Но почему я? – мысленно спросил себя Райан. Ему придётся пройти мимо тринадцати ракетных шахт, чтобы добраться до источника света, пересечь больше двухсот футов открытой палубы.

Он обошёл первую пусковую установку, держа пистолет в правой руке на уровне поясницы, левой касаясь гладкой поверхности шахты. Его ладонь, сжимающая рубчатую рукоятку пистолета, уже стала мокрой от пота. Потому-то их и делают рубчатыми, напомнил себе Райан. Теперь он стоял между первой и второй пусковыми установками, глядя влево, чтобы убедиться, что там никого нет, и готовясь идти дальше. Нужно обогнуть ещё двенадцать.

Палубная решётка была сварена из стальных двухсантиметровых прутьев. Ступни ног уже болели от ходьбы по ним. Медленно и осторожно обходя вторую шахту, он чувствовал себя словно астронавт, облетающий Луну и постоянно стремящийся к горизонту. Правда, на Луне никто не подстерегает тебя с пистолетом в руке, чтобы подстрелить.

Рука опустилась ему на плечо. Райан вздрогнул и резко обернулся. Рамиус. Он хотел сказать что-то, но Райан прижал кончики своих пальцев к губам капитана и отрицательно покачал головой. Сердце Райана билось так громко, что могло передавать телеграфные сигналы по азбуке Морзе, и он отчётливо слышал собственное дыхание – тогда почему, чёрт возьми, он не услышал шагов Рамиуса?

Райан жестом показал, что собирается обходить каждое пусковое устройство со стороны борта. Рамиус дал понять, что будет делать то же с внутренней стороны корабля. Райан кивнул. Он застегнул пиджак и поднял воротник, чтобы быть менее заметной целью, – уж лучше быть тёмной фигурой, чем фигурой с белым треугольником на груди. Теперь следующая шахта.

Райан заметил, что на поверхности кожухов что-то написано, а некоторые слова выдавлены на металле. Буквы выведены кириллицей, и слова значат, наверно, что-нибудь вроде «Не курить» или «Да здравствует Ленин», а может, и что-нибудь ещё более бесполезное. Райан все видел и слышал с поразительной чёткостью, словно его органы чувств зачистили тонкой шкуркой, придав им фантастическую остроту восприятия. Он обогнул следующую шахту, нервно перебирая пальцами рукоятку пистолета, жалея, что не может смахнуть пот, заливающий глаза. Здесь тоже пусто; на левом борту никого. Теперь дальше…

Потребовалось пять минут, чтобы пройти половину ракетного отсека; теперь он находился между шестым и седьмым пусковыми устройствами. Шум из дальней части помещения слышался более отчётливо, и свет несомненно двигался. Не слишком заметно, но тень от пусковой шахты номер один слегка смещалась. Должно быть, переносная рабочая лампа, подключённая к настенной розетке или как там это называют на корабле. Чем он занимается? Работает с ракетой? Может быть, он там не один? Почему Рамиус не считал матросов во время погрузки на ГСУ?

А почему сам Райан не сделал этого? Он выругался про себя. Ещё шесть пусковых устройств.

Огибая следующую шахту, он жестом показал Рамиусу, что, по его мнению, в дальней части отсека всего один человек. Рамиус коротко кивнул, уже поняв это. Только сейчас он заметил что Райан идёт босиком и решил тоже последовать его примеру. Капитан остановился, поднял левую ногу и попытался снять ботинок. Затёкшие пальцы никак не могли справиться со шнурком, и ботинок со стуком упал на плохо закреплённую решётку. В этот момент Райан, выйдя из-за кожуха, оказался на открытом пространстве. Он замер. Свет на дальнем конце отсека дёрнулся и замер. Райан бросился влево и выглянул из-за шахты. Впереди ещё пять. Вдруг он увидел за ними вспышку, которая осветила часть лица. Сообразив, что это выстрел, Райан пригнулся. Пуля угодила в шпангоут и рикошетом отлетела от него. Райан спрятался за кожух ракетной шахты.

– Я перейду на другую сторону, – прошептал Рамиус.

– Подождите. – Райан схватил Рамиуса за локоть и, держа перед собой пистолет, выглянул из-за шахты справа. Он снова увидел лицо, и на этот раз выстрелил первым, зная, что промахнётся. В то же самое мгновение он толкнул Рамиуса влево. Капитан перебежал на другую сторону ракетного отсека и укрылся за ракетной шахтой.

