— Тайки… Я тоже… лю…

— Не надо! — резко одёрнул он меня, отчего я вздрогнула. — Молчи! Не нужно! Всё это пропадёт зря… На кону жизнь моей мамы и это намного важнее, чем весь этот ад, который я испытываю, медленно сгорая, находясь рядом с тобой… Я рассказал тебе всё, потому что одному мне с этим не справиться и ты должна мне помочь. Син Коу способен разрушить и твою жизнь, поверь, ему это ничего не стоит…

Я хотела что-то возразить, но в это мгновение дверь резко отворилась и в комнату ворвалась Минако. Её золотые волосы были растрёпаны, а глаза метали гневные молнии.

— Тай, какого чёрта ты делаешь с ЭТОЙ мышью здесь?! — закричала она, уперев руки в бёдра.

Через секунду в проёме двери появились Сейя и Ятен.

— Ты не пришёл на ужин! И она не пришла! Я так и знала, что это неспроста! — продолжала визжать Минако.

— Йоу! Пахнет семейной разборкой! — весело воскликнул Ятен. — Как же мы вовремя! Попкорн есть?

— Мы делали задание по Судебной Медицине, которое задала Сецуна Мэйо. И решили поужинать прямо здесь, потому что у меня совершенно нет времени, и ты это прекрасно знаешь! — ответил Тайки ледяным голосом.

— Это понятно, но какого черта ОНА здесь?! — не сдавалась Минако, повернув свое хорошенько личико, искажённое яростью в мою сторону.

— Нас разбили на пары. Если не веришь, спроси у Сэцуны Мэйо! — прошипел Тайки. — Чего ты хотела добиться, ворвавшись сюда? Сколько раз я просил тебя не вмешиваться во всё, что касается учёбы! Ты прекрасно знаешь, как рейтинг оценок ВАЖЕН для меня!

Тайки смерил блондинку холодным взглядом, и она моментально сдулась как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

— Прости меня, — захныкала она, прильнув к нему всем телом.

— Что за скучная разборка! — деланно вздохнул Ятен. — Даже фарфор не побили!

Но никто не рассмеялся его шутке. Я ощущала, несмотря на свои извинения, Минако нисколько не поверила Тайки. Её васильковые глаза, которые чем-то напоминали выражение Сина Коу, уставились на меня немигающим взглядом.

Плохо. Плохо. Очень плохо…

Что-то рвётся внутри с треском…

Расползается на две половинки лопнувшей ткани…

Боль пахла сильно, ядовито и мощно…

Алая туфелька на изящной шпильке топчет едва родившиеся лепестки нежности…

Васильковые глаза глядят пусто, как когда-то давно…

Всё смело время, разметало жизни…

Осталась лишь боль, за которой нужно идти…

Ведь больше ничего другого не остаётся…

* Лукреций Тит Кар “О природе вещей”

Я смотрела из окна гостиной третьего этажа на сгущающиеся сумерки. Синева морозного вечера окутывала безмолвный лес и горы, в которых притаился замок Джубан. Небо было ни фиолетовым, ни лазурным, ни голубым, а какое-то густое, смешанное из этой палитры, и лишь на горизонте, там, где чёрные горы с заснеженными вершинами стояли безмолвными стражами, чернильные облака образовывали причудливый орнамент. Казалось, колледж спал подо льдом, а снег накрыл его своим толстым покрывалом, словно оберегая от мороза до весны.

— Как продвигаются твои занятия с чёрной точкой? — голос Тайки вырвал меня из раздумий.

Я обернулась. Алхимики сидели и полулежали на бархатных подушках. Сейя и Ятен решали какие-то тесты, Тайки обложился «гималаями» книг, Минако глазела в экран своего телефона, а её золотая головка покоилась у него на коленях, вызывая у меня приступ отчаянья и боли.

— Не особо хорошо… — неопределённо ответила я, пожав плечами, пытаясь не смотреть на Минако.

— Ты практикуешься каждый день? — спросил Тайки и его лиловые глаза безжалостно впились в мои.

— Ну-у-у… Сейчас столько учёбы и поэтому не каждый день… Экзамены, зачёты… К тому же нужно написать два эссе… — безжалостно врала я, пытаясь уйти от скользкой темы, поскольку на самом деле практику с чёрной точкой я давно забросила, считая её потерей драгоценного времени, которого у меня и без того было мало.

