На стенах написано:

На стене также нарисована яркая карта Афганистана. Сначала мы заходим к девочкам. Они сидят, скрестив ноги, на полу. Комната пыльная. Им все равно. Они счастливы быть в школе.

Учитель спрашивает их: «Сколько из вас родились в этом лагере?»

Все поднимают руки.

«Мы хотим быть на нашей родине. Это не наша родина».

Они учат пушту (свой родной язык).

В шестом классе только примерно одна четвертая часть учеников – девочки. Деревня давит на них, чтобы они обручились. Работают только сыновья. Одна девочка улыбается мне, и это согревает мне душу. Еще одна девочка читает. Другие поют песню. Мне переводят песню. Она о восстановлении Афганистана, об объединении различных племен. Вот перевод части песни: «В этот трудный момент как наш друг может быть нашим врагом? Ты пришел к нам. Ты наш друг. Мы хотим, чтобы наша страна стала зеленой и счастливой».

Этим молодым людям нужна сила, чтобы восстановить страну. Им нужно быть силой. Управляющие школой сказали: «Мы рады, что вы приехали к нам. Мы усердно работаем, и дети усердно работают. Мы хотели бы продолжать нашу программу».

Они беспокоятся, что программа будет закрыта из-за нехватки финансирования. Симпатичная босая девочка выходит вперед. У нее пыльная шаль на голове, белая с мелкими коричневыми цветочками. Она держит старую тонкую тетрадь.

Она начинает читать стихотворение.

Одна из сотрудниц УВКБ, которая с нами, начинает плакать. Пожилой мужчина тоже плачет. Ему пришлось отвернуться к стене. Потом начинаю плакать я. Женщина сказала: «Мы хотим, чтобы Афганистан не был разделен на куски. Пожалуйста, пожалуйста – мира».

Снаружи выстроились мальчики. Они в пыльных пластиковых сандалиях. Малыш входит и идет к доске, чтобы показать нам, что он умеет писать. Он пишет слова справа налево.

Я спрашиваю его, кем он хочет быть, когда вырастет.

– Mula. («Это что-то вроде священника», – говорит кто-то.)

Другие дети улыбаются и говорят, что они хотят быть:

– Учителем.

– Врачом.

– Адвокатом для правосудия (восьмилетний мальчик).

– В правительстве.

Все они тоже сидят, скрестив ноги, на ковриках на пыльной земле. Они по очереди встают, когда отвечают. Они все улыбаются – рады, что их спрашивают, кем они хотят быть, когда вырастут.

Я спрашиваю: «Где вы хотите быть, чтобы всем этим заниматься?»

«В Афганистане».

Учитель подходит ко мне и протягивает вышивку. Она говорит: «Одна из девочек из пятого класса хочет подарить вам это, чтобы поблагодарить нашего гостя». Я говорю «Спасибо» в ответ. Они тренируются в чтении и очень горды показать мне это.

Эти девочки хотят знать, как меня зовут. Они ничего не знают о моей жизни. Для них я кто-то, кто приехал сюда, чтобы наблюдать и помогать. Они очень приветливы со мной.

Мужчина, управляющий школой, сказал: «Пожалуйста, не забывайте нас. Я чувствую, что мы близки, между нами нет расстояния». Мы все близки. Я никогда не смогу забыть их.

Мы останавливаемся, чтобы посетить «незащищенных». Они вновь прибывшие, но УВКБ должно говорить «незащищенные». Три сотни семей были перемещены сюда из Кветты. Теперь они будут жить в еще более бедном районе. Они недостаточно обустроятся, чтобы отправить своих детей в школу. Здесь, в этом лагере, осталось слишком мало того, что можно им дать. Все запасы вещей иссякли. Сотрудникам очень тяжело, когда у них нет достаточного количества, чтобы дать всем беженцам. Всемирная продовольственная программа уже дает, сколько может.

УВКБ обеспечивает воду из автоводоцистерны и раздает все припасы, что есть.

Пожилая женщина идет с нами. Она пожимает мою руку очень легко, очень мягко. Люди здесь не привыкли пожимать руки. Для них это новый обычай, но они стараются.

