– За дело, парни! Покажем им, что мы здесь, – приказал командир бомбардировщика.

– Начинаем.

Офицер службы электронного противодействия нажал на кнопку и снял прозрачную пластмассовую крышку со своего пульта с многочисленными тумблерами и циферблатами, контролирующими системы подавления сигналов противника. Сначала он подал питание в свои системы. На это потребовалось несколько секунд. Электронное оборудование на Б-52 было устаревшим, выпущенным в семидесятые годы. Эскадрилья была учебным подразделением, и молодым лётчикам на них можно было многому научиться, прежде чем перевестись на новые бомбардировщики Б-1Б, которые уже начали сходить со сборочного конвейера на заводе в Рокуэлле, штат Калифорния. В течение последних десяти минут записывающие устройства в носу бомбардировщика и на концах его крыльев фиксировали радиолокационные сигналы советских радаров, классифицировали их точные частоты, ритм повторения импульсов, мощность сигналов и индивидуальные характеристики почерка передатчиков. Лейтенант был зелёным новичком в такой игре. Совсем недавно он закончил школу специалистов-электронщиков, где был лучшим на курсе. Он обдумал, что сделать сначала, затем выбрал режим глушения, не самый лучший из запомнившихся ему вариантов.

В ста двадцати пяти милях от «боингов» на крейсере «Николаев» радист-мичман наблюдал за выбросами сигналов на экране радиолокатора, которые, казалось, окружали его соединение. На мгновение экран покрылся двадцатью призрачными пятнами, беспорядочно разбегающимися в разных направлениях. Мичман подал сигнал тревоги, и через мгновение такой же сигнал повторил второй оператор. Вахтенный офицер поспешил к ним, чтобы взглянуть на экран.

К тому моменту, когда он подбежал к экрану, система глушения изменилась, и шесть линий, похожих на спицы колеса, стали медленно вращаться вокруг центральной оси.

– Проложить строб-импульсы, – приказал офицер. Теперь на экране появились пятна, линии и вспышки.

– Там больше одного самолёта, товарищ лейтенант. – Мичман попытался пройти через свой диапазон частот.

– Предупреждение о нападении! – выкрикнул другой мичман. Его приёмник электронных сигналов доложил о появлении сигналов воздушных радиолокаторов, используемых для наведения на цель ракет типа «воздух-земля».

– Отчётливо вижу цели, – доложил офицер управления огнём. – Веду трех первых птичек.

– Понял, – ответил пилот. – Держи их ещё десять секунд.

– Ясно, десять секунд, – ответил офицер. – Включаю.., готово.

– О'кей, конец глушения.

– Системы электронных помех выключены.

– Действие радаров наведения ракет прекратилось, – доложил офицер центра боевой информации командиру крейсера, только что спустившемуся с мостика. По всему кораблю гремели колокола громкого боя, и матросы разбегались по боевым постам. – Прекратились и электронные помехи.

– Что это там такое? – спросил командир. Прямо средь бела дня его красавцу-крейсеру с носовыми обводами скоростного клиппера что-то угрожает, а потом все прекращается?

– Нас окружают по крайней мере восемь вражеских самолётов.

Командир посмотрел на экран обычного поискового радиолокатора. На нём виднелись многочисленные отражённые сигналы – главным образом это были гражданские авиалайнеры. Правда, половину круга должны составлять вражеские самолёты.

– Они могли осуществить пуск ракет?

– Никак нет, товарищ командир, мы обнаружили бы это. Они заглушили наши поисковые радары на тридцать секунд и осветили нас своими поисковыми системами на двадцать. Затем все прекратилось.

– Значит, они провоцируют нас и теперь делают вид, что ничего не случилось? – проворчал командир. – Когда они окажутся в пределах дальности действия наших зенитных ракет?

– Вот тот и два этих будут в пределах досягаемости через четыре минуты – если не изменят курс.

– Осветите их нашими радарами наведения ракет. Дадим мерзавцам урок.

