- Моя госпожа. А не проще ли захватить сначала Олве-Харсаммию? Чтобы потом оттуда пойти войной, на земли его величества Аукристиана.

- Это будет запасной план. Олве-Харсаммия и так как песчанный тушканчик, не представляет большого интереса и в любой момент поместиться в карман. Другое дело, что меня интересует обладание двумя мирами. Сначала ты станешь главным в своей Службе Контроля, потом объявишь, что этот мир пойдёт на него войной и чтобы его остановить и подчинить, убедишь правителей страны начать атаку первыми. Я помогу с перебросом людей и всей техники, через кость мира по Великому Пробуждающему Древу. Но сначала, нам нужен Лууч. Именно ему была дарована  способность, первым попасть в этот мир. Вот с него мы и начнём, чтобы я смогла туда попасть сама, – вдруг Морита смокла, а потом резко изменила характер голоса. – Кто здесь? Я чувствую, сейчас нас слушают.

- Это невозможно моя госпожа. Башня пуста. Я запер все двери. В ней только я один, – оправдывался Ян.

- Не будь глупцом, – насмешливо сказала Морита. – Уши бывают у стен и не только. 

Я затряс запястьями и поспешил покинуть место, из которого был слышен разговор. Не хватало, чтобы ещё меня заметили и втянули. Я вышел на свободное место, там, где дул астральный ветер сильнее, чтобы затеряться в шуме его всеохватывающих ветров.

Вдруг ветер, на мгновение, прислушавшись к звону моих колокольчиков, сам донёс до меня красивое девичье пение. Я намеренно потряс кистями со сжатыми кулаками по сторонам и ветер, услышав мои колокольчики, снова затих и выдал более громкие звуки пения. Поняв примерно их направление, я пошёл на него. Следы тем более уже почти потерялись, а трава стала приподниматься. Я ещё пару раз останавливался, потряхивая браслетами, не поднимая рук. Прислушивался, слышал красивое пение и следовал на его источник. 

Вскоре стало понятно, что поёт не одна девушка, а сразу несколько, просто по очереди. Я даже стал различать их красивые, по-своему мелодичные голоса. Не пойти на такое красивое пение, было невозможно. Хотя бы просто из любопытства, не говоря уже, о эстетическом наслаждении. Я прекрасно понимал Гора, когда увидел его на небольшой поляне, в окружении семи удивительно длинноволосых дев, в цветных длинных до земли платьях. Не пойти на такой сладостный зов, было просто невозможно. Я притаился, больше не мешая ветру своими колокольчиками, но он здесь и не мешал почти, превращая лес в одно сплошное движение, за моей спиной. 

Распрекрасные девушки подходили по одной к Гору, садились рядом с ним на траву и пели свои медовые песни, вот одна из них, от одной рыжей красавицы:

Оставайся с нами сокол светлый

Будешь наш почитаемый гость.

Будешь самым любимым и светлым

Всегда сытым, довольным, безбедным. 

Оставайся с нами добрый друг

Мы покажем тебе чудо, 

Многие чудеса, что творятся вокруг.

Будешь ты восхищён и на диво удивлён.

Будь же с нами братец милый

Мы покажем тебе свою красоту

Мы омоем тебя при луне.

И не надо тебе уходить в темноту.

Только одна встала и хотела подойти другая, как я, звеня колокольчиками, обозначил своё присутствие.

- Кто там? – затрепетали словно птицы девушки. – Кто там?

- Меня зовут Лууч. Можно к вам в круг?

- Проходи добрый молодец, – вышла ко мне на встречу одна дева. – Мы всегда рады гостям. 

- Оставайся и ты с нами, – вдруг зазвенела и подошла другая, клонилось к тому, что они хотят нас окружить.

- Мне нужно поговорить со своим другом, обсудить наше решение остаться и когда мы поговорим, то мы вам сообщим об этом.

- Ах, зачем вам обсуждать. Лучше послушай, что я тебе спою дружок, – тепло улыбнулась русая и затянула песнь. – Горы крутые, ветер могучий, держат нас здесь по одной, не в плену…

Я затряс кистями и звон колокольчиков, кое-как привёл в себя, совсем опьяневшего Гора. Поющую деву же, он заставил замолчать.

- Девицы милые, оставьте нас на одну минуточку. Прошу же вас, – я вновь затряс колокольчиками и кажется звон отбил у них желание спорить со мной.