– Ты у нас в руках, – громко сказал Райан.

– Меня никто не возьмёт. – Это был голос молодого человека, очень молодого и очень перепуганного.

– Чем ты там занимаешься? – спросил Райан.

– А ты как думаешь, янки? – На этот раз насмешка попала в цель.

Собирается, по-видимому, взорвать боеголовку, решил Райан. Только этого не хватало.

– Тогда и ты погибнешь, – сказал Райан. Разве полицейские не пытаются убедить загнанных в тупик преступников? – подумал он. Однажды нью-йоркский полицейский сказал по телевидению: – «Мы стараемся утомить их до смерти». Но то были преступники. А с кем он имеет дело сейчас? С матросом, оставшимся на лодке? С одним из офицеров, который передумал и решил, что судьба перебежчика его не устраивает? Агентом КГБ? Или агентом ГРУ, скрывавшимся под маской члена команды?

– Надо будет – умру, – согласился голос. Свет двигался. Чем бы он не занимался, он пытался продолжить своё дело.

Обогнув шахту, Райан сделал два выстрела. – Теперь осталось четыре пусковых устройства. Его пули бесцельно отскакивали от передней переборки. Если только рикошетом… Нет, это маловероятно. Райан посмотрел налево и увидел, что Рамиус по-прежнему находится рядом, скрываясь за ракетной шахтой на левом борту. Он безоружен. Почему не взял с собой пистолет?

Райан сделал глубокий вдох и рванулся к следующей шахте. Противник ждал этого. Райан бросился на палубу, и пуля пролетела над ним.

– Кто ты? – спросил Райан, вставая на колени и опираясь на кожух пускового устройства, чтобы перевести дыхание.

– Советский патриот! А вы – враги моей страны, и вам не достанется этот корабль!

Он слишком много разговаривает, подумал Райан. Может, это к лучшему.

– Как тебя зовут?

– Не имеет значения.

– У тебя есть семья? – спросил Райан.

– Мной будут гордиться родители.

Агент ГРУ. Райан не сомневался в этом. Не замполит. Слишком хорошо говорит по-английски. Наверно, это матрос, задача которого в случае необходимости заменить замполита. Итак, Райан столкнулся с хорошо подготовленным оперативником. Прекрасно. Опытный оперативник и, как сказал он сам, патриот. Не фанатик, всего лишь человек, исполняющий свой долг. Он перепуган, но выполнит свою задачу. И взорвёт весь этот долбаный корабль – вместе со мной.

Всё-таки Райан знал, что у него есть преимущество. Противнику нужно закончить дело, тогда как от Райана требуется лишь одно – остановить его или помешать. Он подошёл к правому краю пускового устройства и выглянул из-за него. Дальний конец отсека был освещён – ещё одно преимущество. Райан видел агента лучше, чем он мог видеть Райана.

– Зачем тебе умирать, дружище? Брось пистолет на палубу… – И что с этим русским будет потом? – подумалось Райану. Проведёт жизнь в федеральной тюрьме? Скорее, просто исчезнет. Москва не должна узнать, что мы захватили их ракетоносец.

– Бросить пистолет, чтобы ЦРУ было легче убить меня? – послышался насмешливый, но дрожащий голос. – Не считай меня дураком! Если мне суждено умереть, то хотя бы с пользой для родины, дружище!

И тут свет погас. Надолго ли? – подумал Райан. А вдруг это означает, что он закончил свою работу и через мгновение будет уже поздно. Или, может быть, парень понял своё уязвимое положение. Оперативник или нет, перед Райаном был мальчишка, испуганный парень, который также боится потерять все, как и он сам. Черта с два, решил Райан, у меня есть что терять – жена, дети, и если я не прикончу его как можно быстрей, то никогда их не увижу.

Счастливого Рождества, дети, вашего папочку только что разорвало на куски. Вы уж извините, тела не осталось, так что хоронить нечего, но видите ли… Райану захотелось произнести короткую молитву – только ради чего? Молиться, чтобы Господь помог ему убить другого человека? Видишь ли, Господи…

– Вы ещё здесь, капитан? – спросил он.

– Да.

Райан задал вопрос намеренно, в надежде, что присутствие Рамиуса заставит агента ГРУ призадуматься и укрыться подальше, за шахтой слева. Он пригнулся и стремительно обежал очередное пусковое устройство. Осталось ещё три шахты. Рамиус последовал его примеру по левому борту. Грохнул выстрел. Но пуля миновала капитана, Райан видел это.