«Что обвиняемые заявляют в свое оправдание?»

Все было не так. Им должен был быть предоставлен шанс представить собственные доказательства, потом их должны были рассмотреть и вынести решение, и только после этого переходить к оправданиям. Это никакой не суд. Они предоставлены воле взбалмошной, изуродованной богини.

Узы вокруг рта Эйв ослабли. Она поднялась на ноги. Масса ее вставшего на каменный пол тела прогрохотала по всему залу. Она посмотрела в пустые глазницы, где должны были находиться глаза статуи и плюнула камешками и пылью к ее подножию. Узы вновь затянулись, но Эйв не опустилась на колени.

За убийство Кабота горгульи будут казнены, или еще что похуже. Тара вспомнила слова мисс Кеварьян по пути из Эджмонта: «Мы всего в шаге от разъяренной толпы». Справедливость может сто раз заявить, что она слепа, но она может разглядеть собственных Законников. Она — это та самая толпа, у которой один на всех голос.

Но она верит, что она честна. Тара может использовать эту веру для спасения горгулий, Абеларда и себя.

Все, что ей нужно сделать, это забыть о своем преимуществе над Деново. У нее не было никаких иллюзий о том, что она сможет справиться с ним, имея равные шансы. Как Посвященный Деново, даже без своих лаборантов, гораздо сильнее и хитрее.

Что для нее важнее? Обеспечить себе победу или защитить этих людей, которых предал и изгнал собственный город? Кого собственные сограждане считают чудовищами?

«Раз обвиняемые отказываются представить оправдания, они подлежат заключению…»

— Нет.

Тара вложила всю силу своего мастерства в Таинствах в это единственное слово. Справедливость умолкла. Гигантский разум обратил свое внимание на нее.

— Какого черта ты творишь? — прошептал Абелард.

— Несу отсебятину, пытаясь выкрутиться, — тоже шепотом ответила она. Она шагнула вперед, собираясь в кулак волю, мастерство и остатки голоса. — Госпожа, — обратилась она к Справедливости, — я представляю защиту обвиняемых и заявляю о полной невиновности.

Алая ряса развевалась вокруг летящего к храму Справедливости кардинала словно крылья стервятника. Небо наваливалось на его плечи, стараясь вжать в землю. Он думал о заверениях леди Кеварьян и об этом демоне — Деново — подстрекающий, колкий, убедительный и вечно скалящий зубы в насмешливой улыбке.

Проходящий поезд осветил кардинала снизу. Одинокий Глашатай, бредущий по опустевшему деловому кварталу, безучастно пел безлюдным улицам. Город его покинул.

Как покинул свою Церковь.

Обогнув небоскреб кардинал увидел сияющий храм Справедливости. Под стеклянным куполом во внутреннем храме вокруг слепой богини двигались крохотные фигурки. Даже с подобной высоты кардинал смог отличить среди них Абеларда и помощницу леди Кеварьян.

Он приближался, наблюдая за происходящим.

Тара вместе с Абелардом приблизились мимо склонившихся фигур. Когда она подошла к статуе Справедливости, Черные преградили дорогу. Тара узнала Кэт и хрустальный кинжал в ее руке.

Справедливость снова заговорила: «Что именно вы намерены доказать, советник?»

— То, госпожа, что обвиняемый не убивал Альфонса Кабота. Судья был убит третьим лицом, которое не желало, чтобы он помог богу, который всего три дня назад охранял этот город и его жителей. Но судья Кабот не единственная жертва убийства в Альт Кулумбе на этой неделе. Была и еще одна.

Кос Вечногорящий.

Пораженная Кэт смотрела изнутри своего костюма речь Тары. В это время в разуме Справедливости шла молчаливая борьба за то, признавать ли за Мастерицей Таинств право вмешиваться в собственное дело. Какая-то часть Справедливости была заинтригована, другая считала, что поскольку Тара чужая в этом городе, то не должна вмешиваться. Они предлагали: «выруби ее и продолжим суд».

Тара указала рукой на лежащее на полу тело Раза Пэлхема.

