* * *

Что такое — хорошая игра? Та, что протекает стремительно? Или та, в которой заведомо выиграешь? Или та, что длится и завлекает сюжетом? Что для нас важнее — факт выигрыша или процесс самой игры?

* * *

А потом ты, мой гениальный близнец, придумал вероятностные прятки с переодеваниями, частичной амнезией и нарастающим потенциалом. Это было восхитительно — данная игра потребовала сложного антуража, создания целого мира-игрового поля, заложения в него струн вероятности и мин закономерности. Мы творили взахлёб. Мы уже были заняты.

Когда все было готово, мы, под пристальным присмотром друг друга, оставили себе по 35 процентов исходного, а остальное распылили в игровой театр.

Ты стал создавать невозможные ситуации, а я — их разрешать.

Условия игры похожи на человеческие прятки: водящий закрывает глаза и считает, остальные прячутся, водящий их ищет. В нашем варианте игроки инкарнировались в условленной временной эпохе этого мира в людском обличье, не зная, кто в кого воплотится. При рождении божественный потенциал прячущегося и дельт был равен нулю и постепенно возрастал с развитием человеческой аватары. Мы пробовали инкарнироваться в других существ, но их сознание не выдерживало нашего присутствия, а после оставались предания о говорящих и чудотворящих коровах, волках, золотых рыбках, щуках, а также говорящих и при том несгораемых терновых кустах.

Водящий “прыгает” в этот мир раньше, чтобы подготовить арену и соблюдение правил: наши действия и возможности должны быть ограничены закономерностями этого мира.

Чтобы выиграть, прячущийся должен осознать себя, определить дельт и собраться с ними в группу с потенциалом, превосходящим потенциал группы водящего. Водящий тоже старается разыскать дельт и составить с ними свою группу. Никто из игроков не представляет, кем и где воплотятся остальные, что делает игру еще занятнее.

Теперь мы были всегда заняты.

* * *

Иногда я спрашиваю себя, а почему мы безостановочно и бесконечно играем? Почему так одержимо пытаемся занять себя новыми поворотами сюжета, проигрываем столкновения вероятностей, характеров и ситуаций? Почему считаем это занятие таким необходимым? Почему боимся остановиться?

Мы привыкли объяснять, что нам станет скучно, что мы так познаём себя, развиваем свои возможности, открываем новые горизонты.

Но за нежеланием остановки стоит нечто, мы даже и не помним, что именно: мы — слишком заняты, чтобы помнить об этом.

Нет, мы конечно помним… Нет-нет, мы абсолютно не забываем ничего. Какая-то часть нас может даже и задумывается мимолетно об этом, о чем-то таком неуловимо-важном, что все…

Пересказывать своё очередное детство не вижу смысла.

На этот раз было гораздо проще. Не приходилось ни маскироваться, ни заботиться о сохранности моих соратников, ни разгадывать собственное прошлое, ни маскировать фактор божественности.

Ход, изобретенныйВиктором, улучшенный мною, подправленный невольной подсказкой ЭЛЬ, свел вечную схватку к ничейной ситуации.

Моё детство было безоблачным и спокойным.

Оставалось взрослеть и строить планы на грядущее.

Отца у меня не было, только мать, тётя, да аквариум с золотыми рыбками.

Что ещё нужно для счастья?

Как жаль, что этот гениальный план может существовать единственный раз! Я повторял и повторял бы его, меняя в мелочах, смакуя и доводя до идеала. Одномерное, однонаправленное время, где настоящая победа тоже может случиться однажды, как это скучно!

В любой момент я мог бы убить собственную мать, чтобы избавить её от плена ЭЛЬ, но так поступило бы существо более недалёкое, чем я. В моих планах было вовсе не продолжать борьбу, а завершить её.

Я — моя последняя реинкарнация Бытия — сын Маши, которого та в честь отца, то есть меня же, назвала Иваном, однако тётя настояла, чтобы меня звали на французкий манер — Жан. Так что зовите меня Жаном.

Тяжелее всего было выжидать.