Офицер отдал необходимые распоряжения, стараясь понять, кто кому даёт урок и в чём он заключается. В двух тысячах футов над одним из бомбардировщиков летел ЕС-135[25], компьютерные электронные сенсоры которого регистрировали сигналы, исходящие от советского крейсера, и анализировали их для будущего более эффективного глушения. Впервые американцам удалось присмотреться к новой системе наведения ракет СА-Н-8.

Два нуля на фюзеляже обозначали, что этот F-14 «томкэт»[26] – личная птичка командира эскадрильи; чёрный туз пик на двойном вертикальном оперении говорил, что это его эскадрилья номер 41 – «Чёрные тузы». Лётчиком истребителя был капитан третьего ранга Робби Джексон, а его радиопозывными – «Пика-1».

Джексон вёл звено из двух истребителей, руководствуясь указаниями одного из Е-2С «хокай», уменьшенного варианта самолёта раннего радиолокационного обнаружения ВВС АВАКС, используемого на флоте, и родного брата «трески». Этот двухмоторный турбовинтовой самолёт с установленной над ним параболической радиолокационной антенной, которая походила на напавший на него НЛО, недавно взлетел с палубы авианосца «Кеннеди». Погода была мерзкой, что обычно для Северной Атлантики в декабре, но по мере перемещения истребителей на запад ожидалось, что она улучшится. Джексон и его ведомый, младший лейтенант Бад Санчес, летели сквозь плотные облака и потому из-за ограниченной видимости чуть отошли друг от друга: оба пилота помнили, что каждый экипаж состоит из двух человек, а каждый «томкэт» обходится в тридцать миллионов долларов.

Сейчас они занимались тем, в чём «томкэтам» не было равных. Этот всепогодный перехватчик был способен совершать трансокеанские перелёты и развивал скорость в два Маха, к тому же на нём была установлена радиолокационная компьютеризованная система управления огнём, которая способна была замыкаться на шести различных целях и вести по ним огонь дальнобойными ракетами «феникс» класса «воздух-воздух». Сейчас каждый истребитель нёс две такие ракеты вместе с парой ракет теплового наведения AIM-9M «сайдуайндер». Целью этих двух перехватчиков была эскадрилья советских Як-36, которых они называли «форджерами», истребителей с коротким взлётом и посадкой, действующих с авианосца «Киев». После того как один из этих истребителей накануне попытался подкрасться к американскому «сентри», русские решили сблизиться с боевой группой «Кеннеди», направляемые, без сомнения, данными, полученными с разведывательного спутника. Советским самолётам удалось подлететь совсем близко, на пятьдесят миль ближе, чем требовалось, чтобы увидеть «Кеннеди». Вашингтон заключил, что Советы ведут себя на американской половине океана слишком нагло. Адмиралу Пойнтеру разрешили нанести ответный визит, не слишком увлекаясь.

Джексон пришёл к выводу, что они с Санчесом смогут решить эту задачу, даже числом уступая русским. Никакой советский самолёт, а уж тем более «форджер», не сможет справиться с «томкэтом», считал Джексон, особенно если за его штурвалом сидит он сам.

– «Пика-1», ваша цель в направлении на двенадцать часов, на одной высоте с вами, расстояние сейчас двадцать миль, – послышался голос с «Хаммера-1» – «хокая», находящегося за сто миль сзади. Джексон решил не нарушать радиомолчание.

– Ты что-нибудь видишь, Крис? – спросил он своего специалиста по радиолокационному перехвату, капитан-лейтенанта Кристиансена.

– Редкие вспышки, но ориентироваться по ним не могу. – Они следили за «форджерами» только в пассивном режиме, в данном случае пользуясь системами инфракрасного облучения.

Джексон подумал, не осветить ли цели своим мощным радаром наведения ракет. Электронные системы Яков сразу зарегистрируют это и предупредят своих пилотов, что их смертные приговоры уже готовы, но ещё не подписаны.