смотря как бы никуда стеклянными глазами, резко махнула рукой, без «на старт, внимание, марш».

Проводница поскакала первой. Я за ней. Гор замыкал. Отработанная, между прочим схема. Всю дорогу, предательски нас сопровождали детишки леса, весело посвистывая, улюлюкая и мелькая по сторонам. В качестве контрольного удара, Намаах, бросила им дополнительный бонус. Это была жирная россыпь всех, в большей части моих золотых монет, доверительно выданных ей на текущие расходы. По тому, как детишки набросились разом на них, я грешным делом подумал, что лучше бы отдал ей все монеты, не скупясь. Но это тоже помогло. Вскоре они стали отставать. Смешки по сторонам слышались сквозь бег, свист ветра и хлещущие по лицу и рукам ветки, реже и реже. Пока не пропали совсем.

Этакий, самый экстремальный в моей жизни галоп на лошади через лес, с прыжками через овражки и ручьи, длился добрых полчаса. У меня уже стали неметь руки от ударов еловых лап и просто веток с листвой. Гор заметно от нас отставал, видно сразу, впервой так быстро бегать на лошади. Вдруг Намаах стала сбавлять скорость и сошла сначала на лёгкий бег, потом на шаг. 

- Давайте скорее! Перейдём реку!

- Опасный участок! – ответил я ей.

- Чего вы удумали?! – прибыл покрасневший Гор, от нахлеставших по лицу веток, с отпечатками царапин от лапника на лбу, но Намаах уже вошла в воду и сносимая течением, стала пересекать реку верхом.

- Давай за мной! – сказал я ему, перекрикивая шумно пенящееся течение реки. 

- Поспокойнее участок с течением, не могли найти? Вашу за гриву и в хвост!

- Некогда!

Когда я был уже на середине реки, Намаах уже унесло весьма изрядно в сторону. Но видимо её лошадь нашла опору и теперь пыталась выкарабкаться. Когда я оказался рядом с ней, проплывая мимо, она уже стояла на берегу, активно дыша всей грудью. Мы с Черёмухой вылезли, только спустя ярдов пятьдесят-шестьдесят. Гора же унесло дальше всех. Мне даже пришлось бросать ему верёвку и брать на буксир совместно с Намаах, чтобы его не разбило на опасных порогах впереди.

Когда мы вытащили его, на другом берегу замелькали белые силуэты маленьких детишек.

- Готов поклясться на верности СК, они сейчас улыбаются, – сказал Гор, сотрясаясь от холода и стуча зубами.

- Сто пудов, – ответил я, ставя зуб на зуб так, чтобы было понятно, о чём я говорю.

- Оторвались, – радостной дробью ответила Намаах и силуэты их стали таять, пока не исчезли вовсе.

Кое-как согреваясь от активной физической нагрузки, прыжки, приседания и отжимания, мы отогрелись. Намаах выбрала не самое лучшее место для преодоления реки, но это было не самой большой проблемой. За пушистой растительностью красовалась непрерывная скала. В обе стороны, берег плавно сводился в ноль. Так что если теперь попробовать переплыть на ту сторону, то уже точно не успеть до берега. Рифы и усиливающееся на сужении течение, захватят тебя и лошадь раньше, чем успеешь пикнуть.

Гор предложил забраться на скалы. У него была альпинистская подготовка. Найти место перехода на ту сторону реки, протянуть верёвку и сплавать обратно. Его остановила Намаах. Она сказала, что нельзя идти обратно. Дети леса за то, что мы убежали от них, не поиграв с ними, точно нас теперь накажут. А это хуже любых последствий нашей текущей ситуации. Гор стал намекать, что мы может оставить здесь лошадей, но тут запротестовал я. 

- Я свою Черёмуху на произвол судьбы не оставлю. Я отойду подумать. А вы мне не мешайте. Ради всеобщего блага.

Отойдя в сторону, я набрал иссохшихся веток, выброшенных водой на берег. Развёл из них сначала костерок, а потом накидал дров побольше, чтобы он разгорелся в большой и высокий кострище. Сел напротив, так чтобы не слишком припекало лицо. Я отошёл совсем не далеко. Но шум воды был такой всепоглощающий, что полностью заглушил беседу Гора и Намаах, активно развивающуюся в сторону поисков выхода из незавидного для нас и особенно лошадей, положения.

Сказав все свои пожелания вслух, как когда-то меня учил КерукЭде, я стал раскачиваться из стороны в сторону, непрерывно начитывая простейшую мантру сосредоточения. Когда я почувствовал что раскачивания вошли в один ритм, с моим гортанным звуком, идущим непрерывно из низа живота, я перестал петь и плавно стал сбавлять раскачивания взад вперёд и по окружности. Чем сильнее я останавливался, тем больше начинало идти вибрации по телу. Когда сидеть уже было не возможно, я встал и обнаружил сидящим себя ровно и неподвижно у сильно разгоревшегося костра. 

Я осмотрелся. На том берегу стояли высокие, семи ярдов в высоту стройные силуэты детей леса. Поклонившись им, я поведал мысленно суть проблемы. Несколько из них показали рукой в мою сторону. Точнее не в мою, а в сторону скалы. Между мною и моими спутниками, сидящими на камнях, о чём-то беседующих и бросающих, камни в воду, словно дети. Я присмотрелся к скале и обнаружил там нечто источающее свет. Будто внутри неё горел огонь, а скала в диаметре четырёх ярдов была там полупрозрачная. Поклонившись, очередной раз детям леса, на том берегу, я заметил, как они часто кивая маленькими головами, стали по одному поворачиваться и уходить обратно в лес.

Я осторожно ступая по камням, вернулся на своё место. Пристроился к телу и попытался занять в нём своё исходное положение. Вибрация вновь стала обдавать меня волна за волной, по нарастающей. Прикрыв глаза, ощущение физического тела медленно, но верно вернулось ко мне. Я скорее открыл глаза. Руки, колени, а особенно лицо, буквально горели. Жар от пламени оказался сильнее, чем я себе это представил. Но из положительных сторон отмечу, что переход в нужное состояние выдалось у меня быстрее. Так что первым делом я побежал к воде, чтобы умыться.

Брови вроде не опалил. Повезло. Я направился к тому месту, откуда шёл сквозь скалу свет. Сейчас конечно оно не светилось оранжевым. Но я запомнил, где оно. Сейчас здесь были заросли вьюнов и молодых елей, карабкающихся корнями, прямо по камням наверх. Наверно этот участок весной здесь сильно затапливает, и деревья вынуждены карабкаться выше. Позади, послышались шаги спутников.

- К чему тебя привело, твоё глубокое размышление? – спросил Гор.

- Не совсем размышление. Но привело. Помогите ободрать весь плющ.

- Копьём и мечом они быстро расправились со всей мешающей растительностью. Я прислонился ухом к скале и уловил, что изнутри её идёт не то звук, не то просто эхо, как если бы под скалой был грот. Постучав по ней кулаком, я ничего не добился. Но хорошенько вдав по ней заострённым основанием своего меча, добился растрескавшейся породы. Теперь уже я бил основательней и смелей. Истончённая стенка скалы рушилась, обнажая тоннель внутрь неё. 

- Священный Кристаллис! – радостно воскликнула Намаах. – Ты нашёл нам коридор через скалу.

- Да сюда не просто лошадь, сюда можно поезд небольшой пустить, – сделал вывод Гор, оказавшись внутри и помогая ломать стену, выросшую то ли саму, толи образованную насыпями, а потом по весне за долгие годы не использовавшуюся и основательно подточенную водой. – Вот только рельс не видно.