Это было самое счастливое и самое одинокое существование в царстве ЭЛЬ.

ЭЛЬ стала мне второй матерью. Вероятно, подсознательно она реализовала неутолённую страсть к моей предыдущей реинкарнации. Она во мне души не чаяла и передала мне всю мудрость, которую накопила. Тем более, что дела в царстве Бытия у неё шли как никогда успешно, потому что некому было ставить ей спицы в колёса, а ей не было нужды убивать подозреваемых в обладании фактором божественности. На Земле наступил Золотой век. Мой собственный фактор идеально маскировался в тени факторов Маши и ЭЛЬ.

О, небеса, как я порой желал ЭЛЬ, которая не стеснялась мальчика, просто не принимая его во внимание, и вела себя, как богини древней Греции. Бывали мгновения, когда я готов был наброситься на ЭЛЬ и растерзать её в неутолимой страсти любви. Было обидно до слёз, ибо ни с кем я не мог разделить своих страстей. Раскрыться — значило проиграть.

Я делал то, чему научила меня Таня — терпел и верил.

Я был похож сам на себя, но само физическое родство себя-сына с собой-отцом предохраняло меня от раскрытия.

Любое сходство сына списывалось на моё отцовство.

Виват тебе, Виктор!

Мне даже не приходилось притворяться иным.

Они обе часто пересказывали эпизоды наших минувших битв.

Они сожалели обо мне.

Обе с ужасом и нетерпением ждали моего появления.

Впервые за всю историю мироздания я был полноправным хозяином положения, впервые все «ещё» и «уже» располагались, как я того желал: только-только родившись, я уже мог убить Машу, овладеть ЭЛЬ, возродить своих соратников и победить, но куда спешить? Я никогда не забывал Машиных слов об общности мира нашей победы и триумфа с ценой, которую придётся за него заплатить.

То, что мы создадим, должно быть идеально и непорочно.

Чтобы никому не пришлось бороться за грядущее.

Я выжидал своего двадцать первого юбилея.

Любой возраст был хорош для начала, но я хотел покоя, какого никогда не мог знать в этом мире Бытия в своём истинном лице.

Прожитый двадцать один год я потратил на решение задачи последней битвы, я мысленно повторил все выкладки Виктора в поисках подсказки, очередного виртуозного па.

И новое виденье открылось.

Каждый из нас был носителем одного из чувств, одной из стихий. Не целиком, а в смысле доминанты личности каждого из нас.

Я увидел ту грань вселенной, на которой была предначертана наша победа!

День для своего триумфа я выбрал по причине любви к зрелищности и в угоду ущемлённому тщеславию.

Маша и ЭЛЬ блестяще подготовились к моему совершеннолетию.

Это был грандиозный праздник: самые знатные и развитые умы Бытия явились во плоти поприветствовать Жана — сына Бога Небытия ИЛЬ и дельты Марии, племянника Богини Бытия ЭЛЬ. Толпы знати Небытия временно были реинкарнированный на мой праздник.

Оба царства мироздания были собраны на моём банкете.

По обе стороны настоящего, на обоих концах мироздания царило предощущение зрелища, равного которому не бывало и не будет во вселенной со времён вселения в неё первотеррариума.

Каждое тело Бытия, каждый дух Небытия томился загадкой.

Где владыка Небытия ИЛЬ?

Он пропал без вести ещё до моего рождения.

Он ушёл с этого Света, но не пришёл на Тот.

Поговаривают, что ИЛЬ, устав от нескончаемой битвы, просто перестал существовать.

Ходила даже глупая легенда, что он осел в какой-то деревеньке на берегу океана, женился и нянчит внуков.

Поэтому я, его сын, Жан, сын владыки Небытия от дельты Марии, рождённый в мире Бытия, воспитанный под патронажем царицы Бытия, являлся не только принцем ЭЛЬ, но и наследником ИЛЬ.

Моё совершеннолетие должно стать триумфом новой эпохи Бытия и Небытия.

Но, довольно самовосхвалений.