Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Тарулас последовал его примеру. Вино в высокогорлом кувшине и впрямь оказалось отменным. Сабазий, издали украдкой наблюдающий за Пилумном, вздохнул горестно, словно застонал — этот римлянин пьёт, будто вол, а свои счета оплачивать забывает.

— Но вскоре я попал, словно кур в ощип, — продолжил рассказ Пилумн. — Денарии мои сплыли, как вешние воды, меня разыскали родственники покойника… Короче, пришлось бежать из Рима. Нанялся я в охрану к одному купцу. Служил у него почти три года. В Никомедии[106] подрался с ночной стражей, ранил двоих — и попал в эргастул. Откупиться было нечем, а купец, дерьмо собачье, даже не попытался вытащить меня из ямы, удрал восвояси. Нацепили на меня ошейник раба, заковали в кандалы и отправили в каменоломню. Бежал, скитался в горах. Притащился в Синопу, весь в струпьях, как дохлятина. Сабазий свёл меня с Макробием. С тех пор он мной покровитель, — невесёлая улыбка промелькнула на квадратном лице бывшего легионера.

— Ростовщик Макробий… — Тарулас задумчиво поглаживал рукоять махайры. — Послушай, Пилумн, мне нужно с ним встретиться.

— Зачем? Я эту горбатую вонючку и сам придушу, — Пилумн с силой сжал широченной ладонью медную чашу и смял её в лепёшку.

— Не стоит спешить. Успеется, — восхищённо покачал головой гопломах, глядя на бесформенный кусок меди. — Макробий, похоже, знает многое. А мёртвые, как тебе известно, глухи и немы…

Тем временем в харчевню зашёл бродячий музыкант-кифаред в поношенной экзомиде[107]. Угостившись вином, он настроил кифару[108] и ударил по струнам. Подгулявшие завсегдатаи раздвинули столы и несколько гетер закружили в буйном вакхическом танце. В открытую дверь «Мелиссы» вливался свежий воздух, и бассары женщин казались парусами судов, попавших в штормовое ненастье.

ГЛАВА 6

Митридат Эвергет от ужина отказался. Он съел немного сушёных фруктов в мёду и запил ключевой водой из священного источника, в которую было добавлено несколько капель дорогого фасосского вина. На завтра был назначен приём римского легата, и царь Понта перед вечером принёс посвятительные жертвы в храме богини Ма. Когда главный жрец Даипп полоснул бронзовым ножом по горлу чёрного козла с белой отметиной на лбу, кровь, ударив ключом, неожиданно обрызгала плащ царя, стоявшего чересчур близко к жертвенному камню. Митридат едва не свалился без чувств. Ему в этот миг почудилось, что поры тела раскрылись, и его кровь просочилась сквозь одежды. До самого ужина он ощущал, как мириады иголок покалывают кожу, постепенно скапливаясь где-то под сердцем.

Когда царя облачали в ночные одежды, он вдруг почувствовал режущую боль в желудке. Испуганный постельничий помог Митридату Эвергету добраться до спального ложа и побежал за лекарем.

Иорам бен Шамах застал владыку Понта в беспамятстве. Царь лежал на полу в разорванных одеждах, изо рта текла мутная пена, лицо исказила гримаса нестерпимой боли.

— Воздуха! Откройте окна! — вскричал иудей. — Помогите! — он попытался поднять Митридата.

Начальник телохранителей Арторикс и постельничий подхватили царя под мышки и уложили на постель. Внимание лекаря привлекли сушёные фрукты в мёду — небольшое блюдо с остатками скромной царской трапезы стояло неподалёку от ложа на невысоком круглом столике. Иудей бросился к фруктам со стремительностью коршуна, понюхал, лизнул подогретый мёд и тут же с омерзением сплюнул.

— Кто?! — обернулся лекарь к постельничему. — Кто готовил?! — показал на фрукты. — Бакхий?

— Н-новый п-повар… — заикаясь от страха, выдавил из себя постельничий.

— Арторикс! Перекрыть все выходы из дворца! Всех под стражу! Паппия немедленно сюда!

Галл всё понял. Словно тисками сжав руку помертвевшего постельничего, он потащил его за собой. Тот не упирался, ковылял заплетающимися ногами, обречённо ссутулившись.

Когда в опочивальню царя вошёл запыхавшийся Паппий, лекарь уже сумел напоить пришедшего в себя Митридата отваром трав, и владыку Понта рвало.

