Мне говорят, что двадцать девять из шестидесяти девяти учителей – люди с ограниченными возможностями. Но каждый счастлив работать в школе после всего, через что они прошли.

Кто-то говорит мне, что в Самлоте осталось около 100 противопехотных мин.

Другой учитель медленно подходит к нам. Она улыбается. Она протягивает Анне документ. Я замечаю, что одна ее ступня в сандалии. Вторая ступня деревянная. Здесь так много людей, потерявших конечности, и так много жертв противопехотных мин, что это начинает казаться нормальным. Здесь это просто реальность жизни.

Документ был просьбой о небольшой библиотеке. Здесь очень мало учебных материалов и нет библиотек.

В одном классе для того, чтобы научиться считать, используют пучки нарезанных палочек.

Я смотрю, как один из учителей возвращается в класс. Кажется, что протезированная нога доставляет ему дискомфорт. Вы можете представить, каково стоять и учить весь день, а иногда и вечер, при этом передвигаясь на протезированной ноге?

Мне жарко и дискомфортно, а ведь я пробыла здесь всего несколько часов.

Эти учителя проходят километры, чтобы добраться до школы. Дороги очень плохие.

Медицинская помощь здесь тоже очень ограниченна. Получить новый протез – очень трудно и дорого. А их требуется менять каждые несколько лет. Даже если они плохо подогнаны и грубо вырезаны из дерева, они все равно являются роскошью.

В других районах, таких как Пномпень, медицинское обслуживание лучше, но жить такой жизнью нелегко и несправедливо. Эти люди и так слишком долго страдали.

Мы едем около восьми часов обратно в Баттамбанг.

Мы с Мими познакомились с епископом Энрике Фигерадо, Общество Иисуса (иезуитским священником). Все называют его отец Кике. Он – епископ Баттамбанга.

Он был в лагерях в 1984 году, помогая камбоджийским беженцам в Таиланде. Он приехал в Камбоджу в 1988 году.

Он работает в основном с жертвами противопехотных мин, но также помогает жертвам полиомиелита.

Он очень добрый и обаятельный.

Отец Кике одет в голубую клетчатую рубашку с коротким рукавом и голубем мира, вышитым на кармане. Он гордо показал на маленького голубя.

– Его вышила для меня девочка.

Его должностной обязанностью в лагерях была помощь в организации программ для людей с ограниченными возможностями. Он учил их навыкам, которые пригодились бы им, когда они вернутся, но, как он шутит, на это уходили годы. Наконец, десять лет спустя, у них было четыре или пять навыков.

Мы встретились в маленьком ресторанчике. Там подавали мороженое. Это было замечательно. Мы с отцом Кике заказали мороженое с кусочками шоколада.

Вскоре он отправляется в Никарагуа, чтобы участвовать в собрании тех, кто подписал договор о запрете противопехотных мин.

Он говорит о том, что я могла бы отправиться в Emergency и увидеть, что происходит. Каждый день они занимаются жертвами противопехотных мин. Он сказал: «Хорошее происходит в ужасных местах».

Он рассказал мне о маленькой девочке, потерявшей ногу, когда она помогала отцу обрабатывать землю.

Когда отец Кике говорил об этой девочке (со своим испанским акцентом), он сказал: «Это так ужасно, так плачевно».

Отец Кике, Мими и я говорили о том, как он узнал, что стал епископом. Он сказал: «Мне позвонили из Рима, и я подумал, что у меня, возможно, какие-то неприятности или что-то подобное».

Он сказал: «Я уверен, что жизнь – не только внутри Церкви. Бог – во всем, повсюду».

Он признается: «Я люблю танцевать, очень. Я привнес в Церковь традиционные камбоджийские танцы».

Отец Кике – замечательный священник. Он очень скромный, когда спрашиваешь о его жизни.

Он упоминает о человеке, с которым нам стоит встретиться. «Он не говорит по-английски, но вы можете увидеть, что он делает. Вы увидите его семью, его жизнь. Он чувствует сердцем, а это лучшее. Делайте все с сердцем».

Он не навязывает свою религию. Он уверен, что у народа Камбоджи прекрасная вера.

В 1984 году был убит другой архиепископ. Отец Кике боялся, когда его назначили на эту должность. Он думал, что его обязательно убьют.

Отец Кике рассказывает об учителе, который борется с неграмотностью. У него нет рук ниже локтей. Он скрещивает и соединяет верхние части рук и пишет мелом.

Отец Кике улыбается, гордясь этим человеком, и говорит: «Удивительно. Здешние люди очень благодушны. Очень легко любить их».

Я также могу понять, как все здешние люди любят отца Кике. Они также знают, что не обязаны быть католиками, чтобы прийти в его церковь за помощью.

Мы с Мими сегодня ночуем в отеле. Мы возвращаемся в свои номера.

Объявления в отеле:

Сегодня утром мы ходили на рынок, чтобы купить дуриан.

Мао, Равут, Мари-Ноэль и я сидели на маленьких пластмассовых табуретах и ели его. Мао попробовал, и, как большинству камбоджийцев, ему понравилось. Он сказал, что плод мягкий. Интересно, как он мог определить, что фрукт спелый.

Сегодня вечером, вернувшись в отель, мы почувствовали запах дуриана в коридоре, когда поднимались по лестнице в свои номера. Кто-то умудрился протащить его в отель. Мы рассмеялись.

В отеле нет телефона, но мобильные телефоны работают. Наконец-то есть сигнал.

Мы выпили растворимый кофе. Здесь только сгущенное молоко, похожее на сладкий сироп.

Кажется, оно начинает мне нравиться.

Мы отправились в аэропорт – в 8.30 вылетает самолет в Пномпень.

Наша первая встреча там – со Скоттом и Джоанной из Carere.

Они составили программу строительства новых школ.

Потом я встретилась с министром образования и вице-премьером. Он благодарен ООН и всем НПО, но подчеркивает важность совместной работы. Он уверен, что главное внимание должно быть уделено равным правам на образование для богатых и бедных, девочек и мальчиков.

Необходимо сделать очень многое. Им нужна вся помощь, которую они могут получить от международной общественности.

Мы посетили Международный реабилитационный центр для ветеранов, открытый в 1991 году.

Лун является докладчиком Международной компании по запрещению противопехотных мин в Фонде американских ветеранов войны во Вьетнаме. Она встретила нас у дверей и познакомила с Ларри. Он американец, но живет здесь и управляет этим центром. У него двое прекрасных приемных камбоджийских детей, девочка и мальчик помладше. Они присутствовали на нашей встрече.

По оценкам Государственного департамента США, по всему миру в земле находятся от 60 до 70 миллионов противопехотных мин, а треть стран мира заминированы.

Для причинения вреда гражданскому населению боевики часто располагают противопехотные мины на обочинах дорог, рядом со школами и на обрабатываемых полях.

Цель реабилитационного центра:

Кент Видеманн, посол США в Камбодже, этим днем посетил с нами реабилитационный центр. Он сказал мне, что военных США теперь учат помогать жертвам травмы.

Здесь находятся команды из шести или семи врачей и медсестер, которые пришли сюда учиться. Они говорят аббревиатурами.

НК означает ниже колена.

ВК означает выше колена.

Легче делать протез НК.

Ларри говорит: «Мой сын – НК». И тогда я понимаю, что у мальчика, обутого в кроссовки, одна ступня деревянная.

В центре клиники находится маленькая фабрика, которая производит и делает подгонку протезов. Протезы НК стоят 150 долларов, а протезы ВК стоят около 200.

Протезы-крюки и деревянные кисти служат для замены рук потерявшим конечности.