— Три дня назад народу Ишкар была расставлена ловушка. Армада наемников напала на ишкарский флот, перевозивший ценности. Ишкарцы воспользовались силой Коса для самозащиты, и Кос умер, выполняя свои обязательства. Однако договор был абсолютно однозначен и тщательно выверен. Ишкар не мог забрать у Коса столько сил, чтобы убить его, если только он уже не был ослаблен без ведома Церкви.

«Откуда вам известно про нападение?»

— У меня есть показания свидетеля, — ответила Тара. Отступать поздно. — Я вызываю Раза Пэлхема.

Раз не пошевелился. Его раны давно исцелились, кости срослись, кожа и плоть восстановились, но он оставался лежать неподвижно, без сомнения, желая сохранить элемент внезапности. Вызов его в качестве свидетеля означал для Тары раскрыть одну из немногих козырных карт, но если Справедливость не поверит в ее доводы, горгульям не дожить до запасного плана.

— Раз, — тихо произнесла она, — пожалуйста, встань.

Черные подошли к телу капитана, но Раз поднялся самостоятельно, стряхивая грязь с рубашки. По лицу статуи пробежали тени, когда она перевела на него свой испорченный взор.

«Представьтесь».

— Разофилий Пэлхам, — ответил Раз. — Капитан «Удачи Кэлла».

«Пират».

— Предприниматель и иногда наемник. Меня наняли для нападения на ишкарский золотой флот. Я подтверждаю, что все, что было сказано Тарой чистая правда.

«Кто вас нанял?»

— Я не могу предоставить эту информацию.

«Вы обязаны».

Он вскинул подбородок и показал зубы.

— При всем уважении… — хотя его тон говорил совсем об обратном: — Я бы хотел объявить личность нанимателя, но не могу. Мой наниматель уничтожил мои воспоминания о его или ее, — он кивнул на Тару: — личности после выполнения мною условий контракта.

Половина Справедливости громко начала возражать, что выразили Черные справой стороны зала: «Тара Абернати уклоняется от ответа на заданный Нами вопрос. Обвиняемый виновен в убийстве?» Секундой позже им начала вторить Черные из левой половины зала: «Как нападение на ишкарцев связано со смертью судьи в Альт Кулумбе?»

У Тары пересохло горло, все сжалось в груди, мышцы ныли, но будь она проклята, если проявит слабость.

— Смерть судьи вписывается в общую историю, в которой обвиняемые являются жертвами, а не преступниками.

«Ближе к делу. Кос умер, хотя не должен был. Сражение в Ишкаре явилось фактором поражения Коса, но этого бы не случилось будь Он полон сил. Мы принимаем это к сведению».

Тара дождалась, когда все внимание Черных и скованных горгулий будет сосредоточенно на ней. Она чувствовала запах табака от зажженной сигареты Абеларда. Сцепив пальцы, она начала прохаживаться.

— Тем вечером Кос не оказался в полной силе по тому, что последние несколько месяцев он в тайне работал с судьей Каботом над передачей своей силы из-под контроля Церкви без ее ведома. Доказательства этому находятся в архиве Третьего суда Таинств.

— Связался же Кос с судьей Каботом потому, что узнал из молитвы сына судьи, — она указала на Дэвида, который при этом побледнел: — что Серил Зеленоглазая, Серил Бессмертная выжила в Божественных войнах. Раненная, почти лишенная сил, зато живая, спасенная пламенной верой вот этих нескольких Защитников и других им подобных. От Дэвида Кос узнал, что его собственные священники скрыли от него факт спасения Серил.

Абелард не мог больше сдерживаться:

— Это не правда.

Тара ожидала его вмешательства и повернулась к нему с ответом:

— Ты говорил, что священники Коса не доверяли Серил и ее Защитникам. Разве сложно представить, что некоторые из них были рады Ее гибели? И были настолько рады, что не позволили Косу узнать о Ее частичном спасении?

Мир качнулся из стороны в сторону. Он понял, что качает головой.

— Как бы они смогли так поступить при всем желании? Люди не могут ослепить богов.

Он ляпнул не подумав, и ему следовало ожидать ее довольной ответной улыбки: