Хадижа чуть ли не поперхнулась чаем и отвела взгляд в сторону. То, что произошло между ней и Зейном было удивительно, но казалось настолько личным, интимным, сокровенным, что об этом ничего не хотелось рассказывать даже Самире. Таджия со своим желанием отомстить вторглась, испортив утро.

— Это было…Волшебно, — мечтательно выдохнула Хадижа, сама не заметив, как губы невольно растянулись в улыбке, а щеки предательски заалели, — Но это ничего не значит, — уже строже сказала она, — Просто из-за церемонии…

— Да, ладно, — фыркнула Самира, — А, может, ты просто влюбилась?

— Он мне нравится, — согласно кивнула Хадижа, — но как можно любить незнакомого человека? Ведь я ничего о Зейне, кроме того, что он друг отца и владелец клуба.

— А еще египтянин. Проклятье фараона, — засмеялась Самира, — Ну, что ж, теперь у тебя достаточно времени, чтобы его узнать поближе.

В комнату вошел «предмет» их разговора, одетый не в привычный чёрный костюм, а в льняные светло-серые брюки и белую рубашку. После короткого приветствия мужчина обратился к жене:

— Хадижа?

— Да? — повернулась она к нему.

— Ты бы не хотела немного прогуляться по Фесу вместе со мной? Тут есть удивительно красивые места, а я уверен, что со всей этой предсвадебной кутерьмой ты ещё не успела их осмотреть.

— С удовольствием, — искренне откликнулась Хадижа, напоминая себе не забыть взять фотоаппарат из ее вещей в доме дяди Али.

Первые, что они посетили — это красильни. Несмотря на не очень приятный запах вокруг, Хадижа с интересом наблюдала за подготовкой шкур к полосканию в цветной субстанции; а потом они с мужем зашли в небольшую лавку, где продавали всё, изготовленное уже из покрашенной кожи: от ремней до широких пуфов.

Дальше они отправились к воротам, отделяющим старую часть города от новой. Эта монументальная постройка с тремя подковообразными арками, большой центральной и двумя маленькими боковыми, с одной стороны, была выложена зеленой мозаикой, с другой же — темно-синей, представляющей собой искусный растительный орнамент.

— Как красиво, — выдохнула Хадижа, задирая голову, чтобы рассмотреть это чудо архитектурной мысли получше.

— Это ворота Баб-Бу-Джелуд, самые «молодые» из ворот в городе. Они построены ещё в двенадцатом году прошлого века, также их называют Голубыми Воротами. Функция у них чисто декоративная, ведь в то время уже не нужны были оборонительные сооружения.

— Ты интересуешься историей? — спросила Хадижа, посмотрев на мужчину.

— Изучал когда-то в университете, — пожал плечами Зейн. — Пойдем дальше. Впереди королевский дворец Дар эль Махзен.

Хадижа на миг замерла, увидев бело-зеленую громаду-дворец с поражающими воображение золотыми воротами.

— Тут и недели не хватит, чтобы все осмотреть, — с восторгом сказала Хадижа через полчаса, рассматривая многочисленные ковры, гончарные изделия, шелковые ткани, огнестрельное оружие и древние рукописи, лежащие на бесконечных широких полках.

— Можем остаться в Фесе на столько, на сколько ты захочешь, — видя искреннюю радость и энтузиазм Хадижи, улыбнулся Зейн, — но…

— Что «но»? — напряглась девушка.

— Боюсь, тогда ты не успеешь подать документы в Парижскую Академию Художеств.

— Что?! — не поверила своим ушам Хадижа.

— Я решил расширить свой бизнес и открыть клуб по типу «Нефертити» в Париже и не вижу никаких препятствий, чтобы ты поехала со мной и поступила в Академию, — наблюдая, как в глазах девушки еще сильнее разгораются огоньки счастья, а выражение лица с удивленного меняется на восторженно — радостное, он будто сам ощутил эту эйфорию сбывшейся мечты, которая ещё секунду назад казалась девушке навсегда ускользнувшей.

Окончательно поверив, что это не шутка, и она все поняла правильно, Хадижа кинулась Зейну на шею:

— Спасибо! Спасибо! Огромное спасибо! — смеясь, повторяла она.

Тот подхватил девушку в объятья, наслаждаясь ароматом цветов, исходящим от ее волос, невольно будящим воспоминание о былой ночи, сладкой волной, захлестнувшей сознание. Хадижа отстранилась, видимо почувствовав, как мужчина неосознанно напрягся.

