Лета остановилась, выглянула в окно и вздохнула. Куда не глянь, простирались горы, и создавалось ощущение, что кроме этой башни и двух человек обитающих в ней, в остальном мире нет ничего и никого. Солнце стояло еще достаточно высоко, и снег на склонах блестел, как россыпь драгоценных камней.

Почему-то в детстве, когда впервые увидала картинку заснеженной горной вершины, Лета решила, что солнышко не смогло забраться на такую крутую горку, вот там снег и не растаял. Взволнованная первым в свое жизни открытием, девочка прибежала поделиться им с мамой. Мама сначала рассмеялась, но увидав, что глаза у ребенка на мокром месте, принялась объяснять, что смеется вовсе не над ней, просто радуется, что дочка такая сообразительная.

— Глупости все это, — раздраженно пробормотала Лета, отворачиваясь от слишком яркого сияния, из-за которого, а вовсе не из-за ненужных воспоминаний, на глаза навернулись слезы.

Идти оставалось еще целый этаж, а значит:

«Я узнал, что у меня есть огромная семья, и тропинка и лесок в поле каждый колосок… Ну наконец-то. Ура, я молодец, я добралась!»

Комнату заполнял приторный аромат роз. Маг расслабленно утопал в кресле, и со счастливейшей улыбкой на лице и нежностью во взгляде, что-то читал. Лете стало интересно, чем он так увлечен, раз не заметил ее появления. Подкралась на цыпочках, заглянула через плечо.

— Дорой, Ханар, — не удержавшись, вслух прочитала она, — Как у Вас дела? У меня все хоро… Эй, куда?

Маг не просто вскочил, буквально отпрыгнул от девушки, одновременно пытаясь спрятать письмо, но лишь помял его.

— Тебе не говорили, — зло, сверкая глазами, буквально выплюнул он, — Что читать чужие письма не хорошо?

— Вроде, что-то такое проскальзывает в памяти о босоногом детстве, но это было давно и не правда… — легкомысленно отмахнулась девчонка. — И вообще, сказал, что по работе и срочно, ну я и отпустила, а у него оказывается: розы-мимозы, любовные письма… Отправился на приватные свидание с дамочками, так бы и сказал! А то вдруг бы я неожиданно зашла, а вы тут страсти придаетесь… Мы бы все умерли от смущения! Ну, по крайней мере, я и ты точно, ну и дамочка за компанию…

— Не смей говорить непристойности, о моей будущей жене, — голос мага, как и сощуренные глаза, не предвещали ничего хорошего, и до Леты дошло — в этот раз она перегнула.

— Извини, — пробормотала она, вконец растерявшись, но Ханар ее уже не слышал.

Он выскочил из кабиета и хлопнул дверью. Демонстративно хлопнул, мог бы и телепортом воспользоваться, но тот тихо работает.

Ночь близилась к рассвету. Лета вышла на лестницу и побрела наверх, извиняться. Вот еще одна особенность ее пребывания в чужом мире, она всегда знает, где «ее колышек», по крайней мере, направление.

Лаборатория занимала весь верхний этаж. В центре возвышалась колонна, на которой удерживался куполообразный свод. Весь пол покрывали руны, магические знаки, а вдоль стены стоят какие-то приборы, шкафы с бутылками и колбами, полки с книгами и свитками.

Хозяин лаборатории обнаружился в крошечном закутке, за столом, похожим на тот, что в кабинете, только без извечного бардака и в идентичном кресле.

Казалось, он спит, но стоило Лете подойти, Ханар открыл глаза, и устало взглянул на нее.

— Извини, что наговорила глупостей, — девушка замерла рядом, опустив голову. — Я на самом деле не хотела тебя обидеть. Мне и друзья говорят, что порой у меня язык работает на холостом ходу, с отключенными мозгами.

— Ладно, — спокойно кивнул Ханар, гнев которого уже перегорел. — Я больше от неожиданности так среагировал. Да и до этого, я тоже увидал то, что мне не предназначалось. Это ведь твоя мама была на том рисунке?

Девушка подобралась, но все же ответила.

— Да. Мы с ней последнее время не очень ладили, а перед моим исчезновением, вообще поругались. Слегка переживаю как она там.

Помолчали. А потом девушка тряхнула своей несуразной прической, возвращая улыбку на лицо, и проговорила:

— Ладно, хватит о грустном! Мир?