Несколько мужчин заняты тем, что пытаются построить маленькие глинобитные дома. Женщины должны помогать, добывая дрова для топки, а в поле зрения на километры нет ни одного дерева.

«Как нам готовить для наших семей? У нас так мало пшеничной муки, но мы не сможем приготовить и то немногое, что имеем, если не будет дров для огня. Сначала мы обращаемся к богу, а потом к людям. Мы просим о помощи».

Эти беженцы первоначально прибыли из Меймене. Это один из самых северных городов Афганистана. Они проделали очень долгий путь, чтобы добраться сюда.

Я спрашиваю: «Как вы передвигались?»

«Через пустыни и горы. Большую часть пути шли пешком. Короткую часть пути ехали на ослах». Путь занял у них более шести недель.

Я спрашиваю ребенка: «Когда ты жил в городе (Кветте), что дети делали в течение дня?»

«Каждый день мы пытались работать на рынке, но очень часто мы не могли найти работу».

Женщина объяснила: «В Кветте мы столкнулись с большими притеснениями. Здесь, в лагере, полиция не притесняет нас, так что мы в большем покое. Мы просим всего лишь немного еды и помощи».

Когда мы выезжаем из лагеря, видим, как приезжает автоводоцистерна.

Все так рады видеть автоводоцистерну, особенно дети. Они радуются, как на Рождество.

Этот момент, несомненно, дает возможность получить четкие представления о жизни. Мы останавливаем грузовик и выходим посмотреть, как раздают воду.

Большинство не может платить 100 рупий за семью в месяц за воду, так что они пьют из ручья. Они заболевают дизентерией.

Страдающие от недоедания дети с диареей часто умирают.

Они боятся, что без большей финансовой помощи они не смогут дальше поддерживать работу водяного насоса.

Нам показывают, как работает насос. Мальчики стоят в стороне и смотрят с серьезными лицами. Они слушают, как мы разговариваем.

Вдруг начинает идти вода. Мальчики пробегают под насосом. Мы все улыбаемся и смеемся.

Когда я возвращаюсь в автомобиль, я понимаю, как буду скучать по этим людям.

Я предчувствовала, что буду сочувствовать их ситуации и беспокоиться за них, как только увижу эти лица. Да и как по-другому? Но я не знала, что буду чувствовать, что если бы мы провели вместе больше времени, то стали бы очень близкими друзьями.

Когда мы смотрели друг на друга, между нами возникало взаимопонимание.

Мы делимся мнениями, смеемся, занимаемся творчеством, любим своих мужей и хотим хорошего будущего для наших детей. Хотим чувствовать, что у нас в этой жизни есть цель.

Наша последняя остановка – медицинские пункты. В этом лагере их два. Каждый помогает 10 000 беженцев. На оба медпункта всего два врача. Всего два врача на 20 000 беженцев – врач-мужчина и врач-женщина.

Медицинские пункты очень хорошо организованы. Они ежемесячно отчитываются перед УВКБ. Здесь врачи очень гордятся тем, что все дети были вакцинированы.

Самые большие проблемы – дизентерия у детей и респираторные заболевания зимой.

Женщина-врач говорит с женщиной. Когда женщина видит нас, она быстро полностью закрывает свое лицо головным платком. Видны только глаза. Мы ловим взгляды друг друга, пока другие здороваются с врачом. Женщина поднимает бурку с пола и надевает ее через голову. И вот она полностью закрыта (тело, фигура и лицо) большим синим, похожим на палатку покровом. Это словно синяя простыня с маленькими отверстиями: множеством крошечных отверстий вокруг ее глаз.

Я хочу посмотреть на нее через эти отверстия, но не делаю этого. Я хочу улыбнуться ей, но я не знаю, как она это воспримет. Я все равно улыбаюсь. Я совсем не могу видеть ее лицо, не могу увидеть ее реакцию.

Мне говорят, что сегодня день туберкулеза.

Женщина и ее брат сидят снаружи и ждут результатов.

В маленьком белом холодильнике хранятся вакцины.