Но позади она не увидела ничего, кроме чистого камня.

Может ей померещилось? Ночь темна, здание нервирует, но все-таки она не настолько напугана, чтобы подскакивать от каждой тени. Она разочарованно начала осматриваться в поисках причины: шустрой ящерицы, бандит, заманивающий ее в удобную для нападения позицию, беспризорник, прячущийся ночью внутри от страшных портовых улиц.

Ничего.

Разочарованно вздохнув, она выпрямилась и опустила кинжал. Не мог ли Сланец избавиться от ее следящего заклинания? Для этого ему бы понадобилось сорвать лицо и исцелиться. Настолько ли могущественна регенерация его тела? Восстановление лица не просто наращивание плоти. Должны восстановиться все органы чувств, тысячи тысяч нервных окончаний. Для этого требуется огромная энергия, не говоря уже о том, как это больно…

Едва она подумала о боли, как пол под ней разверзся, и она, взмахнув руками, рухнула в пропасть.

Черные заполонили здания и переулки Альт Кулумба словно муравьи брошенное место пикника. Кто-то скрючился на коньке крыши, разглядывая город в куда более широком спектре, чем мог обычный человек. Другой — перепрыгивал с флагштока на флагшток, обследуя Квартал Удовольствий. Отряд из пятидесяти Законников прочесывала квартал за кварталом, молча следуя по улице.

При одном только виде всякое подобие неповиновения исчезало, а если не хватало простого присутствия, они вмешивались напрямую. Владелец продуктовой лавки средних лет ударил молоденькую девчушку за попытку стащить продукты, и уже занес было руку для второго удара, как их закрыл черный дождь, а когда он кончился, оба исчезли. В доках вокруг проповедника, предсказывающего конец света, собралась группа агрессивно настроенных молодых людей. Вдруг между ними, там, где ранее никого не было, возникло два десятка черных молчаливых наблюдателей. Поток предсказаний смолк под безглазым взором Справедливости. Слова ненависти и страха застыли на татуированных губах проповедника.

Но, несмотря на то, что Законники попутно справлялись с преступниками и безумцами, сегодня им было не до охоты на людей. Точнее, сегодня они охотились на Каменных людей.

Горгулья выкрала из тюремной больницы Справедливости важного свидетеля, или скрывалась под видом свидетеля, а может — мнение множественного разума Справедливости разделилось по этому вопросу, и в умах тысяч действующих рядовых Законников бушевал спор, танцуя в их нейронах и сталкиваясь на полях церебральной системы. Но одно было очевидно, каменный человек сбежал, а там, где один, там жди других. Дети погибшей Серил появляются стаями, и никак иначе.

Справедливость взвешивала чужие души, но ей не было дела до собственной. Если бы она проанализировала собственные эмоции, то обнаружила бы обидную досаду как за сорванную в середине игры шахматную партию. Смертные посмели вторгнуться в ее сферу интересов, а она была в этом вопросе очень ревнива. Ей был нужен этот каменный человек и его сородичи. Нужно выставить их напоказ перед обезумевшей толпой, повесить убийцу и прочий богохульный сброд, и тогда мир восстановится. Узко направленный гнев проще контролировать.

Черные разлетелись по всему Альт Кулумбу как стая молчаливых ворон в человеческом обличье. И хотя каменный человек сумел обмануть своих преследователей и шпионов, благодаря своей скорости и умению менять обличие, он — смертный, ограниченный, подвержен ошибкам. Он сумел всех обмануть, но обязательно ошибется, и случится убийство.

А пока Справедливость ждала, натачивая свой клинок и полируя весы.

— Здесь Тары тоже нет, — объявил капитан Пэлхем, выбираясь с Кэт из очередного склада с гонящимся следом ночным сторожем на хвосте.

Кэт едва не закатила глаза, но тогда бы они сбились с дорожки, а в этой части города никогда не знаешь, где попадешь в выбоину или наткнешься на леску, растянутую грабителями.

Это капитан Пэлхем настоял, чтобы их беспилотный экипаж держался на пределе видимости Тары, когда та направилась в сторону прибрежного района, а потом выехала обратно, потом снова въехала внутрь, следуя только ей известным ходом в лабиринте. Возможно это был какой-то трюк с Таинствами, а может она пыталась оторваться от хвоста. В последний проезд сквозь район она свернула за угол, а в следующий момент пустой экипаж уже уехал без нее.

Должно быть она выбралась на улицу и пошла дальше пешком. Не имея ничего лучшего, они занялись старым-добрым обходом, и пока что сумели исключить добрую половину складов в округе. Что означало, как напомнил ей обладавший большей долей юмора, чем сохранилось у нее, капитан: «осталась меньшая половина».

По внешнему виду понять, какие склады заброшены, а какие заняты, было невозможно. Содержать рядом с доками здание в отличном состоянии контрпродуктивно. В чистом и отремонтированном помещении обычно хранят что-то ценное. Владельцы складов давно усвоили, что пара выбитых стекол, непристойные граффити, пара подпален на стенах и следов протечек усложняют для обычных воров возможность отличить настоящих погорельцев от поддельных.

Время поджимало. Нужно было менять тактику.

— Давай попробуем туда, — Кэт ткнула в сторону темного переулка, уходящего в сторону от основной улицы: — Срежем.

— Уверены, что не пытаетесь заманить меня в темный угол, чтобы заставить напиться вашей крови? — он произнес это с сильным старосветским акцентом и широкой улыбкой, которая угасла под ее злым взглядом: — Я просто пошутил, — примирительно пояснил он, когда она протрусила мимо.

— О чем именно?

— О том, что я едва вас не убил.

— Я знаю, что делаю.

— Именно так говорят все самоубийцы.

Кэт стиснула зубы. Руки начали дрожать, и она сжала пальцы. Сегодня она мало времени провела в костюме, что сделало ее раздражительной и вялой. Замечательные клыки Пелхэма жалкое оправдание для Справедливости. Войдя в переулок, она ответила:

— Это не похоже на тот раз, когда меня укусили впервые.

— Стало быть вы опытная. Это все меняет.

— Я не пользовалась вами.

— Нет, именно пользовались, — он показал на свой рот. — Вам без этого никак. Вы использовали меня, и таких как я, для того, чтобы это получить.

Вокруг мусорных баков собрались тени, и справа донеслась вонь от навозной кучи. Кэт на каблуках повернулась к лицом к капитану:

— Но и вы тоже кое-что от этого получили.

— Вы думаете, мне нужна ваша кровь? Блин, послушайте, не каждый вампир сморщенный кровосос вроде тех, что вы снимаете в Квартале Удовольствий. У некоторых из нас хорошие отношения с теми, из кого мы пьем. Другие охотятся. А кто-то и вовсе в завязке, или пьет кровь животных. Не стоит делать подобных предположений, чтобы успокоить собственное подпорченное небольшим пристрастием эго.

Ее глаза начали вылезать из орбит от гнева, пламенная отповедь стиснула горло, стремясь выскочить наружу. Но к счастью для обоих, именно этот момент выбрали для нападения бандиты, замеченные ею в переулке до того, как она в него свернула с главной улицы. Первый, молодой здоровяк с запахом чеснока изо рта, схватил ее крепкими ручищами сзади за шею, но очень удивился, когда Кэт, ухватив его за пах, воспользовалась его собственной инерцией, чтобы бросить его в навозную кучу. Три его товарища уже показались с обнаженными ножами, и шансов на отступление не было.

Спустя десять секунд Кэт удерживала одного бандита болевым приемом, а капитан Пелхэм стоял между двумя остальными неопрятными с виду мужчинами, обездвижив обоих, ухватив их за загривки. Их более расторопный товарищ валялся, постанывая, в вонючей яме.

Улов Кэт извивался в ее хватке, пока она не вывернула ему руку, после чего тот издал тонкий вскрик и затих. Она оглядела его с ног до головы: длинные, по-эльфийский кудрявые волосы, щетина нескольких дней, три серьги в правом ухе и одной в левом. На нем была коричневая шерстяная рубашка, которая в далеком покрытом мраком прошлом была желтого цвета, и пара кожаных брюк, от которых осталось больше дыр, чем собственно брюк.