— Сейчас ты ничем не занята, а просто глазеешь в окно. Почему ты не практикуешь? — спросил Тайки, откладывая в сторону конспект, смерив меня холодным взглядом, в котором я прочитала приговор.

— Ну… Не делать же это при вас… Я должна быть одна… — бормотала я, краснея всё больше и больше.

— А в чём разница? — его глаза сузились, и стали напоминать две щёлочки, из которых били лиловые молнии. — Мы не шумим и некоем образом тебе не мешаем. В чём дело?

От этой ментальной атаки я совсем стушевалась и попыталась сделаться прозрачной, но ничего не вышло. Голову и кончики пальцев обожгло, словно огнём, и я слегка поморщилась от неприятных ощущений, потупив глаза в пол.

— Что, выучила один фокус и решила, что всё остальное чушь полная? — строго спросил молодой человек.

Я подняла глаза и с испугом шарахнулась в сторону — Тайки стоял почти вплотную ко мне. Как такое возможно?! Ещё секунду назад он сидел вместе с Минако в трёх метрах от меня!

— Я… У меня просто ничего не получается… — пролепетала я, заплетающимся голосом, пятясь назад.

— А ты вообще ПЫТАЛАСЬ? — Тайки навис надо мной, словно огромная волна цунами, грозившая в считанные секунды снести всё на своём пути.

— Конечно! Но я перестала заниматься, потому что не понимаю, ЗАЧЕМ я это всё это делаю. Ты сказал, что обучишь меня магии, а я только медитирую на какую-то точку! Глупее задания и не придумаешь! — неожиданно выпалила я как на духу.

Услышав мои слова, Минако, Сейя и Ятен презрительно хмыкнули. Тайки сделал глубокий вдох, как будто собираясь с силами, чтобы сдержать себя от резкой реплики.

— Возможно, ты до сих пор не поняла, ЧЕМУ тебя учат, и в своём воображении рисуешь мага в качестве фокусника, хорошего психолога… Ну, или деревенского знахаря со связкой сушёных трав и лягушек… Или возможно шарлатана с каким-нибудь пошлым имечком, обещающего в дешёвых газетах снять порчу, сделать приворот или поставить код на бизнес, — начал молодой человек, скрещивая руки на груди. — Истинная магия — это максимальное расширение своего сознания и искусство работы с ним. Всю работу маг всегда проделывает сознанием, а не дешёвыми фокусами в виде тёмной косметики, чёрной одежды, ножами, пентаграммами, рассчитанных на толпу идиотов. Кровь потомков нефилим позволяет сознанию мага гнуть окружающее пространство в отличие от обычных людей. То есть, если маг сконцентрируется, то совершит чудо, если это сделает человек, то ничего не произойдёт. У самого сознания есть инструмент — это внимание. Внимание считается слабым, если ты не умеешь долго концентрироваться на простых вещах. Целью практики чёрной точки является достижение состояния расфиксации мира, когда всё должно исчезнуть, кроме точки и умение направить поток мыслей на один объект. Только при таких условиях мы можем творить магию.

— Ты вроде и понятно объясняешь, но для меня это всё по-прежнему очень размыто… — пожала плечами я.

Тайки смерил меня долгим немигающим взглядом.

— Хорошо, — ответил он после небольшой паузы. — Если ты хочешь увидеть чудо, на которое способно наше сознание, чтобы почувствовать мотивацию, то мы его тебе покажем… Ятен, у тебя остались ещё синие свечи с акацией? — спросил молодой человек, поворачиваясь к брату, и лёд в замёрзших аметистах растаял, сменившись неподдельным азартом.

— Осталось всего три штуки, — ответил блондин, вытаскивая из своей сумки небольшие свечи цилиндрической формы с сильным цветочно-травным запахом.

— Этого хватит. Мина, расставь свечи и подожги фитиль, — скомандовал Тайки не глядя на неё, перебирая какие-то рисунки формата А4 в своей папке.

— Вот ещё! — хмыкнула блондинка. — Не собираюсь я участвовать в этом! У меня есть дела поважнее, чем учить эту ботаничку.

— Вообще-то Алхимики обязаны учить своих адептов, — возразил Сейя, нахмурившись.

— Я ей ничего не должна! — капризным тоном заявила Минако, поднимаясь на ноги. — Если вы хотите прыгать вокруг неё через обруч — дело ваше, но меня в это не впутывайте.