— Прости, — отошла она на несколько шагов, поймав неодобрительные взгляды нескольких мужчин, видимо, на такое бурное проявление эмоций.

— Все хорошо, — Зейн протянул Хадиже руку, — Хочешь еще погулять или вернемся домой?

— Мне бы хотелось еще пройтись. Может быть, что-нибудь зарисовать. На вступительных экзаменах нужно будет представлять проект, — закусив губу, произнесла девушка.

— Хорошо, — кивнул Зейн, — тогда пошли. Тут недалеко мечеть, датирующиеся четырнадцатым веком, думаю, тебе понравится.

Саид сидел в гостиной дома дяди Али. Около часа назад он позвонил Жаудату Абу Аббасу и теперь ждал прихода уже бывшего партнера. Ярость на глупую выходку Таджии уже немного улеглась, при том, что женщина ничего не добилась, а только опозорилась сама, спускать столь откровенную пакость Саид все равно не собирался. Злость холодной хваткой сжала сердце, требуя отмщения, пусть даже это в некоторой смысле пошатнет дела его фирмы. Жаудат как обычно был пунктуален и вошел в гостиную минуту в минуту условленного времени.

— Ас-саля́му але́йкум, Саид.

— Уа-але́йкуму с-саля́м, Жаудат, — встал навстречу гостю Саид и все-таки пожал протянутую ладонь. — Пройдем в кабинет, разговор будет серьезным.

Мужчина нахмурился, но согласно кивнул и пошел вслед за Саидом в кабинет Али.

— Так, что случилось? — спросил Абу Аббас, как только дверь в комнату закрылась.

— Вчера на празднике ты был с женой, — начал Саид.

— Да, Таджия очень просила взять ее с собой. Да и приходить на праздник в одиночестве… — мужчина покачал головой, — Так что произошло? — не выдержав, спросил он, заметив мрачный настрой собеседника.

— Понимаю, что ты не в курсе, но именно по ее настоянию была проведена утренняя церемония? — прямо спросил Саид.

Брови Жаудата взлетели вверх — было видно, что мужчину не мало удивило это:

— Нет! Но как? Зачем?

— Решила отомстить за отвергнутого пасынка, — Саид сел за стол дяди Али, взяв в руку ручку и покрутил ее в пальцах, — Она думала, что это опозорит мою семью и саму Хадижу.

— О, Аллах! Саид, я не знал, что она задумала! Думаешь, я бы не помешал ей?!

— Думаю, что это так, но… — Саид положил ручку на стол с характерным стуком, — Я не могу доверять деловому партнеру, который не может контролировать даже свою жену и семью, — голос Саида стал безэмоционально холодным, — Думаю, я не буду продлевать контракт.

— Но, — лоб мужчины пробил холодный пот, — Как? Саид, ты же знаешь, что на эту сделку я потратил более шестидесяти процентов своих вложений, и, если ты сейчас разорвешь её, то это будет равносильно банкротству!

— Мир бизнеса жесток, — вставая с кресла, ответил Саид.

— Это твоя месть?! — лицо Жаудата стало красным.

Рашид пожал плечами:

— Думай, что хочешь, но дел с твоей компанией я больше иметь не собираюсь. Всего хорошего, Жаудат.

— Судя по тому, что творится в твоем доме, ты контролируешь свою семью не лучше, а, может, даже хуже меня, — зло выплюнул мужчина перед тем, как выйти из кабинета и покинуть дом Али, — И я буду рад наблюдать, как рушится крыша твоего дома.

Саид еще больше помрачнел, посмотрев на закрывающуюся с хлопком дверь. Возможно, Жаудат прав.

— Кажется, я не могу сделать ни шагу, — сказала Хадижа, облокотившись на стену одного из домов, мимо которого они шли, возвращаясь в свой отель.

— Осталось немного, — улыбнулся Зейн, наблюдая за девушкой, — Хочешь, я понесу тебя на руках?

Хадижа посмотрела на мужчину и, представив лица окружающих их людей, если Зейн подхватит ее на руки, рассмеялась и покачала головой:

— Не стоит, боюсь местные жители возьмутся за камни, увидев такой харам. Да и улочки здесь слишком узкие, настолько, что можно стать угрозой затора движения.