Шар помутнел, уменьшился и упал в предупредительно подставленную ладонь мага.

— То есть отказаться от твоих услуг у меня не получиться?

— А что Вы тогда будете делать, господин Наритан, с моими конкурентами, которые мечтают о вашей бренной тушке? Не спорю, они неудачники и дилетанты, а я неподражаем и гениален, но дважды облажаться, это надо суметь…

— Какие конкуренты? — опешил маг.

— А это, уважаемый, уже закрытая информация, за сохранение которой мне заплатили отдельно. Кстати, — ассасин вдруг шагнул ближе, заговорил проникновенно шепотом, Ханар невольно тоже приблизился, напряг слух, — И все таки вы через чур доверчивый, господин Наритан.

Блеснуло серебро, и маг повалился на траву.

Лета сидела и разглядывала лес, где-то за деревьями вставало солнце, становилось все светлее.

«Вот и новый день начался, а я все еще здесь. На долго ли? Хочется ли мне уходить? Почему в других мирах меня такие вопросы не мучили?»

Чуть в стороне раздавались голоса Ханара и ассасина, смысл слов терялся за шумом листвы. Где-то застучал дятел, совсем рядом на ветке куста чирикнула ранняя птаха, кто-то прошуршал в траве, стряхнув с узких зеленных листьев капли росы.

Лес медленно пробуждался от ночных кошмаров. Вслушиваясь в нарастающее многообразие звуков, вглядываясь проявляющиеся цвета, Лета ощутила, что, наконец, пришла в себя и успокоилась. Она поднялась с поваленного ствола, на котором сидела, отряхнула платье, улыбнулась.

Обернувшись, она не поверила своим глазам: Ханар рухнул в придорожную траву, а наемник замер над ним с серебряным стилетом в руках.

В глазах на мгновение потемнело, а потом Лета подхватила, с земли палку, и, не помня, что она слабая девушка, а перед ней опытный убийца, рванула в его сторону, занеся импровизированное оружие над головой.

Палка прочертила по воздуху дугу, врезалась в землю, но наемника там уже не было.

— Успокойся, демон! Ничего я твоему хозяину не сделал, — раздалось за спиной.

Лета быстро обернулась, увидала противника в паре шагов, опять кинулась на него, и вновь промахнулась.

— Вот ведь настырный, — и снова из-за спины.

Третий раз у девушки даже замахнутся, как следует, не получилось. Палка словно живая змея вывернулась из ладони, и приземлилась куда-то в кусты. А потом земля в буквальном смысле ушла из-под ног, пару раз поменялась с небом местами, и перед глазами оказались зеленые стебли травы. Правую руку девушки с силой вывернули и плотно прижали к спине, если бы чувствовала боль, наверное, взвыла бы, а ноги зафиксировали, так что даже не дернуться. По телу быстро, едва касаясь, скользнула широкая ладонь, и сразу пропала.

— Так, господин Наритан себе демонесу в услужение зазвал, — раздался сверху насмешливый голос ассинаса, — то-то мне показалось, что пакости чисто бабские….

— Убийца! Сволочь! Гад! — кричала Лета, пытаясь вывернуться из захвата, но не могла даже голову поднять.

В рот набивалась трава, прошлогодние листья, сухие иголки, которые она сплевывала и продолжала ругаться.

— Успокойся, девчонка. Даже, если ты меня сейчас грязью словесной поливаете, то лишь зря сотрясаешь воздух, я тебя совершенно не слышу. Да и стоит ли так убиваться? Ничего с твоим магом не случилось. Жив и практически здоров! Не веришь — сама убедись. Только не кидайся на меня, как только свободу получишь. Я предпочитаю, когда девушки мчаться ко мне с чистой любовью в сердце, мечтая заключить в объятья, а не с палками на перевес.

Хватка ослабла, и Лета смогла сесть, с ненавистью глянула на ассасина, который расположился чуть в стороне, скинув с головы капюшон. Коротко стриженые светло русые волосы, единственная длинная прядь, заплетенная косицей, спускалась от правого виска вдоль щеки. Памятная по портрету повязка прикрывала нижнюю половину лица. Зеленные глаза наемника смотрели мимо девушки, зато уши чуть подрагивали, словно у зверя, ловя каждый шорох.

Рассмотреть все это Лета успела, пока поднималась с земли, а после подбежала к Ханару, опустилась рядом на колени. Маг лежал на земле, в обращенному к небу лице, не было ни кровинки, а из приоткрытого рта… вырывался еле слышный храп.

— Сволочь! — Лета испытывая одновременно облегчение и злость, стукнула мага по плечу.

Ханар потер ушибленное место, нахмурился, повернулся на бок, и засопел громче.

— Вот это я понимаю, женская логика, — восхищенно проговорил ассасин, не иначе как по звуку, поняв, что происходит. — «Не умирай, любимый! Ах, ты гад еще живой?! Тогда я сама тебя добью!»

— Почему я подумала, что ты интересный? — раздраженно бросила Лета, в сторону наемника.

— Ах, какая жалость, что не могу тебя увидать, девушки в гневе такие красивые. Может, подаришь свой портрет мне в подарок? Это ведь ты тогда рисовала, а вовсе не защитное заклятье? У тебя неплохо выходит! Ну, так как? Нарисуешь? Хотя нет, не надо, а то вдруг влюблюсь еще, страдай потом…

Лета, попытавшись еще вначале прервать поток слов, не была услышана, и впервые подумала, как, наверное, не просто Ханару в ее компании. Даже пообещала поменьше болтать.

Пока наемник вдохновенно нес чушь, Лета, пыталась понять, как общаться с тем, кто тебя не слышит и не видит. Придумав способ, и не спуская глаз с ассасина, залезла в сумку мага, достала листы пергамента и чернильницу. Можно было написать все, что ее интересовало, но Лета не хотела надолго, уткнувшись в листок, упускать говорливого мужчину из виду.

Кроме того, как бы это не странно звучало, но бегло говоря на основном диалекте мира, куда попадала, и вполне прилично читая, письменная речь давалась девушке с трудом. Постоянно приходилось мучительно вспоминать буквы, их звучание и значение, а потом дрожащей рукой выводить, часто путая и делая ошибки. От мыслей, почему так происходит, болела голова, и Лета решила просто не особо заморачиваться по этому поводу.

Вот и сейчас, лучшее что она придумала, это быстро нарисовала стрелочку, так что бы ее острая часть смотрела в сторону мага, а рядом знак вопроса и помахала листочком, привлекая внимание наемника.

— Тебе, похоже, интересно, что я с ним сделал? — пытаясь вникнуть в значение закорючек, высказал предположение ассасин. — А так же зачем?

— Да, было бы не плохо… — даже зная, что голос ее не слышен, промолчать не удалось.

— Ладно, на объяснения время у нас еще есть. Судя по имеющейся у меня информации, в деревне действует очень сильный маг. Призвать и приручить Хроу не всякому под силу. Лучше, если он решит, что господин Наритан слаб и беспомощен, тогда злодей расслабиться и проявит себя. Но твой хозяин, дорогая моя, совершенно не умеет притворяться и лгать, пришлось, для достоверности, и вправду на время лишить его силы. Стилет, побывавшие в крови хроу, дали мне такую возможность, легкий порез, и магия заблокирована. Кто ж знал, что он настолько вымотался, что вместо короткого обморока провалиться в глубокий сон. Не переживай, до вечера восстановиться.

Лета нацарапала на листе «не хозяин».

— Да, какая разница, твой он хозяин или не твой. Все мы кому-то принадлежим, — взгляд наемника вдруг похолодел, но спустя мгновение вновь заблестел лукавством, — Ну, что ж! Ты удостоена великой чести, быть приглашенной на представление с самым гениальным актером в главной роли, да еще и на самые почетные места.

Он вскочил на ноги, поклонился на все четыре стороны, невидимым зрителям, выпрямился, и черты его лица потекли, словно воск на горячей плите или пластилин на батарее. Лицо округлилось, глазные впадины углубились, тень от нависших над ними косматых бровей, делала их еще более глубокими, практически пряча глаза.

Волосы стали длинными, всклокоченными, в них проступила седина. Рост ассасина уменьшился, вес наоборот прибавился, появился пивной животик. Одежда тоже поменялась, став более мешковатой и цвета придорожной пыли. От прежнего образа осталась лишь повязка, но и ее человек снял, сложил по другому, сделав вдвое уже, обвязал вокруг лба, спустив свободные концы по спине.