Арлина поморщилась, наступив на один такой. Впившись в ногу, тот подошву башмака не разорвал, но больно было. Остановившись, девушка нагнулась, провела рукой по полу и подняла то, что встало у неё на пути. Это был не осколок, а настоящий каменный клык, отколовшийся от морды уродливого существа и отменно острый. Наверно, потом можно будет приклеить, но сейчас не до покорёженных горгулий. Крепко зажав клык в руке, Арлина остановилась перед дверью, ведущей в спальню лорда Тайернака, собралась с духом и постучала. Ответом была тишина. Второй стук тоже остался никем незамеченный. Не зная что и подумать, Арлина коснулась дверной ручки и надавила. Дверь бесшумно открылась, пропуская девушку вперёд. 

В комнате было темно и ни души.

– Милорд, – тихо позвала девушка, оглядываясь по сторонам. 

– Я знал, что ты придешь, и хорошо, что именно в этот час…

Уже собравшееся снова отправиться к пяткам сердце радостно забилось и осталось на своём месте. Это был его голос, хоть и уставший, вздрагивающий, немного надломленный, немного охрипший, но сильный и чувственный, глубокий и нежный. Да, это был именно его голос! Не старческий, не каркающий, а тот самый, которым он так некстати признался в своих чувствах и всё испортил. 

– Не впускайте Пакстона, – Арлина тряхнула головой, прогоняя странные мурашечные эмоции, захватившие её на мгновенье. 

– И не думаю. 

Тоненькой девичьей талии коснулись сильные руки, горячее дыхание обожгло шею, пальцы провели по ткани серого платья, обнажая плечо, а мягкие губы осторожно коснулись гладкой кожи.

– Перестаньте, – Арлина дернулась в сторону, но не так просто было вырваться из крепких объятий. – Я не за тем к вам пришла. Милорд... 

– Для тебя просто Эйгон, – внезапно перебили её, и шею обжег новый поцелуй. – У нас мало времени...

Дождь резко прекратился, растущая луна вынырнула из-за тёмной тучи и заглянула в окно. Дорожка лунного света упала на толстый ворсистый ковёр, и этого было достаточно, чтобы Арлина побледнела и резко отшатнулась. Перед ней стоял не старик вовсе, а молодой высокий мужчина с белыми волосами длиной до плеч. На миг Арлине показалось, что висевший в кабинете портрет ожил, и тринадцатилетний мальчик ступил с него, в одно мгновенье повзрослев и возмужав. Но вот высокие сапоги, из-под каблука одного из которых Арлина ранее вытаскивала поломанную горгулью, были точь-в-точь как у старика. Того же покроя и цвета были и штаны, и кожаный пояс с широкой пряжкой, но тело под расстёгнутой рубашкой было вовсе не старческое, а молодое, упругое и красивое. 

– В-вы к-кто? – заикаясь, выдавила девушка, пятясь к двери.

Серые глаза знакомо сверкнули, и у Арлины пересохло во рту. Приоткрытая дверь за спиной захлопнулась, и Эйгону хватило одного шага, чтобы опять свести на нет расстояние между ними. 

– Не бойся, – шепнул он, нежно коснулся пальцами волос девушки, поправляя выбившиеся из-под ленты пряди, и подался вперёд, намереваясь сорвать первый настоящий поцелуй. 

– Нет, – Арлина взметнула руку и уперлась ею в грудь Тайернака. Только немного не рассчитала силу – зажатый в кулаке каменный клык прошёлся остриём прямо около сердца. Эйгон болезненно поморщился, а Арлина ахнула и разжала пальцы. Клык утонул в высоком ковровом ворсе, на который следом капнула алая кровь.  

– Ты за этим явилась? – и не разобрать сразу, чего в голосе больше: злости и язвительности или обиды и горечи. 

– П-простите, – начала было Арлина, протянула руку, чтобы коснуться раны, но была остановлена Эйгоном. Смяв стянутую рубашку, он приложил её к порезу. – Я хотела спасти вас...

Тайернак усмехнулся. 

– Вы не верите? – воскликнула девушка. – Я всё слышала, милорд. Они подсыпали вам сон-траву в чай вместе с каким-то ползучим гадом. Сейчас сюда придёт Пакстон, принесёт вам чашку и чайник, и вы убедитесь, что я говорю правду. 

– Я не жду Пакстона, – холодно отрезал Тайернак, отворачиваясь. – Я не просил никакой чай, а тебя прошу уйти вместе с твоими сказками, бреднями и выдумками. 

