Но, разумеется, за все нужно платить. Бизнес гробокопателей очень взыскателен. В умершем теле сохраняется определенный уровень порядка. На движение уйдет его большая часть, большую часть оставшегося отнимет простое чувственное восприятие, а последние крохи — останутся познанию. Мирянам этого почти не дано понять — будто бы Мастерица способна вернуть человека к жизни прежним, просто не очень старается.

Она вытянула кривой и острый лунный луч, служивший ей скальпелем, из ножен внутри письмен, начертанных поверх ее сердца, дождалась, пока он не пропитался звездным светом, и приступила к работе над сгустком духа и материи, который большинство людей называло человеком даже спустя некоторое время после его смерти.

Неупокоенным не нужна собственная воля, или, по крайней мере, не настолько явная, как считает большинство человечества. Крохотный кусочек! Или сложные чувства — хотя они являлись фундаментальными для животной части человеческого существа, и от них было сложнее избавиться. Она сделала небольшой укол острием, чтобы их освободить, а затем небольшой и ювелирный разрез, чтобы избавиться от самых неприятных фрагментов, оставив им крохи самосохранения и кипучий гнев, сохранившийся с момента гибели личности. Профессор Деново терпеливо вдалбливал им снова и снова, что это почти всегда будет гнев. Порой вам придется копнуть поглубже в его поисках, но он непременно явится. И еще где-то, погребенный под обломками тысячелетней цивилизованности, лежит простой человеческий инстинкт опознания: эти люди мои, а те другие — еда.

Это — Азы.

Во время работы Тара начала светится. Взрезая скальпелем мертвую плоть, она чувствовала, как годы мучений и призрачной жизни в Эджмонте уносятся прочь. Вот что было для нее реальной жизнью: остро-кислый запах подпаленных нервов, пронизывающая ее руки энергия души, подёргивание мертвой плоти под воздействием ее искусства. Забыв об этом, она потеряла часть себя. Но сейчас вновь обрела целостность.

К сожалению, этого не объяснишь крестьянам с факелами и вилами.

Должно быть ее вскрик, когда разбойничье проклятье коснулось ее тела, всполошил соседей, а может это сделала заполнившая округу неестественная темень — ведь ей пришлось исказить звездный и лунный свет с помощью собственного разума, чтобы вдохнуть радость жизни в мертвецов. Или к этому привел шум самого воскрешения, сопровождаемый грохотом падения могильной плиты с внушительной высоты.

А кроме того, она рассмеялась, когда трупы под ней зашевелились — глубоким утробным хохотом, который способен вызвать землетрясение. Хороший результат требует посмеяться над смертью, хотя профессор Деново рекомендовал быть осмотрительными, возможно, как раз из-за подобных случаев.

— Разбойники! — закричал житель, находившийся в первых рядах — фермер средних лет с внушительным брюшком и невероятно героическим именем Роланд Дючамп. Буквально в прошлом месяце Тара лично заверяла для него завещание его отца. Сейчас он был переполнен боевым пылом человека, атакующего нечто ему непонятное. — Явились по наши души!

Не спасало даже то, что скрывавшая Тару от их глаз тень, до сих пор не рассеялась. Эджмонтцы видели на кладбище не женщину, а монстра, укутанного в плащ из звездного света и ночной мглы, не считая сияющих чистым серебром университетских надписей на ее теле.

Крестьяне подняли оружие и неуверенно начали наступать.

Стараясь выглядеть как можно дружелюбнее, или не столь угрожающе, Тара спрятала нож и вытянула вперед пустые руки, но не стала избавляться от теней. Ее появление в родном городке и так вызвало массу неловкости, так что не стоило навлекать на родителей толпу с открытым огнем.

— Я не собираюсь никому причинить вреда.

И разумеется, мертвецы выбрали именно это мгновение, чтобы, утробно взревев, сесть, неуклюже сжимая свое оружие в иссохших руках.

Толпа вскрикнула. Мертвецы застонали. Тут из темноты появились пятеро уцелевших стражей Эгмонта во всей красе своей заемной силы. Окутывавшее их белое сияние давало им дополнительную магическую защиту и силу десятерых. Тара чуть попятилась, оглядываясь в поисках пути для бегства.

Том Бейкер, старший из стражей, поднял копье и выкрикнул:

— Не с места, разбойник!

Трое его товарищей накинулись на своих бывших товарищей и сбили их наземь. Тара управилась на отлично: определив в них своих, мертвяки не оказывали сопротивления. Шансы были двое против одного, и, как упоминал ее отец, она не была бойцом.

Сбрасывать свою маскировку в этот момент было бы плохой затеей. Они застали ее за воскрешением мертвых. Вполне может быть, что им взбредет в голову, что она была вовсе не Тарой Абернати, а кем-то притворившейся ею. Тогда они отрубят ей голову и отнесут ее семье, чтобы одним махом развеять все сомнения. Правосудие во имя Господа будет быстрым, хоть, возможно, и будет стоить им больших жертв.

Так что Тара была в глубокой… неприятности. Участники этой толпы были не в настроении обсуждать столь ценный дар, принесенный в их жизнь ее мастерством. Среди гула их возбужденного бормотания она уловила свое будущее.

Вдруг с севера подул ветер, принесший с собой могильный холод и запах смерти.

С чистого неба ударила молния, и забурлили взявшиеся из ниоткуда тучи, заставив дрожать и мерцать пламя факелов. Сияние магических доспехов стражей потускнело и под ним Тара увидела их настоящие тела: второй подбородок Тома Бейкера и его трехдневную щетину, веснушки Неда Торпа.

Прогрохотал гром, и, зависнув в метре над землей, появилась женщина в длинном белом развевающемся шарфе. На ней был надет черный, строгий костюм в тонкую белую вертикальную полоску, которые казались аккуратно нарисованы тонкой кистью. У вновь прибывшей была светлая кожа, вороные волосы и черные омуты на месте глаз.

С другой стороны, ее улыбка была приветливой, даже дружелюбной.

— Не стоит нападать на мою помощницу, — произнесла она мягким, но предупреждающим тоном: — которая, к тому же, помогает вам совершенно бесплатно ради вашего общего блага.

Том Бейкер постарался было что-то возразить, но одним взглядом она заставила его замолчать.

— Мы очень торопимся, потому что в наших услугах нуждаются и в других местах. Сохраните этих зомби. Они вам понадобятся.

На этот раз Том сумел выдавить из себя:

— Да кто вы такая?

— Ах, да, — парящая дама протянула руку. В двух вытянутых пальцах был зажат прямоугольный клочок белой бумаги — визитка идентичная той, что лежала в кармане Тары. Том осторожно взял визитную карточку словно она была ядовитой и с непонимающим видом уставился на нее. Ему редко приходилось видеть бумагу кроме школьной тетради или расходных книг.

— Меня зовут Элейн Кеварьян, — меж тем продолжила визитерша. — Я партер в фирме «Келетрас, Альбрехт и Эо». — При упоминании этого названия Тара услышала, как эджмонтцы нервно заерзали ногами. Мертвецы вновь простонали. — Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться, если у вас возникнут трудности с вашими новыми союзниками.

- С какими-такими союзниками? — Том опустил глаза на неупокоенных. — Что нам вообще теперь с ними делать?

— Постарайтесь держать их подальше от воды, — подсказала дама. — От нее они портятся.

Пронесся новый порыв ветра, и Тара почувствовала, что ее, словно на крыльях, уносит — вверх и прочь в темноту.

Когда мисс Кеварьян обратилась к ней впервые за ночь, они оказались уже в десяти милях от Эджмонта.

— Вы проявили невероятную некомпетентность, мисс Абернати. Если мы хотим продолжить наше сотрудничество, то надеюсь, в будущем вы будете более осмотрительны.

— Вы предлагаете мне работу?

— Разумеется, — с озадаченной улыбкой ответила мисс Кеварьян. — Или вы предпочитаете вернуться к благодарным односельчанам?

Тара обернулась к тающим вдали огням поселения и покачала головой:

— Чем бы вы не предложили мне заняться, это будет в сто раз лучше.

— Вы можете быть удивлены, — тем временем они поднялись над облаками и громом. — Наша деятельность часто помещает нас в одном шаге от разгневанной толпы. Только и всего. Если вы позволите вашему эго возобладать над разумом, то, невзирая на пройденное расстояние, и принесенную пользу, очень скоро окажетесь в окружении вооруженных вилами крестьян.