— До встречи, — не сдержавшись, ляпнула та, но исправлять что-то было уже поздно, и она толкнула нетерпеливо приплясывающую кобылу пятками.

Если бы холм покрыт был песком, а не мягкой зелёной травой, пыль уже успела бы осесть за торопливой всадницей, а Первый Рыцарь Бессмертного полка всё ещё беззвучно покатывался со смеху. «Серый страх», «карающий безликий ужас», «гордость Королевской армии…» вот вам, господа Бессмертный полк, презрение, хамство, и патологическая импотенция в придачу…

Когда Эшта перешла с галопа на неторопливую трусцу, доставив хозяйку к замковым воротам, на площадку перед ними уже высыпали почти все обитатели и гости замка, окружив полукольцом потрёпанный отряд.

На высокой стене, в окружении элитной охраны, стоял, приветствуя вернувшихся, лично Его Величество Эйген Третий. Парадная мантия, подбитая белым мехом снежного льва, развевалась на ветру, как государственный флаг. Доспехи воинов блистали начищенными боками, и только за левым плечом государя замерла неподвижно небольшая фигура в чёрном. Этот человек не шумел вместе со всеми, и даже, не интересовался происходящим. Казалось, даже ветер стеснялся теребить края её плаща. Надо полагать, это и был барон Ангерн, с которым Рона так неосмотрительно сулила прогуляться под локоток.

Незнакомый воин из числа вернувшихся вышел вперёд:

— Я барон Киан из Ламелли, — поклонился он собравшимся. Он говорил негромко, зная, что при Короле присутствует маг, который передаст его слова и даже ответ — если Его Величество снизойдёт до ответа лично, — я капитан этого отряда.

Собравшиеся окинули взглядом двух единорогов, наездники на которых выглядели так, что краше в гроб кладут, и ещё двух лошадей, оставленных поодаль с какой-то поклажей, под охраной четвертого воина. Кто-то даже разглядел, что из-под одного плаща, якобы, торчит безжизненный сапог, а барон между тем продолжал:

— Мы исполнили Высочайшее повеление, гонец передал послание и получил ответ. Но по дороге назад на нас подло напали. Мы все защищали его, но он пал жертвой гнусной волшбы врага. Но мы не сдались, и доставили его, в надежде, что наши искусные целители и волшебники сумеют помочь, — говоря о помощи, Киан имел в виду, что некромант в любом случае сможет поставить труп стоймя, и заставить слово в слово пересказать то, что услышал от правителя Руад-Исса при жизни. Вряд ли Его Величество так уж сильно дорожил личностью трусоватого посланника, — но удача не служит неправым. Ударив в спину, противники отвратили от себя волю судьбы и их магия оказалась бессильна защитить всех — так что, — он выдержал картинную паузу, — мы взяли пленника. Вот он.

Нор и Изан одновременно спешились и, подойдя к лошадям с «поклажей», сняли перекинутого через седло Тардена. Ноги его совершенно не держали, на грубый рывок он ответил только слабым стоном, да и вообще, похоже, пребывал в сумеречном состоянии сознания. Когда его, побитого и выпачканного кровью и грязью, предъявили широкой общественности, по толпе пронёсся брезгливый возглас. Кто-то сочувствующий выдвинул предложение забить негодяя камнями за то, что содействовал врагу, другой, поинициативнее, подобрал из-под подошв обломок зеленоватого щебня и на пробу запустил пленнику под ноги. Охранники неловко переглянулись — как бы и их в суматохе не задели! Толпа восторженно загудела.

— Идиоты! — раздвинув плечом восторженных зрителей первого ряда, вырвался в центр площадки Эйлас. И куда только девался кроткий мудрец, любящий лукаво пошутить? Он резко растерял всю усталую сутулость, раздавшись в плечах, глаза потемнели, как земля во время проливного дождя, а голос так и вовсе больше напоминал рык. Видеть любимого дядю в таком состоянии Роне ещё не доводилось.

Подскочив к живописной группе, он всевластным отеческим жестом ухватил одного из охранников за ухо.

— Что вы с ним сделали? Били, пытали?!

