– Слушаюсь, вперёд машина, две трети.

Турбины «Поги» взревели, и через несколько секунд его винт начал стремительно рассекать чёрную воду.

– Дистанция семь тысяч шестьсот метров. Вертикальный угол равен нулю, – доложил мичман. Значит, это и есть та подводная лодка, за которой их послали, подумал он. Он только что надел наушники телефона, чтобы докладывать непосредственно командиру и офицеру-торпедисту.

Торпедной стрельбой управлял сам старпом. Он быстро ввёл исходные данные в компьютер. Проблема была несложной, решаемой в одной плоскости.

– Готово огневое решение для первого и второго аппаратов, – доложил он.

– Приготовиться к пуску.

– Затопили трубы. – Старпом сам щёлкнул переключателем, протянув руку через плечо старшины-торпедиста. – Наружные люки открыты.

– Проверить огневое решение! – распорядился Туполев.

Единственным, кто услышал кратковременный рёв воды, был старший акустик «Поги».

– Мостик, это гидропост. «Альфа» только что затопила торпедные трубы, сэр! Пеленг на цель – один-семь-девять.

– Огневое решение проверено, товарищ командир, – доложил старпом.

– Первый и второй – пуск! – скомандовал Туполев.

– Пошла первая.., пошла вторая. – «Коновалов» дважды содрогнулся всем корпусом, когда сжатый воздух вытолкнул из труб две торпеды с электродвигателями.

Первым услышал это Джоунз.

– Шум быстро вращающихся винтов по левому борту! – произнёс он громко и отчётливо. – Торпеды в воде по левому борту!

– Лево руля! – автоматически скомандовал Рамиус по-русски.

– Что? – переспросил Райан.

– Лево руля, лево на борт! – Рамиус грохнул кулаком по ограждению.

– Лево руля, быстро! – повторил его команду Манкузо.

– Лево руля, слушаюсь, – отрепетовал Райан, повернул штурвал до предела на левый борт и продолжал держать в этом положении. Рамиус дёрнул ручку машинного телеграфа, переведя её на «самый полный вперёд».

– Слышу две рыбы, – доложил Палмер. – Пеленг меняется справа налево. Повторяю, слышу две торпеды, пеленг на обе быстро меняется справа налево. Их цель – ракетоносец.

Их услышали и на «Далласе». Чеймберз приказал увеличить ход до самого полного и повернуть налево. Выпущенные торпеды разом покончили со всеми колебаниями, и он поступил так, как его учил опыт американского подводника, – уходить подальше и как можно быстрее.

– Мне нужен курс! – потребовал Райан.

– Джоунзи, дай пеленг! – крикнул Манкузо.

– Три-два-ноль, сэр. На нас нацелены две торпеды, – мгновенно ответил Джоунз, регулируя приборы на пульте, чтобы как можно точнее определить пеленг. Сейчас не время для ошибок.

– Поворачивайте на курс три-два-ноль, Райан, – приказал Рамиус, – если успеете.

Весьма благодарен, сердито подумал Райан, наблюдая за тем, как на гирокомпасе появилась цифра три-пять-семь. Руль был положен до предела на левый борт, и с внезапным увеличением скорости моторов гусеницы Райан почувствовал дрожь штурвала в руках.

– К нам идут две рыбы, пеленг три-два-ноль, повторяю, пеленг не меняется, – доложил Джоунз. Его голос звучал куда хладнокровнее, чем он чувствовал себя. – Ну, парни…

На тактическом дисплее виднелись «Октябрь», «альфа» и две торпеды. Сам «Поги» находился в четырех милях от места действия.

– Пускаем торпеды? – спросил помощник.

– В «альфу»? – Вуд выразительно покачал головой. – Нет, чёрт возьми. Теперь это уже не имеет смысла.

Две торпеды Мк-С мчались со скоростью сорок один узел – медленно для такого маленького расстояния, но так они легче управлялись гидролокатором «Коновалова». Расчётное время прибытия к цели составляло шесть минут, и одна минута уже истекла.

– Проходим через три-четыре-пять, отвожу руль, – доложил Райан.

Манкузо теперь молчал. Рамиус прибегнул к тактике, которая не удовлетворяла американского капитана. Он поворачивал носом к торпедам. При этом минимально уменьшался размер цели, но упрощалось огневое решение её перехвата. Судя по всему, Рамиус знал характеристики русских торпед. По крайней мере Манкузо надеялся на это.

– Легли на курс три-два-ноль, капитан, – доложил Райан, не отрывая взгляда от репетира гирокомпаса, словно это имело значение. У него промелькнула мысль – как хорошо, что он успел час назад побывать в гальюне.

– Райан, до предела опустить рули глубины.

– До предела рули глубины вниз, – повторил Райан и до упора отвёл траверсу от себя. Он был напуган происходящим, но ещё больше его пугало, что он сам может допустить ошибку. Приходилось исходить из того, что оба капитана знают, что делают. Выбора не было. По крайней мере, подумал он, мне известно, что управляемые торпеды можно сбить с курса. Подобно радиолокационным импульсам, направленным на земную поверхность, акустические импульсы тоже можно заглушить, особенно когда подлодка, на которую нацелены торпеды, находится у морской поверхности или у дна – то есть в тех местах, от которых отражаются импульсы. Если «Октябрь» уйдёт на глубину, он затеряется в тёмном пространстве – при условии, если сумеет нырнуть туда достаточно быстро.

– Профиль цели изменился, стал меньше, товарищ командир, – доложил мичман.

Туполев был готов к этому. Он хорошо знал тактику боя советских подводных лодок, и ему было известно, что Рамиус являлся одним из её авторов. Марк сделает то, чему он сам нас учил, подумал Туполев, – повернёт навстречу нацеленной в него торпеде, чтобы уменьшить поперечное сечение лодки, а затем уйдёт ко дну, надеясь затеряться в отражающихся импульсах.

– Цель сейчас попытается нырнуть в придонное пространство. Будьте наготове.

– Слушаюсь, товарищ командир. Но сумеет ли он достичь дна достаточно быстро? – спросил старпом.

Туполев быстро прикинул в уме технические характеристики «Октября».

– Нет, он не сможет нырнуть так глубоко за столь короткое время. Ему конец. – Извини, старый друг, но это мой долг, подумал он.

Райан вздрагивал всякий раз, когда акустический удар эхом отдавался в двойном корпусе ракетоносца.

– Вы что, не можете заглушить его? Сделайте что-то! – воскликнул он.

– Терпение, Райан, – произнёс Рамиус. Ему ещё никогда не приходилось уклоняться от направленных в него настоящих торпед с боеголовками, зато он сотни раз отрабатывал подобную ситуацию во время учений. – Пусть сначала убедится, что поймал нас.

– У вас есть на борту торпеды-приманки? – спросил Манкузо.

– Четыре штуки, в носовом торпедном отсеке, но у нас нет торпедистов.

Оба капитана ведут себя, как ни в чём не бывало, с горечью отметил Райан, мысленно выглянув из своего перепуганного крохотного мирка. Ни один не желает показаться испуганным. Но оба, похоже, подготовлены к действиям в подобной ситуации.

– Шкипер, – послышался голос Джоунза, – две рыбы на постоянном пеленге три-два-ноль – только что заработали в активном режиме. Повторяю, рыбы ведут гидролокацию в активном режиме. Черт побери, они похожи на сорок восьмые. Шкипер, судя по акустическому почерку, это наши Мк-48.