- Ну, хорошо, молодец. Поговорите. Но как только мы возвратимся, то дайте нам ответ скорее. Мы не любим ждать подолгу. Ах, хочешь я тебе спою перед уходом златовласый? Светлая ситца, весенняя синица… - мне пришлось её оборвать звоном колокольчиков вновь.

- Ты так мила и песнь твоя красива, но оставь их нам на потом. 

- Ну, хорошо же. Не будем мешать. Но мы воротимся быстро, не думайте долго, – стали уходить за цветочные кусты девицы.

- Зачем ты их прогнал? – возмутился Гор, не убирая немного идиотской улыбки с лица. – Они так сладко поют, ты только послушай.

Вместо ответа, я отвёл руку в сторону и тыльной стороной ладони, дал ему такую сильную оплеуху, что колокольчики звонко зазвенели разом. Оправившись от удара, Гор свирепо посмотрел на меня, требуя объяснений, но только открыл рот, как получил ещё одну. На этот раз более мощную пощёчину, основанием ладони, да так, что колокольчики чуть не брызнули в стороны сами. Прыснув искрами из глаз, Гор окончательно разозлился, а я чтобы позлить его сильнее, стало уморительно смеяться над ним и даже высунул язык. Этого оказалось достаточно, чтобы он, сжав кулаки и зубы, бросился за мной, чтобы дать ответ.

Погоня продолжалась несколько минут, пока мы не добежали до костра. Там я встал, повернулся быстро, вскинул две руки вверх. Стал исполнять танец, звеня браслетами на всю округу. Девицы бежали следом, лица их были встревожены, но как-то совсем не по-доброму.

- Ах, куда вы, куда вы? – скалились они не добро. – Мы ещё вам ничего и не спели?

- Что это всё значит? – не очень-то разгневался Гор, вновь услышав приятное пение.

- Схватит песен, – сурово сказал я, снял браслет с колокольчиками с левой руки и с силой бросил в костёр.

Небо враз почернело и всё словно поплыло. Гор стал проваливаться сквозь землю, оплывая сам ногами. Он так истошно кричал, будто действительно это не его фантазия, а всё происходит так с его физическим телом на яву. Прекрасные девушки его не спасли, перестали голосить и одномоментно истончившись, пропали, как лопнувшие мыльные пузыри. Вместо помощи, я как стоял на одном месте, так и остался стоять, смотря без эмоций Гору, пристально в глаза. 

- Помоги! – выкрикнул Гор, увязая с головой, в созданной самим же им иллюзии.

В ответ я лишь засмеялся. Настолько комично он сейчас, боялся пострадать в собственных же фантазиях.

- Фух, – Гора словно водой ледяной, из ручья местного окатили, он встал и схватившись за дробовик, заозирался. – Ах, дьявол! Что это ещё за чертовщина Лууч!? 

- Да чуть не охмурили тебя своим пением, местные буэхмы.

- Какие ещё на хрен буэхмы? Где девушки? – он оглянулся. – Что это такое было?

- А вот те самые. Чьи сладостные «песни» ты возжелал «послушать». Бу-эхм-ы с местного, значит – поющие для путников. Они бы заставили тебя слушать их песни до смерти. Ты бы не проснулся. Так что не стоит благодарности.

- Ну, проклятье Лууч! Это же явное наличие аномальных форм жизни. Прямо вот здесь, на этом месте. 

- Как будто первый раз встречаешь.

- Я оперативник. Они немного не мой профиль. Ими у нас отдельная компания затейников занимается. Но это да, как школяр вляпался. Ну, надо же так.

- Я всегда говорю: даже если спать ложишься, следи в оба.

- Ладно, покажи, что у тебя за артефакты на руках имеются?

- Какие артефакты? – деланно изумлённо я засучил рукава, показывая голые кисти.

- Да бубенцы свои, колокольчики на руках. Я своим глазами видел. Первый ладно в костре пропал, – он поворошил палкой свежие угли, в которые превратились мои дрова, за время моего отсутствия, но ничего там не нашёл. – А куда ты дел второй? Ловкость рук?

- Рано тебе об этом знать, – вполне серьёзно сказал я. – Не твой это профиль.

- Ладно. Хрен с ними. Давай уходить отсюда. У меня мурашки по коже от них больше, чем от толп вервольфов-волколаков. Там хоть враг понятен и прост.