— Цикута… — тихо и коротко ответил иудей на немой вопрос своего ученика.

— Есть надежда?.. — Паппий изменился в лице.

— Боюсь, что нет…

— Почему, учитель? У нас ведь есть противоядие.

— Пена… — Иорам бен Шамах показал на медный таз; его держал перед царём один из телохранителей-галлов. — Там не только цикута. Смесь. Если бы точно знать, что именно… Тот, кто готовил зелье, чересчур сведущ…

Арторикс искал повара, недавно заменившего старого Бакхия. Со стариком случилось несчастье: дня три назад он выпил лишку и угодил в пустой рыбозасолочный чан. Нашли его утром, едва живого и со сломанной ногой.

В поварне нового повара не оказалось. Не добившись толкового ответа от рабынь-кухарок, куда тот мог деваться, разгневанный Арторикс едва не бегом припустил по запутанным переходам царского дворца. За ним шли несколько его верных галлов, обшаривая каждую комнату, каждый закуток.

— Сюда! Арторикс, сюда! — позвал начальника телохранителей один из его подчинённых, выскакивая из тёмной каморки, служившей кладовой.

Там, на куче серой морской соли, лежал новый повар с ножом в груди. Широко открытые глаза отражали свет факелов, и казалось, что он ещё жив. Арторикс тряхнул его за плечо, и окровавленное тело медленно сползло на пол.

— Объявить общую тревогу. Оцепить дворец снаружи, — скомандовал хмурый Арторикс. — Послать гонцов к стратегу Алкиму, наварху Гермайе, гиппарху Асклепиодору. Вызвать сюда Даиппа, главного жреца богини Ма.

Вскоре дворец осветился многочисленными факелами, наполнился звоном оружия и топотом грубых воинских сандалий.

— Обыскать все комнаты! — приказал Арторикс. — Мужчин, кого найдёте, в перистиль. Да, да, всех! — и выругался в ответ на вопрос одного из воинов стражи, робко поинтересовавшегося, как поступать с придворной знатью.

Сам Арторикс с тремя галлами направился на женскую половину дворца. Жирный евнух попытался преградить путь, тонким визгливым голосом предупреждая о неминуемой каре за подобную дерзость, но галл с брезгливой миной на лице отшвырнул его пинком ноги.

— И этого холощёного недомерка в перистиль, — мимоходом бросил своему подчинённому.

Разбуженные необычным в такой поздний час шумом, из комнат выскакивали полураздетые женщины. Одна из них, при виде грозных лиц вооружённых до зубов галлов, упала в обморок; кто-то взвизгнул, некоторые с испугу плакали.

Не обращая внимания на женщин и предоставив обыскивать их комнаты своим галлам, Арторикс постучал в дверь гинекея царицы. Лаодика на стук вышла сразу, будто давно и с нетерпением ждала кого-то. Арторикс про себя подивился — царица ещё не облачилась в ночные одежды, хотя обычно ложилась спать рано.

— Арторикс? — смятение и, как почему-то показалось галлу, страх звучали в её голосе.

Царица была бледна и не очень твёрдо держалась на ногах.

— Как ты посмел! Сюда… Прочь! Немедленно!

— Прости мою вынужденную дерзость, царица, — поклонился галл. — Меня привёл долг, — он твёрдо посмотрел прямо в лихорадочно блестевшие глаза Лаодики. — Покушение на жизнь твоего мужа, великого и мудрого владыки Понта.

— Покушение? О, боги… — Лаодика, теряя силы, прислонилась к стене. — Как… когда?

— Его пытались отравить. Царский повар убит. Недавно. Мы ищем убийцу.

— Царь… жив? — шёпотом спросила царица.

— Да… — поколебавшись мгновение, ответил Арторикс — пока они искали повара, всё могло случится.

— Ты думаешь найти убийцу здесь, в моём гинекее? — к царице постепенно возвращалось самообладание.

— Я должен обыскать весь дворец, — упрямо боднул головой галл.

— Кроме моей опочивальни, — Лаодика надменно посмотрела на начальника телохранителей. — В ней нет посторонних.

— Но… — попытался возразить галл.

вернуться

106

Никомедия — в древности столица Вифинии (современный г. Измир).

вернуться

107

Экзомида — род хитона, одежда бедняков и рабов; застёгивалась на левом плече, правая рука была обнажена.

вернуться

108

Кифара — струнный музыкальный инструмент древности.

13
{"b":"639452","o":1}