— Большую часть травм пленник получил ещё в бою… — растерянно промямлил Нор. Изан, которого держали за ухо, вообще боялся шелохнуться — а то вдруг и этот благородный лэрд надумает пинаться.

— Какой пленник? Какой бой?! Это же друид! — горестно возопил лэрд Советник, оттолкнув Изана прочь и всё же отвесил ему пинка, слава богам, попав в ягодицу.

— Позвольте, лэрд Эйлас, но так и было, — вступился за своих воинов Киан, — отряд попал в засаду, и мы уже почти отбились, когда из укрытия появился этот юноша и взялся колдовать, от чего посланник Его Величества свалился с седла бездыханным. А в это время их воины изрубили половину нашей охраны…

Но Эйлас его не слушал:

— Лекаря сюда! И разгоните, к демонам крылатым, толпу!

Рона видела, как Его Величество на балконе, небрежно качнув головой, развернулся, и удалился вглубь замка сопровождаемый свитой.

Это означало, что Эйлас, в который раз, был прав. Только она ничего не поняла, а потому немедленно отправилась выяснять подробности. Однако и тут потерпела неудачу: пострадавшего гонца отправили в лазарет, и поговорить с ним не представлялось возможным. А Эйлас заперся с доктором в кабинете и рыкнул на первый же робкий стук в дверь что он занят. «Пленника»… или не пленника — разместили в гостевых покоях, и при нём тоже постоянно дежурил врач. А у двери замерли безмолвными изваяниями… у Роны захватило дух. «Почётного гостя» стерегли (или всё-таки охраняли?) немертвые в форме Бессмертного полка.

Не решившись подступиться к ним с расспросами, лэсса бездумно побрела дальше по коридору, без какой-то конкретной цели и, разумеется, тут же натолкнулась на нечто интересное. Навстречу, в сопровождении двух пострадавших воинов из отряда, быстро и уверенно шагал её новый знакомый. При этом побитые воины выглядели весьма понуро. Разминувшись со странной троицей, лэсса юркнула в один из боковых проходов, и стала внимательно выслушивать эхо шагов. Чтобы она, прожив в замке всю жизнь и игравшая здесь в прятки с другой местной ребятнёй, да не сумела определить, где их перехватить и как догнать…

Они спустились ниже, в лазарет. Странно — ребята, конечно, пострадали, но не настолько… потом шаги зашуршали по ещё более узкой и крутой лестнице, и у Роны заныло где-то под желудком; подвал. Сама она спускалась туда однажды, и было это в возрасте лет пяти. Потом накатил страх: камера пыток. Хотя — какие пытки в современном мире магии? Скорее просто темница, но и та произвела впечатление.

Спустя пару минут шаги послышались снова — наверх шел один человек, уверенно и тихо. Рона догадывалась, кто это был. Но всё равно — задержав дыхание, выждала у поворота, и выскочила в коридор с расчетом застать его со спины, хотя бы на мгновенье напугав…

Коридор был пуст. Секунда, чтобы сморгнуть, была лишней. Шею захолодило отточенное лезвие широкого кинжала, какими славились все пехотинцы.

Вдох застрял в гортани — не вскрикнуть! Мгновенный озноб охватил всё тело, мысли заметались в панике. У девушки даже идеи не возникло о сопротивлении… как вдруг железная хватка, до боли зажавшая плечо, прекратилась, и лезвие скользнуло прочь, не царапнув тонкую кожу.

— А, это ты, — безразлично произнёс знакомый негромкий голос. Рона почувствовала себя обманутой. Медленно повернувшись, она упёрлась взглядом в заклёпки форменной куртки, и отступила на шаг, чтобы взглянуть в лицо супостату.

— Вы… вы!.. — перед ней стоял беловолосый, с которым она так мило беседовала на холме, — вы…

И тут лэссу прорвало. В голосе слышалась дрожь, но список перечисляемых эпитетов от этого не стал меньше. Грязный метис крылатого ящера и крысы утурунку был из них, пожалуй, самым невинным.

— Лейральд, — сказал он, когда поток отборной брани иссяк.