Арлина окончательно растерялась. 

– Но как же так? Я отчетливо слышала их разговор. Пакстон так и сказал: «Он просил принести травяной чай через полчаса». 

– Я не пью по ночам травяной чай, – пожал плечами Эйгон, отнимая от груди скомканную рубашку и осматривая порез. – Его хлещет чайниками Грибо, когда читает по ночам книги в библиотеке... Грибо! 

Эйгон отшвырнул запачканную кровью ткань, развернулся и зашагал к выходу из спальни. Арлина нащупала в ковре злополучный каменный клык, схватила его и кинулась вслед за Тайернаком. 

По длинному коридору оба уже не шли, а бежали; на лестнице перепрыгивали через ступеньки, а Арлина пару раз в темноте даже налетела на колонны. Хорошо, основание у тех было прочное и внушительное, и высотой они уходили в потолок – такие с одного налёта не сшибешь. 

Двери в кабинет-библиотеку были приоткрыты, свечи зажжены, и слышно было, как кто-то скребёт когтем по плотному пергаменту. 

Эйгон влетел в комнату первым, Арлина едва поспевала. Влетел, и с руки тотчас сорвалась белая молния, и ударила в кремовую с голубым ободком фарфоровую чашку, которую Грибо ловко подцепил когтями и поднёс к губам, намереваясь сделать глоток. Чашка разлетелась вдребезги, тёмные брызги взметнулись вверх и осели на картине за креслом, золотом канделябре, стопке писем и старых книгах, раскрытых на середине. 

– Хулиганство! – завопил ошеломлённый Грибо, снимая с носа треснувшее пенсне и вытряхивая стеклышки на стол. – Вы ведь могли меня и зрения лишить! 

– Грибо, – Эйгон тяжело дышал и с трудом говорил, – ты его пил? 

Горгулья недоуменно поморгал лишёнными ресниц глазёнками, потом скрестил лапы, по-профессорски нахмурил брови и недовольно выдал:

– Милорд, когда вы последний раз читали пособие по этикету? Вы ворвались в тишайшую во всём замке комнату, нарушили древнейшую церемонию чаепития и не соизволили оказать мне и знака уважения, надев хотя бы камзол. И кстати, вы знаете, что с вас капает кровь на дорогой ковёр? 

Из-за спины Эйгона выглянула ничего не понимающая Арлина, и Грибо выпучил глаза. 

Тайернак подошёл к столу, взял чайник, приподнял крышку, вдохнул запах и закашлялся. 

– Убойное пойло, – пробормотал он, не переставая кашлять. Затем открыл окно и выбросил чайник на улицу. 

– Хозяин, – возбужденно зашептал Грибо, вскарабкавшись на высокую стопку толстых книг, чтобы быть поближе к магу, – она здесь... вам бы оглянуться. 

– Знаю, – мрачно ответил тот и убрал за ухо упавшую на лицо белую прядь. 

Круглые глаза горгульи радостно заблестели, тот потёр лапки от непонятного Арлине удовольствия и выдал:

– Так, значит, вы уже сделали ей предложение! Когда свадьба?

Одновременно прогремели два удара: раскат грома и звонкая пощёчина. 

– В следующий раз, – прошипела Арлина, – когда будете строить планы насчёт меня и обсуждать их с кем попало, спросите вначале моё мнение!  

– Я жду объяснений, – Эйгон вовремя перехватил вторую руку девушки, которую она, разъярённая и обиженная, уже заносила для следующего удара.

– Нет! Это я жду объяснений! – взорвалась Арлина, вырываясь из тисков Тайернака. – Что за балаган вы устроили? Наплели в три короба про себя, семью, а я, наивная, поверила и пожалела вас! Вы самый ужасный человек на свете! Вы лжёте и играете на чувствах других. Подумали, что если я прониклась к вам симпатией, то со мной можно делать всё, что взбредёт в голову?  

– Мне нужно с ней поговорить, – бросил Эйгон в сторону Грибо и облизнул сухие губы. 

– Да понял я, понял, что свадьбы не будет, – разворчался горгулья, семеня лапками к двери. – Замечу, милорд, что в коридоре прохладно, тёплых галош у меня нет. Как лапы замерзнут – сразу обратно приду. Так что рассчитывайте своё время.     

– Кыш уже! – цыкнул Эйгон, развернул Арлину к себе, обжёг взглядом и в лоб спросил. – Чей разговор ты слышала?