– Температура поднялась. Пойду к лекарю, – сухо бросил он и буквально вылетел из комнаты. Альбинос проводил его взглядом.

– Я подумаю над твоими словами, – ответил Костом. – А теперь, напиши пригласительное письмо Его Величеству с просьбой посетить наши скромные угодья. И добавь, что это не терпит отлагательств. Загляни на кухню, попроси Нади принести мне крепкий отвар из листьев шиповника.

– А как же девушка?

– О ней я позабочусь позже. Иди.

Альбинос вышел из кабинета. Командир посмотрел на огонь факелов. Он поймал себя на мысли, что думает о единственном уловимом из речи Агана слове: «выбить».

Мюр шел в сторону охраняемой камеры. Из-за угла завернула кухарка с чайником и тарелкой с похлебкой в руках. Перекачивалась с одной ноги на другую, она проливала кипяток, который паром возвышался над холодным камнем. Добравшись до охранника, женщина всеми силами старалась уговорить накормить узницу. Но холодное сердце охотника даже не дрогнуло.

– Ни кормить, ни поить! Это приказ, – ответил он.

– А мне плевать! Не позволю ребенку голодать!

– Ослушаешься – посадим рядом, при всем уважении.

– При всем уважении, если не позволишь пройти, этот чайник окажется у тебя в заднице!

– Послушай, Даля, жаль напоминать, но твои угрозы теперь не имеют веса. Будь добра, уйди.

Кухарка не сдавалась и начала менять стратегию, но ни лесть, ни обещание о дополнительной порции еды, и даже слезы женщины не могли сломить упертого барана. Кухарка сама имела дочь и мысль о том, что она могла оказаться на месте несчастной заключенной, разрывало материнское сердце.

Мюр больше не мог терпеть унижения несчастной. Он перенял еду и чайник и повел кухарку на рабочее место. Раздавшийся голос узницы, заставил воспоминания вспыхнуть в голове охотника…

… Девушка бежала через лес. Лицо было покрыто грязью и слезами, а декольте – запекшийся кровью. Тяжело дыша, Тара наклонилась на дерево и схватилась за голову. Услышав хруст, она обернулась и увидела смуглого парня.

– Спокойно, я тебя не обижу, – спокойно произнес Мюр. – Где ты живешь?

Тара с ужасом осмотрела его. Поняв состояние незнакомки, парень показательно сбросил свое оружие. Затем снял с плеч сумку и бросил ей.

– Там есть вода, еда и куртка. Я не сдвинусь с места, клянусь.

Девушка медлила. Она ужасно проголадалась, но она взяла только куртку.

– Дай мне оружие, – произнесла Тара.

– Зачем?

– Я должна убить их за то, что они сделали!

– Кто?

– Я не знаю, кто они. Не знаю!

– Ты не справишься с ними одна.

Девушка ринулась в сторону скинутого ружья, но Мюр перехватил его. Она свалилась с ног от бессилия.

– Все произошло так быстро, я не должна была убегать! Мне нужно было остаться с ним!

Мюр присел к незнакомке и начал успокаивать…

-… Я так не понял, кто напал. Наемников в рясах мы еще нигде не встретили, – закончил Мюр, сидя за столом в столовой. – У Тары кроме родителей никого нет, поэтому я планировал навестить ее зимой и привести сюда.

Альбинос сидел напротив и слушал напарника с удивленным выражением лица. Ему казалось, что названый старший брат, как на ладони.

Ну и дела, – протянул он. – Значит, поэтому ты так побледнел. Думаешь, это твоя Тара?

– Надеюсь, что нет.

– А зачем надеяться? Иди, да проверь.

Костом не поверит. Решит, что я поддался жалости и хочу помочь симулянтке.

– В рассказе ты представился чутким парнем, но в жизни ты далек от идеала. Вот что, я вырубаю охранника, а ты спасаешь девушку, а потом вместе выгребаем за нарушение.

– Ты готов получить ни за что?

– Как ни за что? А как же ты? Твои переживания – мои переживания. Ты не раз вытаскивал меня из передряг. И вообще, я первый забеспокоился о заложнице. Будем считать, что это ты у меня на подхвате, – подмигнул альбинос.

– Ты в своем репертуаре, – улыбнулся Мюр, не подозревая, что собеседник пожалел о своих словах. Но их уже не вернуть. Тем более, когда в глазах напарника загорелась надежда.

Охотники направились в сторону камеры, из которой вышел Костом с замершим лицом. Парни поняли – что-то не так. Предводитель не отдавал приказа запереть дверь, а на его одежде было много крови.

У обоих парней возникла одинаковая мысль. Мюр направился за охранником, который тут же проскользнул внутрь, а альбинос последовал за отцом драконоловов.

Мюр встал в ступор. От лица узницы, как и от всего тела, почти ничего не осталось. Но она каким-то чудом все еще дышала!

– Костом сказал переместить ее в комнату и позвать лекаря, – бросил охранник. – Я бы бросил «это» вариться с собачьим кормом.

Внутрь вбежал альбинос и выразил гримасу отвращения. Осмотревшись, он заметил два сапога. Из одного текли струйки грязной воды, а другой валялся вытрепанный в углу. Рядом с ним лежали крысиные кости, которые не раз обгладывались.

Напарники оказались в толпе собравшихся охотников. Все стояли перед камерой и обсуждали вопли, доносившиеся несколько минут назад. Все были в недоумении из-за нахлынувшей ярости командира и шокированы до возмущения его поведением. Еще никогда Костом так не изливал свою ярость на узника, тем более на такого беззащитного и слабого.

Презрение и смута витали в воздухе. Но все же, среди охотников нашлись и те, кто настойчиво пытался оправдывать действия командира, который имел право не отчитываться за свои действия перед подчиненными. В воздухе повеяло сомнение.

Аган шел впереди, помогая девушке с тяжелым подносом. Не годившись для тяжкого труда, Нади помогала матери на кухне. Она выглядела хрупкой даже для самого щуплого охотника. С блеклыми волосами и серыми глазами, девушка походила на подземный блеклый цветок.

Они вошли в комнату пострадавшей и посмотрели на перебинтованное тело, накрытое одеялом. Все ждали смерти бедняжки, со дня на день, но по приказу Костома за ней производился тщательное наблюдение и уход.

– Ты справишься одна? – спросил альбинос, заметив печальное выражение лица дочери кухарки.

– В том, что случилось, есть и моя вина. Когда Костом в очередной раз проводил допрос, мне удалось ее увидеть. Она попросила о помощи, а ничего не сдала! Я никогда этого не забуду.

Аган разделял чувства девушки. Если бы он помог сразу, как только увидел состояние Тары, можно было избежать всего: сожаление Нади, самобичевание Костома и сомнение в рядах драконоловов, а главное – тревогу Мюра. Альбинос поставил поднос на стол и покинул комнату.

Нади позвала девушку по имени, но та не очнулась. Девушка сняла перчатки, которые носила под предлогом защиты от ожогов на кухне, и взяла за единственную неповрежденную кисть пострадавшей. Тара очнулась и ощутила пальцами костяные выросты.

– Все хорошо, тебя никто не тронет. Ты в безопасности.

– Кто ты? – прохрипела Тара.

– Я твоя подруга – Нади.

– Подруга?– задумалась Тара. – А почему мне больно? Все тело горит. Я не могу пошевелиться.

– Ты болеешь. Надо поесть, чтобы набраться сил. Лекарь сказал, что не сегодня – завтра, ты пойдешь на поправку, – не впервые соврала Нади. Ей приходилось всякий раз представляться, успокаивать и уговаривать Тару поесть.

Освободившись от работы, Аган и Мюр направились к Таре. Не успев взяться за ручку, перед ними открылась дверь и наружу вышли лекари, обсуждая ухудшение состояние Тары.

Напарники вошли в комнату и поздоровались с кухарками. Даля проявляла особую заботу к девушке и всегда отходила от ее кровати очень поздно, а то и вовсе оставалась ночевать.

– Она поела? – спросил альбинос, заметив, что Нади скрывает руки.