И протянула руку, а маг привычно уже пожал ее.

— Кстати, — когда они спускались в кабинет, проговорил маг, — мне пришел запрос на работу.

— Так ты еще и работаешь? — удивилась девушка.

— Ага. Решаю проблемы, которые породила темная магия, а сами светлые маги с ними не справились. Так что завтра с утра я уезжаю, а ты, я так понимаю, со мной? — и, дождавшись кивка девушки, добавил. — Телепорты на тебя не действуют, так что магические извозчики, скорей всего, от твоего прикосновения разваляться, а это значит — пойдем ножками. Из этого вытекает: я спать, а ты придержи свое любопытство до утра.

И не дав возможности Лете спросить что-то еще, задернул занавеску.

Глава 3.

— Значит так, — инструктировал маг девушку пока они пробирались коридорами к внешней стене замка, — сначала мы спустимся до небольшой деревеньки, которая называется Перекрестье, возьмём мою лошадь, и дальнейший путь продолжим верхом.

— Одну лошадь? — уточнила Лета.

— Ну, если случиться чудо, и она без магии превратиться в две, то я поверю в духов и уйду в шаманы, — саркастически произнес Ханар.

— Ты поедешь, а я?

— Сзади побежишь, — предложил Ханар.

— Вот еще! Только вместе с тобой! И неужели так сложно найти еще одну лошадь для меня?!

— В это время года в Перекрестье свободных лошадей нет, так что сядешь сзади.

— Ура, буду обнимать всю дорогу красавца мужчину, — закатила глаза от умиления Лета, потом скептически окинула уже успевшего поверить в ее слова мага, и добавила, — ладно, просто обнимать.

Ханар тяжело вздохнул, пообещал себе больше не вестись на провокации ехидой бестии и продолжил:

— Еще через день, будем у подножья, там уже есть вероятность приобрести вторую лошадь. А это тебе, одевайся, — чародей протянул девушке объемный сверток.

— Что? — Лета не поверила услышанному.

Раздраженный ее медлительностью, Ханар встряхнул куль, держа за края, и в руках у него оказался длиннополый плащ с меховой изнанкой, а на пол упали шерстяные носки и варежки.

— Зачем мне это? — удивилась девчонка, и ехидно добавила. — Вот видишь, как неправильный распорядок дня, влияет на умственную деятельность. Спал бы ночью, как все нормальные люди, не забыл бы, что я холода не испытываю. Мне, конечно, приятно, что ты так печешься о моем здоровье…

— Меня больше волнует собственное душевное равновесие! — раздражено перебил маг. — Лишь представлю тебя практически голую на фоне снега, чувствую, как покрываюсь корочкой льда. Девочка, пожалуйста, пожалей мои нервы, оденься и не снимай хотя бы до границы наведенной зимы, а лучше до Перекрестья. Когда дойдем, останешься в своем легкомысленном платье.

— Ладно, уговорил, — вздохнула Лета, принялась одеваться.

Ханар накинул капюшон теплой куртки, отороченный мехом, и потуже затянул завязки. Пристроил на спину набитый под завязку мешок, подогнал длину лямок. Топнул поочередно каждой ногой, проверяя, удобно ли сидят меховые сапоги, не выбились ли из них плотные толстые шерстяные штаны с утепленной подкладкой.

Лета управилась раньше, и теперь замерла в ожидании, дверей или каких-либо проходов ведущих наружу заметно не было, но маг сейчас утеплялся, явно не для очередного променада по замку.

Между тем, чародей закончил прихорашиваться, и, подойдя к ровному участку стены между двумя колоннами, приложил раскрытую ладонь, неразборчиво прошептал несколько слов, и часть камей растворилось.

В открывшийся проход, словно захватчик в город, желая забрать самое дорогое, ворвался морозный воздух и разочарованно замер, внутри оказалось не теплее, чем снаружи. Проказник ветер, ворвавшийся следом, забавляясь, бросил несколько горстей снега, частично под ноги, частично в глаза замершим в проеме людям.

Переполненная восторгом Лета, не успев, как следует проморгаться, рванула к выходу. Если бы не расторопный Ханар, перехвативший за руку и дернувший на себя, кувыркаться бы не меру любопытной девушке в свободном полете, до самого дна пропасти, которая начиналась практически сразу за порогом.